Название: Просто немного тепла в дождливую ночь…
Автор: Кицуне-тайчо
Персонажи: Абарай Ренджи, Кучики Бьякуя, а также: Рукия, Укитаке, Унохана, Маюри, Яма и толпа синигами.
Пейринг: Рен/Бьяку
Фендом: Bleach
Дисклеймер: все принадлежит Кубо.
Размещение: делайте, что хотите, только автора не указывайте: не дай бог фукутайчо узнает…
Примечание: Это история скорее о чести, чем о страсти, поэтому все очень скромно и целомудренно.

– Кучики-тайчо, на самом деле, я вас ненавижу. И хочу убить. Я постоянно работаю над этим, однажды я смогу вас превзойти, и тогда…
Ренджи умолк и испытующе уставился на капитана. Убедившись, что Бьякуя не хватается за катану всякий раз, когда лейтенант делает что-то не так, Абарай принялся самозабвенно экспериментировать. Цель экспериментов сводилась к одному – вывести из себя капитана Кучики. Конечно, «ненавижу» – это явное преувеличение, а уж «убить» – и подавно, но все-таки желание превзойти имеет место. «Я собираюсь стать сильнее тебя. А значит, я должен знать все твои слабости. Давай же, разозлись, выдай себя! Однажды я узнаю о тебе все, а ты даже и не заметишь!» Здесь сгодилось бы что угодно: язвительная фраза, дрогнувшие пальцы, короткий взгляд исподлобья… Что угодно, показавшее, что капитана шокирует выходка лейтенанта. Но до сих пор шокированным оставался сам Абарай. Вот и сейчас…
– Я знаю.
– Ээээ… Знаете? – Ренджи решил, что ослышался.
Капитан сидел за своим столом, уткнувшись в бумаги, и даже не взглянул в сторону лейтенанта.
– Ну разумеется. Думаешь, почему я сделал тебя своим лейтенантом? Ненависть ко мне и желание меня догнать заставит тебя становиться сильнее. Это выгодно для отряда.
Вот так. Ренджи ожидал чего-то вроде «Не наглей, Абарай» или «Тебе до меня еще тысячу лет расти», но это равнодушное «я знаю» кого угодно доконает.
– И вас не смущает, что ваш лейтенант хочет вас убить?
– Конечно нет. Ты ведь хочешь сделать это лично? Значит, не позволишь сделать кому-то другому.
Все-таки, он силен. Может позволить себе равнодушно проигнорировать открытую угрозу… Не от кого-нибудь, от синигами, достигшего банкая! Нет, он не считает Ренджи хоть сколько-нибудь опасным для себя. Черт!

– Офицер Кучики, вас срочно вызывает капитан!
Рукия подхватила занпакто и бегом бросилась по коридору.
Капитан Укитаке, по обыкновению, улыбался.
– Здравствуй, Рукия! Есть для тебя важное задание. Ты наверняка слышала о Пустом, который хозяйничает в семидесятом районе Руконгая?
– Слышала, – Рукия удивленно подняла глаза на капитана. – Но я думала, что мы уже направили туда группу.
– На самом деле, мы направили туда уже две группы. Вчера и сегодня. Проблема в том, что ни одна из них не вернулась.
Глаза Кучики округлились.
– Не вернулись? Две группы? В них ведь наверняка было около десятка синигами в каждой?
– Все верно. По десятку бойцов. Мы потеряли двадцать человек личного состава. Если говорить точнее, они пропали без вести. Мы должны их найти. И Пустого, конечно. Поэтому, Рукия, подбери группу сама, и немедленно выступайте. В тех двух группах были, в основном, рядовые, ну а на тебя я надеюсь!
– Да, капитан!

В семидесятом районе группа перестроилась боевым порядком и двинулась медленнее. Следов реяцу не было. Ни Пустых, ни синигами. Даже руконгайцы куда-то попрятались, улицы будто вымерли. Ясно, что Пустой бродит где-то здесь, но где же?
Все произошло слишком быстро. Вспышка чужой реяцу за спиной. Но это уже момент нападения. Только что не было ничего, и вдруг угадывается сзади угрожающее движение. Рукия молниеносно развернулась и успела заметить несколько мелких предметов, летящих в их сторону… На этом все закончилось.

– Капитан Кучики! – скрежетнул голос главнокомандующего. – Для вашего отряда есть задание.
Вызванный адской бабочкой, капитан шестого отряда стоял перед командиром, по обыкновению опустив глаза, и слушал.
– Тринадцатый отряд понес ощутимые потери, – скрипел Ямамото. – У них пропали без вести почти тридцать бойцов. В семидесятом районе, ты, может быть, слышал об этом. Теперь я хочу, чтобы шестой отряд занялся их поисками.
Кучики чуть наклонил голову.
– Только один вопрос, – медленно произнес он. – Почему мой отряд должен их искать?
Это действительно было необычно. Ямамото незаметно усмехнулся в бороду. «Хороший командир должен предугадывать действия подчиненных. Уж лучше я отдам тебе приказ, не дожидаясь, пока ты начнешь действовать самостоятельно».
– Думаю, так будет лучше всего. Одна из пропавших – Кучики Рукия.
– Я все понял. Приступаю немедленно.

Он едва удержался, чтобы не броситься туда сразу же. Ясно, что там дело неладно, раз синигами пропадают целыми группами. Но капитан не должен все делать сам. Бьякуя ограничился тем, что лично подобрал поисковую группу шестого отряда. Если уж эти не справятся…
– Ровно через… – он задумался. С одной стороны, нельзя медлить, но с другой – надо дать им время встретиться с противником. – Через три часа пришлете сообщение адской бабочкой, независимо от наличия или отсутствия новостей. Выполняйте!
Синигами умчались прочь. Капитан же вернулся в штаб и стал ждать. Ренджи был явно чем-то занят, он прибегал и убегал, не обращая внимания на капитана, и Бьякуя позволил себе не изображать тотальную занятость, а просто сел за стол и уставился в одну точку. Что за тварь спряталась в Руконгае? Почему синигами исчезают бесследно? Почему ни один не смог вернуться, раненым, умирающим, каким угодно? Так не бывает. Обычно не бывает.
Через три часа адской бабочки не было.
– Ренджи! Бросай все. Пошли!
Они мчались, перепрыгивая с крыши на крышу, и вряд ли простые синигами смогли бы их увидеть. По пути Бьякуя коротко объяснил лейтенанту боевое задание. У Ренджи возник все тот же логичный вопрос:
– А почему наш отряд этим занимается?
– Там Рукия, – коротко объяснил Кучики, а про себя добавил: «Ямамото далеко не дурак, все-таки».
Ренджи сдавленно охнул и прибавил скорость.

Офицеры вихрем ворвались в семидесятый район и остановились, оглядываясь. Ренджи взмок и запыхался. Наверное, в мире живых это выглядело бы забавно: здоровенный мускулистый парень совсем выдохся, а капитан, выглядящий так, будто его нужно срочно хорошенько покормить, даже не сбил дыхания. Это все духовные частицы. Кто лучше умеет управлять ими, у того больше и скорость, и сила.
Пока Бьякуя осматривался, прислушиваясь к реяцу, Ренджи углядел в переулке двух руконгайцев – молодого мужчину и его спутницу – и набросился на них с вопросами. Руконгайцы робели при виде двух синигами, но на вопросы мужчина отвечал толково.
– В нашем районе бродят какие-то синигами. Они ведут себя странно, но когда мы спрашиваем, что случилось, они не отвечают на вопросы. И выглядят так, будто боятся нас. Шарахаются…
Девушка робко пряталась за плечом своего спутника, но из этого надежного укрытия с любопытством разглядывала офицеров. Ренджи уже заметил, что Кучики не надел в этот раз капитанское хаори. Чтобы не пугать местных, что ли? Наверное, правильно, вон, они и так жмутся к стене. Ладно, как бы там ни было, а все это значит, что есть выжившие. И есть надежда, что Рукия… Абарай вернулся к капитану. Пересказывать разговор с руконгайцами не стал – и так знал, что капитан слышал каждое слово.
– Пошли, – бросил Кучики, не оборачиваясь. И они двинулись по улице, держась на расстоянии пары шагов, чтобы не мешать друг другу вытаскивать катаны. Больше не было сказано ни слова: все-таки не первый год работали вместе.
Все произошло в одно мгновение. Вспышка тяжелой, агрессивной реяцу за спиной. Абарай успел только обернуться и сдавленно охнуть, увидев высунувшегося из-за угла Пустого и три странных, вытянутых предмета чуть меньше ладони в длину, летящих в их сторону. Он успел разглядеть, как капитан поймал один из этих предметов и раздавил его в кулаке. Другой, летевший прямо в голову Абарая, отбил ладонью. Третий же достиг цели: он впился в живот Кучики.
Ренджи не был уверен, прошло ли хоть какое-то время между этим событием и следующим. Уследить за сюнпо капитана Ренджи удавалось не всякий раз, а уж теперь он, казалось, превзошел самого себя. Только что был рядом с Абараем, и вот уже в нескольких метрах от него, возле самой маски чудовища. Меча не видно, только вспышка солнца на клинке, выгнувшаяся дугой. Маска расселась надвое, и тело Пустого рассыпалось в прах прежде, чем упало на землю. За это время Ренджи успел только вдохнуть. А на выдохе уже можно было облегченно воскликнуть:
– Да, тайчо, вы его сделали! Отлично!
Ренджи осекся. Потому что Кучики, не издав ни звука, рухнул ничком на тротуар. Жалобно звякнул по камням клинок. Испуганно чертыхнувшись, Абарай бросился на помощь.
Даже потеряв сознание, капитан продолжал сжимать рукоять меча. Ренджи осторожно вынул из его ладони оружие, перевернул на спину, взял за плечи, вгляделся в лицо. Что случилось? Пустой успел его ранить? Все произошло слишком быстро, Абарай мог этого не увидеть. Но крови не видно. И в том месте, куда, вроде бы, воткнулось метательное орудие Пустого, одежда не повреждена. Показалось?
Веки Бьякуи дрогнули. Ренджи облегченно вздохнул. Жив! Приподнял его, помогая сесть.
– Тайчо, как вы? Все в порядке?
Капитан смотрел как-то странно. Ренджи еще не понял, что именно ему не нравится во взгляде Кучики, но уже нутром почувствовал: что-то не так. Все далеко не в порядке. Бьякуя внимательно оглядел лейтенанта, посмотрел по сторонам, потом аккуратно высвободился (Ренджи даже не заметил, что до сих пор держит его за плечи) и отодвинулся назад.
– Кто ты такой?
– Что? – Глаза Абарая полезли на лоб. Он подумал, что ослышался. – Что вы сказали? Что это с вами такое?
– Я первый задал тебе вопрос! – В голосе капитана звучала сталь. – Кто ты такой, какого черта ты хватаешь меня руками, и что вообще здесь происходит?
Это у него шок, попытался себя успокоить Абарай. Наверное, Пустой его все-таки ранил. Может, он головой ударился? Ничего, сейчас он придет в себя, и все будет в порядке.
– Тайчо, вы только что убили Пустого. Но он вас, похоже, ранил. Вас надо срочно доставить в госпиталь. Давайте не будем сейчас искать остальных. Я вас сначала отведу в четвертый отряд, а потом вернусь сюда и все закончу.
– Не думаю, что меня кто-то ранил. Во всяком случае, никакой боли я не чувствую. Но на вопрос ты так и не ответил. Кто ты такой?
Нет, это не шок. От шока так долго не отходят. Он действительно не узнает Ренджи! Что за черт? У него что, провал в памяти?
– Я ваш лейтенант, – чувствуя себя очень глупо, сказал Ренджи. – Лейтенант шестого отряда Абарай Ренджи.
– Вот как. А я?
Ренджи обреченно вздохнул. Похоже, дело плохо. Даже хуже, чем казалось вначале.
– Вы – Кучики Бьякуя, капитан шестого отряда Готэй-13.
– Ясно.
Хотя по глазам видно, что ничего ему не ясно. Ренджи скрипнул зубами. Надо что-то делать. Хотя… что тут сделаешь? Нужно просто отвести его к Унохане, она разберется.
– Кучики-тайчо, вы все-таки ранены. Вам нужно в госпиталь. Эта сволочь, Пустой, он все-таки вас достал! Не знаю как, но… Ох, точно!
Абарай вскочил на ноги, отбежал на середину улицы и завертелся, как пес, вынюхивающий след. Кучики тоже поднялся, машинально подобрал занпакто, сунул его в ножны. Его глаза внимательно следили за лейтенантом. А тот, сделав несколько кругов, наконец нашел то, что искал: раздавленное капитаном оружие Пустого. Теперь оно уже ни на что не было похоже: словно сплющенная пустая оболочка какого-то плода. С возгласом: «А, вот!» Ренджи подобрал его, сунул за пазуху и снова завертелся. Где-то была еще одна такая штука, целая, которую Кучики отбил в сторону. Но ее почему-то нигде не было видно, должно быть, далеко отлетела. Кружась по мостовой, Ренджи постепенно восстанавливал в памяти картину происшедшего. Так, капитан вот здесь, короткий взмах руки… Внезапно словно горячая волна окатила Абарая: он вдруг осознал, что капитан его спас. Ведь та штука летела прямо ему в голову, и Ренджи не смог бы уклониться от нее, даже если бы заметил чуть раньше. Сейчас бы сидели тут оба и таращились друг на друга, не узнавая.
– Вот, значит, что случилось с остальными, – Ренджи внезапно остановился, скрестил руки на груди, потом резко развернулся и снова метнулся к стене. – Если эта тварь так сражается… Похоже, что он мог выпускать по нескольку этих снарядов за раз. А если он подкрадывался сзади, скрывая реяцу, атаковал внезапно и с такой скоростью, естественно, что у рядовых не было и шанса против него. Наверняка, он сожрал кого-то. Но не всех. А потом они потеряли память, и уже не могли вернуться домой, потому что не знали, куда им надо возвращаться.
Абарай перестал бестолково метаться по улице, остановился напротив капитана. Тот все это время бесстрастно наблюдал за ним. Его форма была испачкана в пыли, но Бьякуя почему-то не спешил привести себя в порядок. «Он просто не в себе, – подумал Ренджи. – Значит, сейчас я должен взять все в свои руки. Я должен защитить не только жизнь, но и честь капитана Кучики». Собравшись с духом, он отряхнул одежду Бьякуи, поправил шарф и, отступив на шаг, критически оглядел результат. Если капитан и был шокирован его поведением, то ничем этого не выдал.
– Вот так-то лучше! Простите меня, тайчо, но вы должны выглядеть достойно главы вашего клана.
– Значит, я еще и глава какого-то клана, – вполголоса проговорил Кучики, как будто самому себе.
– Не какого-то, а одного из сильнейших в Обществе Душ! – отозвался Ренджи. – Пойдемте, тайчо, я отведу вас обратно в Сейрейтей.
Он повернулся, чтобы идти. За спиной раздался голос Бьякуи:
– Так значит, я капитан отряда и глава клана?
– Да, тайчо! – с энтузиазмом отозвался Ренджи. Решив, что немного лести не помешает, добавил: – Вы, наверное, самый известный капитан в Готэй-13, и глава одной из четырех великих семей…
И осекся, услышав за спиной очень знакомый звук: скрежет вынимаемого из ножен клинка. Ренджи молниеносно развернулся. Бьякуя нападал, и нападал всерьез. Он сделал выпад, целя в грудь Абарая. Движения капитана были какими-то вялыми, будто в воде. Ренджи легко перехватил запястье нападавшего правой рукой, отшагнул влево, пропуская меч с правого бока, и левой ухватил Кучики за плечо, чтобы не смог повторить удар. Он уже приготовился к серьезной потасовке, но Бьякуя не стал вырываться и расслабил руку с мечом.
– Кучики-тайчо! – Ренджи окончательно перестал что-либо понимать. – Вы чего это? Почему?
– Потому что ты мне врешь.
– Я? Вру? Зачем это мне?
– Не знаю, зачем я тебе понадобился, но то, что ты рассказываешь, больше похоже на грубую лесть, – Кучики ронял слова по одному, будто камушки. – Когда человеку льстят и заманивают, ничем хорошим это обычно не кончается. Если же ты говоришь правду, и я действительно настолько крут, то ты никак не можешь быть моим лейтенантом. Такой, как ты, никак не может им быть. И ты думаешь, что я пойду куда-то с вооруженным человеком, который мне врет?
– То есть как это не могу быть вашим лейтенантом? – Абарай был ошарашен. – Если я уже есть… Вы же сами меня пригласили на эту должность!
Он знал, что среди офицеров тринадцати отрядов давно ходили шуточки насчет несоответствия друг другу капитана и лейтенанта шестого отряда. Они действительно различались, как небо и земля. Ренджи никогда раньше не придавал этому значения. И уж конечно не думал, что однажды это может вылиться в подобную проблему.
– И почему же я тебя пригласил на эту должность?
Ренджи замялся. Ведь не скажешь же: «потому что я тебя ненавижу и собираюсь убить»! Это его уж точно успокоит!
– Я не знаю, – наконец сказал он. – Вы мне этого никогда не говорили.
– Это уже похоже на правду, – задумчиво проговорил Бьякуя.
Абарай наконец выпустил руку капитана и отступил на шаг. Повторного нападения не последовало. Кучики испытующе смотрел на него из-под полуприкрытых век, нахмурившись чуть больше обычного. «Да ведь он боится меня! – сообразил Ренджи. – Капитан Кучики боится меня, Абарая Ренджи!» Это было странно, дико, но другого объяснения не было. Вот это да!
Сволочь ты, Абарай, пристыдил себя Ренджи. Прекрати так откровенно наслаждаться ситуацией. Надо разобраться, что происходит, надо как-то успокоить капитана и доставить его в бараки четвертого отряда. Все остальное потом.
– Ну хотите, я вам свой занпакто отдам, – примирительно предложил он. К его удивлению, Бьякуя от такого предложения отказался.
– Это не имеет смысла. Я уже оценил разницу в нашей силе. Ты сможешь одолеть меня голыми руками, и неважно, сколько мечей у меня будет. Хорошо, я пойду с тобой. Просто потому, что сопротивляться бесполезно: если тебе понадобится, ты можешь легко меня оглушить и унести, куда угодно. Поэтому пошли, но обезоружить себя я не позволю.
Разницу в силе? Ренджи удивленно нахмурился. Что он имеет в виду? Впрочем, неважно, некогда разбираться в его словах, главное сейчас, что он соглашается идти.
– Конечно, тайчо, я ведь и не пытался отнять у вас занпакто! Идемте!
Нужно было спешить. Абарай в два прыжка преодолел всю длину улицы… и удивленно остановился на углу. Капитан за ним не последовал. Ренджи вернулся назад.
– Что случилось, тайчо? Я думал, вы уже все решили.
– Я не могу так, как ты, – ледяным тоном произнес Кучики.
У Абарая отвисла челюсть. Не может? Капитан не может пользоваться сюнпо? Что это значит? Он потерял свою силу? Нет, с его реяцу все в порядке. Внезапно дошло.
– Вы забыли? Вы не помните, как использовать реяцу? Так вот оно что! – Ренджи вспомнил тот удар, который пытался нанести ему капитан. Вялый, медленный, без капли духовной силы. – Так вот как действует эта тварь! Синигами, утративший способность пользоваться своей реяцу – легкая добыча. Вот зачем этот Пустой лишает памяти. – Лейтенант озабоченно нахмурился и оглядел Кучики. – Послушайте, капитан. На самом деле вы сильнее меня. Вы просто этого не помните. Но я чувствую, что ваша сила никуда не делась. Если вы постараетесь, то сможете ей воспользоваться. Вы просто попробуйте, я уверен, что у вас получится! – Ренджи поглядел на него умоляюще. Он прикинул, какое расстояние отделяет их от ворот Сейрейтея – пешком они дня три будут добираться!
– Хорошо, – Кучики немного помолчал, закрыв глаза, потом вдруг взглянул на Абарая в упор. – И как я должен это делать?
Вот это хороший вопрос! Управление своей реяцу – это основы основ, Ренджи учил это в Академии так давно, что уже и не вспомнить. А уж объяснить, как это делается…
– Давайте начнем с самого начала. Попробуйте сконцентрировать реяцу в ладони, вот так, – Ренджи собрал духовные частицы в небольшой сгусток в руке. Самые основы кидо.
Следующие полчаса прошли в бесплодных попытках добиться хоть какого-то результата. Абарай понятия не имел, как правильно объяснить, что нужно делать, оставалось только надеяться на сообразительность и инстинкты капитана. Бьякуя взмок от напряжения, но между ладоней не мелькало ни единой искры реяцу. Ренджи невольно разглядывал его. Бьякуя был совсем другой, незнакомый и странный. Хмурое, сосредоточенное лицо, мокрый лоб, сильнее обычного сведенные брови, сжатые челюсти. Верхняя губа чуть подрагивает от напряжения, обнажая зубы. Может быть, таким он был в детстве, когда только учился быть Кучики… Ренджи с удивлением вглядывался вглубь своей души, в которой сквозь толщу зависти и страха сорняком прорастало желание защитить. Капитан, никогда ни в ком не нуждавшийся, сейчас нуждался в нем, Абарае Ренджи. И это было настолько странно…
– Ты надо мной издеваешься, – наконец объявил Бьякуя, опуская руки. – Я не могу этого сделать.
– Нет, тайчо! – Ренджи чуть не взвыл от отчаяния. – У вас получится, я уверен! А хотите, – его осенило, – хотите я вас отнесу?
– Ну уж нет! – Бьякуя даже отступил на шаг. – Я попробую снова.
И он попробовал. Видимо, угроза подействовала на него, потому что теперь получилось почти сразу. Крошечный светящийся шарик повис над ладонью.
– Ну вот видите! – облегченно заорал Абарай. – Я вас не обманул! У вас все получилось! Вы поняли, как это делается?
– Кажется, понял, – голос Кучики заметно смягчился. Должно быть, поверил лейтенанту.
– Отлично! А теперь попробуем шаги.
Сюнпо – не сюнпо, но кое-что начало получаться. Они провозились долго, но это время не шло в сравнение с тем, которое они потеряли бы, отправившись в пеший поход через Руконгай. Наконец, они оба решили, что Бьякуя готов бежать, и двинулись в путь. Ренджи не торопился, следя за тем, чтобы капитан не отстал от него. Недалеко от ворот Сейрейтея они остановились. Теперь картина была противоположна той, что была утром: Бьякуя взмок и с трудом переводил дыхание. Но даже сейчас, со свистом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, он старался придать лицу независимое и равнодушное выражение. И как их таких делают?
– Тайчо, послушайте меня, – Ренджи собрал в кулак всю свою решимость. – Я сейчас знаю про вас больше, чем вы. Поэтому вы должны меня слушаться.
– Слушаться? – Бьякуя приподнял одну бровь в выражении, которое при большой доле воображения можно было бы назвать ироническим.
– Да, – Ренджи твердо решил не отступать. Капитан сам же потом будет ему благодарен за то, что он спас его репутацию. Даже если сейчас разозлится. – Вы же не хотите, чтобы кто-то из рядовых заподозрил неладное? Если я сейчас не позабочусь о вас, вы мне потом этого не простите.
– Что ж, резон в твоих словах есть, – задумчиво проговорил Бьякуя. – Но учти, лейтенант… Кстати, как к тебе обращаться?
– Вы всегда называли меня по имени.
– Ладно, Ренджи, имей в виду: если твои намерения не соответствуют твоим словам – я тебя убью.
– Я знаю, тайчо, – Абарай ухмыльнулся, довольный тем, что смог вернуть брошенную утром фразу. – А теперь так: сначала приведите себя в порядок. Вы должны выглядеть безупречно.
Кучики старательно отряхнул одежду, разровнял складки, пригладил волосы. Поглядел на Ренджи.
– Так нормально?
– Ну… Не совсем, но учитывая, что вы только что с задания, сойдет. Теперь дальше: вы пойдете впереди.
– Я же не знаю, куда идти.
– Да, но если впереди пойду я, это будет неправильно. Я буду у вас за спиной, и стану говорить, куда поворачивать. А вы должны выглядеть как можно увереннее. Вы всегда ходите, опустив глаза, и ни на кого не обращаете внимания. Если с вами здороваются, вы чуть киваете, и то не всегда. Нам бы только на старших офицеров не нарваться! Впрочем, лейтенантов я и сам могу послать подальше, а капитаны… От них может и не нужно скрывать. Все равно узнают потом. Ладно, прорвемся! Нам бы только до казарм четвертого отряда добраться, а там все будет в порядке!
– Хорошо, – Бьякуя кивнул. – Попробуем сделать, как ты говоришь.
Он расправил плечи и уверенным шагом двинулся к воротам. Ренджи поспешил следом, пристроился за левым плечом. Все шло отлично. Капитан вел себя безупречно, Абараю даже казалось иногда, что с ним все в полном порядке. Они уже вступили на территорию четвертого отряда, уже виден госпиталь, скоро Ренджи сможет сдать своего подопечного с рук на руки Унохане… Но оказалось, что он рановато расслабился. Как нарочно, непонятно откуда выскочил капитан Укитаке.
– Бьякуя! – он набросился на капитана шестого отряда, взмахнул руками, словно собирался встряхнуть того за плечи, да вовремя передумал. – Ну что? Как?
Кучики отпрянул. Ренджи метнулся вперед, загородив плечом капитана, вскинул руку в предупреждающем жесте.
– Укитаке-тайчо! Пожалуйста! Потом. Я вам потом все объясню, сейчас мы должны идти.
– А, хорошо. Конечно.
Укитаке, недоуменно оглядев обоих офицеров, посторонился, а Ренджи, ухватив капитана за рукав, поспешно потащил его дальше.
– Кто это был? – тихо прошипел Бьякуя.
– Капитан тринадцатого отряда, Укитаке Дзюширо, – так же тихо отозвался Ренджи.
Кучики быстро оглянулся через плечо, убедился, что Укитаке больше не может их слышать (он так и стоял столбом, с изумлением глядя им вслед), и спросил громче:
– Чего он хотел?
– Это его подчиненных мы с вами искали в Руконгае.
– А почему мы с тобой искали его подчиненных? Мы ведь из шестого отряда, так?
– Дело в том, капитан, что одна из его пропавших подчиненных – Кучики Рукия, ваша сестра. Вы поклялись защищать ее. Поэтому мы с вами и отправились на поиски.
– Вот как. Ясно.

Бьякуя лежал на больничной койке, чувствуя себя очень неуютно. Склонившаяся над ним женщина, которую он решительно не помнил, ласково ему улыбалась. Капитан Унохана. Возле двери маячила высокая девица с большими глазищами – лейтенант Котэцу. Горластый тип, назвавший себя его, Бьякуи, лейтенантом, возбужденно жестикулируя, рассказывал медикам о происшествии в Руконгае. Поскольку многое из этого для Кучики было новостью, он слушал очень внимательно. Он пытался разобраться в происходящем. Одно стало ясно с того самого момента, как они с лейтенантом пересекли границу Сейрейтея: Ренджи не соврал ему. Об этом говорила вся обстановка – и предупредительная вежливость встречавшихся на пути синигами (некоторые называли его Кучики-тайчо), и набросившийся на него Укитаке, да и место, куда они пришли, вне всяких сомнений было госпиталем. Видимо, этому шумному парню можно было доверять, несмотря на то, что он ни по внешнему виду, ни по манерам явно не годился в заместители такому офицеру, каковым Бьякуя себя ощущал. Унохана бесцеремонно ощупывала пациента, оттягивала веки, заглядывая в глаза, сжимала виски, считала пульс. Бьякуя поймал себя на мысли, что не любит медосмотров. Есть в них что-то унизительное, особенно когда капитана так тискают при подчиненных. Главный медик особенно оживилась, когда Ренджи рассказал о снаряде Пустого, который, как ему показалось, попал капитану в живот.
– Да, действительно, - Унохана провела рукой над телом Кучики. – Я чувствую чужую реяцу. Где-то… – она наклонилась еще ниже, повернула голову, будто прислушиваясь, ее пальцы касались живота Бьякуи. – Где-то здесь!
Ее ладонь легла в районе оби. У Бьякуи засосало под ложечкой. Он опустил глаза, чтобы увидеть, куда она указывает. Сам он ничего особенного не ощущал, ни в том месте, ни в каком-то другом. Но мысль о том, что внутри его тела может находиться что-то чужеродное, внушала непреодолимое отвращение.
Ренджи округлил глаза и вытянулся, пытаясь выглянуть из-за плеча капитана Уноханы.
– Так значит, мне не показалось?
– Да, лейтенант Абарай, вам не показалось, – Унохана положила обе ладони на живот своего пациента, нахмурилась. – И это скверно. Скорее всего, именно эти частицы лишают синигами памяти. Но я не могу извлечь это. Реяцу Пустого совершенно перемешалась с реяцу капитана Кучики. Я не могу их разделить, а без этого… Боюсь, что нам придется позвать на помощь капитана Куротсучи.
– Капитана Куротсучи? – Ренджи поморщился. – А без этого никак не обойтись?
– Боюсь, что нет, – капитан Унохана улыбнулась настолько ласково, что Абарай поежился.
– Зовите этого Куротсучи, – подал голос Бьякуя. – И прекратите меня щупать.
Новоприбывший капитан вызывал оторопь своей маской. Все это нравилось Бьякуе все меньше и меньше. Куротсучи Маюри был совершенно бесцеремонен. Он приблизил свою мерзкую маску почти вплотную к лицу сидевшего на кровати Кучики, протянул «Ооооо…», взял его за подбородок и повертел голову туда-сюда.
«Не мешало бы поставить на место этого нахала, – подумал Бьякуя. – Он ведь такой же капитан, как и я, разве нет? Какое право он имеет так ко мне относиться?»
Сказать этого он не успел. Маюри и так прочитал все по глазам своей жертвы. Нельзя сказать, чтобы испугался, но подбородок выпустил. Выпрямился, несинхронно повращал глазами в разные стороны.
– Интересный случай, – провозгласил он. – Никогда с подобным не сталкивался. Кучики должен пойти со мной в мою лабораторию. Я проведу опыты…
– Что??! – взвыл Абарай. Все головы повернулись к нему. – Я этого не позволю!
– Почему это? – первым опомнился Бьякуя.
– Тайчо! – выкатывая глаза, заорал Ренджи. – Я вас ему не отдам! Да он же вас разберет, а потом соберет неправильно! Если бы вы помнили, то сами бы ни за что не согласились!
– Когда это я кого собирал неправильно? – Маюри возвел глаза к потолку.
Бьякуя переводил глаза с одного на другого. Если уж выбирать между этими двумя, то Ренджи был ему более симпатичен. Тем более, что он, похоже, стремится соблюдать интересы своего капитана. Настораживало и то, что Куротсучи, фактически, не отказывался от того, что разбирает людей. Но ситуация выглядела тупиковой.
– Я не вижу другого выхода, – проговорил Кучики. – Если капитан Унохана не может извлечь эту дрянь из моего тела…
– Есть ведь и другие пострадавшие! – напомнил Абарай. – Найдем других синигами.
– Которых не жалко, ты имеешь в виду? – холодно уточнил Бьякуя. Подобное отношение к подчиненным показалось ему недостойным. Не исключено, что раньше он и придерживался иной точки зрения, но теперь он этого все равно не помнит. А значит, надо поступать согласно тому, что подсказывает ему гордость прямо сейчас.
– Их еще наловить надо, – подхватил Маюри. – А Кучики вот он, готовый образец.
– Нет! – завопил Ренджи. – Я запрещаю!
Он сам не понимал, откуда взялась смелость так разговаривать с капитанами. Раньше он тихонько прижался бы в уголке и надеялся, что в пылу спора о нем не вспомнят. Но теперь внезапно навалившаяся ответственность за все: за капитана, за отряд, за Рукию и задание, которое они все еще не выполнили, – эта ответственность толкала на немыслимые поступки. Капитан Куротсучи не поверил своим ушам. Он подался вперед, рука легла на рукоять занпакто в жесте недвусмысленной угрозы.
– А кто ты такой, чтобы мне запрещать?
– Капитан Куротсучи, не забывайтесь! – властно оборвал его Бьякуя. – Это мой лейтенант, а не ваш. Вы всегда распоряжаетесь в чужих отрядах?
Это подействовало. Маюри отступил назад, убрал руку с меча.
– Твой лейтенант – наглец, каких мало, Кучики. Надеюсь, ты с ним сам разберешься.
– Вот именно. Сам разберусь.
В этой затруднительной ситуации, когда совершенно непонятно, кто есть кто, и кто чего добивается, Бьякуя решил, что лучше будет прислушиваться к Ренджи. Этот, по крайней мере, уже доказал свое стремление помочь. А отношение Маюри совершенно отвратительно. Неизвестно еще, чем может закончиться поход в его лабораторию. Вдруг и правда разберет?
– Но лейтенант Абарай прав, – раздался мягкий голос Уноханы. – Мы не можем позволить себе ставить опыты на капитанах. Это может быть опасным, а рисковать жизнью капитанов – слишком большая роскошь для Готэй-13. Нам придется подождать, пока мы не найдем остальных жертв этого Пустого. А вам, капитан Кучики, придется пока остаться здесь, под нашим присмотром.
– С какой стати я должен оставаться под вашим присмотром? – возмутился Бьякуя. – Я не ранен, и в постельном режиме не нуждаюсь.
– Неужели вы еще не поняли? Ведь вы же убили Пустого. Его тело распалось на духовные частицы. И как по-вашему, что тогда находится внутри вас?
Бьякуя недоуменно поглядел на главного медика. Ему явно не хватало воспоминаний, чтобы понять, что значат ее слова. Абарай тоже растерянно захлопал глазами. Зато Маюри победно поднял указательный палец.
– Именно, капитан Унохана! Любопытный феномен, правда? Частицы Пустого, которые продолжают самостоятельную жизнь после его гибели. Что-то вроде семян, я полагаю. Должно быть, стирание памяти – это только одно из их назначений. А другое – позволить Пустому продолжать свое существование. Прорасти, так сказать.
– Я тоже подумала об этом, – кивнула капитан Унохана. – Но я пока не чувствую какого-либо движения реяцу в этой частице. Думаю, непосредственной угрозы капитану Кучики пока нет. Но мы должны наблюдать за процессом.
– А что будет, если эти семена прорастут? – испуганно спросил Абарай.
– Этого мы не знаем.
– Ренджи, – попросил Бьякуя. – Не говори «семена»! Это звучит омерзительно.
«Ага! – мелькнула у Ренджи шальная мысль. – Кое-что я на тебя все-таки нашел! Ты брезглив». Но тут же устыдился собственного цинизма. Он представил себе, в каком положении сейчас капитан: не помнить себя, не знать, кому доверять, а тут еще внутри собственного тела поселилось что-то живое и чуждое, и не знаешь, как оно себя там поведет. Его передернуло. Действительно, мерзко.
– У меня же есть кое-что! – неожиданно вспомнил он. – Я подобрал одну из этих штук. Только она раздавлена.
Он полез за пазуху и вытащил изуродованный образец.
– Ну хоть что-то! – Куротсучи выхватил из рук Абарая его находку и, не прощаясь, развернулся и вышел из комнаты. Унохана с лейтенантом тоже удалились, предложив капитану Кучики располагаться с палате, как ему удобно. Дверь за ними закрылась, оставив капитана и лейтенанта шестого отряда наедине.

Некоторое время Бьякуя и Ренджи молча смотрели друг на друга. Наконец Бьякуя медленно проговорил:
– Ренджи, ты говорил, что я поклялся защищать ее?
– Вы о Рукии? Да, тайчо, так и было, – Ренджи не сразу сообразил, к чему он клонит.
– Тогда я не могу сидеть здесь. Я должен отправляться на ее поиски. К тому же, насколько я понял, у нас задание?
– Но вы же слышали, что сказала капитан Унохана! – испугался Абарай.
– Мне плевать, что она сказала. Мой долг – сделать то, что я обещал. А если ты ее действительно слушал, то должен был услышать, что пока угрозы нет.
– Вот именно, что пока, – Ренджи положил ладонь на затылок, озабоченно оскалился. – Знаете, тайчо, мне бы не хотелось, чтобы с вами что-то случилось, когда мы будем вдвоем где-нибудь далеко отсюда. Потому что я не знаю, что мне тогда с вами делать.
– Зависит от того, что случится, – равнодушно отозвался Кучики. – Возможно, тебе придется меня убить. Но это сейчас не имеет значения.
– Как это не имеет, когда имеет! – всполошился Абарай. – Я не хочу вас убивать! – Он понизил голос, стараясь говорить спокойно. Эмоции на капитана не подействуют, только логические доводы. – Зачем вам бегать самому? Я все сделаю! Вы уже уничтожили Пустого, теперь никакой опасности нет, значит можно отправить несколько групп синигами на поиски. Это занятие не для капитана! Если хотите, я сам лично возглавлю одну из поисковых групп.
– Правильно, – кивнул Кучики. – Ты так и сделаешь. А я пойду с тобой.
Ренджи набрал полную грудь воздуха, закрыл глаза и мысленно попрощался с жизнью.
– Нет, капитан, я вам этого не позволю.
– Что ты сказал? – Голос Бьякуи прозвучал как-то подозрительно спокойно. Может, он уже почувствовал в себе силу, и сейчас размажет Абарая по стенке?
– Я сказал, что запрещаю вам уходить отсюда! – Ренджи открыл глаза и сделал шаг к капитану. Надо действовать решительно и быстро, пока не опомнился. Если он сейчас, вот прямо сейчас не отступит…
Не отступил. Кучики поднялся на ноги, его глаза сверкнули. Кулак Абарая впечатался ему в челюсть. Бьякуя отлетел назад, с размаху приложился спиной о стену, рухнул на кровать и затих. С минуту Ренджи просто стоял над ним, не веря, что он это сделал. Потом опомнился, бросился к Кучики, нашел пульс («Уф! Живой! Но все равно, кажется, перестарался»), устроил капитана поудобнее и поспешно выбежал из палаты.
– Капитан Унохана! – Абарай склонился в почтительном поклоне. – Пожалуйста! Выполните мою просьбу!
– Я слушаю вас. Что случилось?
– Я прошу вас поставить барьер вокруг палаты капитана Кучики, чтобы он не смог выйти оттуда.
– Вот как? – брови капитана Уноханы поползли вверх.
– Он хочет отправиться на поиски своей сестры. Этого же нельзя, правда?
– Да, действительно. Хорошо, я сделаю, как вы просите, лейтенант Абарай.
– И еще, – Ренджи смутился и даже слегка покраснел. – В общем, я его ударил…
– Но это опасно, лейтенант! – Впервые Абарай увидел возмущенной капитана четвертого отряда. – Капитан Кучики не может пользоваться своей реяцу, а значит, не может защититься от вашей! Вы не должны были так поступать!
– Я знаю, – Ренджи совсем сник. – Но я не видел другого способа его остановить. Я должен вести поисковые отряды, а он…
– Ну ладно, – Унохана, кажется, немного смягчилась. – Я все сделаю. Можете спокойно отправляться на задание, лейтенант Абарай.

Ренджи бегом направлялся к штабу шестого отряда. Щеки его пылали. Все, с постом лейтенанта можно попрощаться. Кучики ему этого не простит. Хотя… может быть, если найти Рукию до утра… Вдруг простит? В любом случае, надо поспешить. Не ради лейтенантского шеврона, конечно. Ради Рукии, ради капитана. Им обоим сейчас больше не на кого положиться. Он представил, как Рукия, беспомощная и растерянная, бродит сейчас где-то в Руконгае, и внутри что-то сжалось. Будь что будет, но он, Абарай Ренджи, свой долг выполнит!
Лейтенант поспешно сформировал несколько поисковых отрядов и дал им подробные инструкции.
– Те, кого вы найдете, могут вести себя странно, – говорил он. – Возможно, они будут опасаться вас и отказываться пойти с вами. Постарайтесь их уговорить. В крайнем случае разрешаю применять силу. Но не перестарайтесь: поскольку они не могут пользоваться реяцу, вы можете убить их одним ударом. И еще: неизвестно, как поведут себя эти частицы Пустого. Будьте настороже. Если вам покажется, что кто-то из них ведет себя неадекватно, сразу связывайте его с помощью бакудо и всего, что подвернется под руку. Тащите всех в госпиталь, там разберемся. Первую группу поведу я. Вперед!
Солнце уже почти село, а вся эта суета началась с самого утра, Ренджи весь день был на ногах и здорово устал. В принципе, не было никакой необходимости в участии лейтенанта в этом мероприятии, но раз уж обещал капитану лично обо всем позаботиться… Ладно, плевать. До утра они должны все закончить. Тогда и можно будет отдохнуть, как следует. Перед объяснением с Кучики. Ренджи содрогнулся.
Поисковые группы рассыпались по улицам семидесятого района. Постепенно, не сразу, но стали ощущаться слабые импульсы реяцу. Такая реяцу бывает у синигами, который полностью расслаблен и спокоен. В Сейрейтее они привыкли к этому постоянному духовному давлению и перестали его замечать. Но здесь, в Руконгае, где души не обладают духовной силой, даже эти слабые эманации становятся заметны. Лишь бы не перепутать их сейчас с реяцу других поисковых отрядов.
Почти на исходе ночи Ренджи заметил на фоне белой стены очертания знакомой фигуры.
– Рукия! – заорал он, набрасываясь на нее, заключая в объятия и даже не думая, что это может ее напугать. Чертова девчонка! Она цела!
Она отреагировала почти так же, как ее брат, только лишь позволила недоумению красноречиво отразиться на своем лице:
– А ты кто такой?
– Я Ренджи, а ты Рукия! Неважно сейчас, кто я такой, важно, что я твой лучший друг, я тебя искал, и сейчас я отведу тебя домой.

Бьякуя с трудом открыл глаза. Голова сильно болела. Он лежал на кровати, накрытый одеялом, но в одежде. Было уже темно, откуда-то в окно проникал неровный свет факелов. Он с трудом вспомнил, что произошло. «Ну, Ренджи! Попадись ты мне! Если я, как ты говоришь, сильнее тебя, то, как только я верну свою силу, так тебя отделаю! Будешь знать, как спорить с капитаном!» Он сел на кровати, поморщился. Больно. Все-таки не в меру нахальный лейтенант поступил по-своему. Но в самом деле, откуда ему было знать, что Бьякуя рвался пойти с ним не из одного лишь чувства долга. Потому что, если говорить о долге, слова Абарая были вполне резонны: незачем капитану лично бегать по Руконгаю в поисках пропавших синигами, это задание для рядовых. А вот то, что Бьякуе просто тошно и страшно сидеть одному в больничной палате, ничего не делая, думая о том, что происходит с ним… Но не признаваться же было в этом подчиненному!
Ладно, он и один со всем справится. Сам прямо сейчас отправится на поиски сестры, хоть будет, чем себя занять. Бьякуя как-то не подумал о том, что понятия не имеет даже, как она выглядит. Он просто не хотел, не мог сидеть на месте. Решительно поднявшись, он подошел к двери, поднял руку… и уперся во что-то невидимое. Что-то мешало ему прикоснуться к створке. От невидимой преграды веяло реяцу. На всякий случай Бьякуя проверил окно: там то же самое.
– Вот, значит, как у вас принято обращаться с капитанами! – с досадой проговорил он вслух. Ясно, что ему отсюда не выбраться, а значит, придется сидеть взаперти, думая о всякой ненужной ерунде, например, о семени Пустого, которое в любой момент может прорасти…
Вскоре после полуночи створка двери отодвинулась. В темноте проема маячила жутковатая и нелепая маска. Кучики только слегка повернул голову. Что там еще? Куротсучи Маюри заинтересованно потрогал рукой невидимую преграду.
– О, да тут барьер! Тебя что, заперли, Кучики?
– Тебе-то что за дело?
– Я просто подумал, что ты был бы не против исследования, – вкрадчиво заговорил Маюри. – Тебе ведь тоже хочется, чтобы все прошло побыстрее. Этот твой нахальный лейтенант сбил тебя с толку. Но ты ведь не позволишь ему приказывать тебе?
– Разумеется, не позволю. Ты мне предлагаешь сейчас пойти с тобой?
– Именно! – оживился Куротсучи. – Мы могли бы начать настоящее исследование прямо сейчас. Ту штуку, которую подобрал Абарай, я уже изучил, но в ней не осталось ни капли реяцу, от нее нет толку. Мне нужен живой образец. …Э, ну то есть, без твоего участия у меня ничего не получится.
– Ты можешь сломать этот барьер?
- Ну конечно! – возмутился Маюри. – Какие в этом могут быть проблемы?
Бьякуя задумался. Нет, об исследовании не могло быть и речи. После того, как его буквально силой вырвали из этих жадных лап, и не только лейтенант, но и капитан Унохана постаралась, становилось ясно, что в лаборатории Куротсучи ему делать нечего. Но вот барьер… Бьякуя хотел выбраться на свободу. Тогда можно будет начать действовать на свое усмотрение, а смирно сидеть и ждать, что с тобой решат делать другие – это было не в его характере. Оставалось решить, как отделаться от Маюри, оказавшись снаружи. О драке можно даже не думать, раз уж лейтенант свалил его одним ударом. «Ладно, – решил Бьякуя. – Сначала выберусь наружу. А там буду действовать по обстоятельствам».
– Хорошо, - он решительно поднялся и подошел к двери. – Пошли.
Они покинули пределы госпиталя (дежурный медик посмотрел на них округлившимися глазами, но возразить не посмел), затем двинулись по улице, но не в ту сторону, откуда вчера Бьякуя пришел под конвоем Ренджи. Надо решаться побыстрее, пока он еще может определить, в какую сторону следует двигаться. Кучики начал понемногу отставать от своего провожатого. Куротсучи, видимо, увлеченный своими мыслями, не сразу обратил на это внимание. Бьякуя сконцентрировался, пытаясь вспомнить все, чему вчера учил его лейтенант. Попытка будет только одна. Вот сейчас!
Бьякуя развернулся и ушел в прыжок, выдав настоящее, качественное сюнпо. Потом еще один такой же, чтобы оказаться подальше он возможного преследователя. А потом просто побежал, не думая, не оглядываясь.
Маюри озадаченно обернулся, потер подбородок.
– Вот черт, сбежал! Ладно, придется ждать, когда они найдут более сговорчивый образец.
Из Сейрейтея Кучики Бьякуя выбрался без особых проблем. Он помнил и примерное направление, когда направился в сторону семидесятого района. Проблемы начались позже – когда он углубился в Руконгай. Он понял, что понятия не имеет, чем один район отличается от другого. Нужно было спрашивать местных, но по ночному времени разыскать их было непросто. Бьякуя не сдавался, но сложности возникали одна за другой. Следующая была такова: из десятка встреченных руконгайцев только один смог показать приблизительное направление, где находится семидесятый район. Остальным блуждающим душам, похоже, это было безразлично. Наступило утро, прохожих стало больше, но ясности не прибавилось. В душу Кучики стали закрадываться нехорошие подозрения. На всякий случай он стал спрашивать, в какой стороне Сейрейтей, и окончательно убедился, что влип. Ему недвусмысленно дали понять, что это господину синигами лучше должно быть известно, где Сейрейтей, а им, простым людям, это знать без надобности. Между тем он совершенно сбился с направления, кружа по улицам, и теперь понятия не имел, откуда пришел.
Бьякуя ругал себя последними словами. Как он мог поступить так опрометчиво? Ведь подобный исход можно было предвидеть. А еще хуже было то, что он поступил не так, как следовало, а так, как его вынудили. Поступать вопреки – это то же самое, что поступать согласно чужой воле, все равно себе не принадлежишь. Упрямство и уязвленная гордость сыграли с ним злую шутку. Ему следовало бы дождаться лейтенанта, объяснить ему, что нельзя так обращаться с капитаном, и отправиться в Руконгай вместе. А теперь что ж? Выкручивайся, как можешь.

В штабе четвертого отряда собралось довольно много народа. Здесь были найденные в Руконгае синигами шестого и тринадцатого отрядов (не все из пропавших, но многие), капитан тринадцатого отряда Укитаке, от шестого присутствовал лейтенант Абарай. Кроме того, здесь были капитаны Унохана и Куротсучи. У спасенных был растерянный вид. Громкоголосый лейтенант рассказывал им, что с ними произошло, в глазах светловолосого капитана была жалость, а взгляд жутковатого типа в маске выражал алчность, будто он собрался немедленно сожрать всех присутствующих.
– Мне нужен подопытный, – объявил он. – Желательно доброволец.
– Может быть, я? – робко подала голос Рукия.
– Извини, Рукия, – Укитаке поднял руку и покачал головой. – Этого я не могу тебе позволить. Я не хочу ссориться с твоим братом.
– Но… – и она умолкла, не зная, что возразить. Ренджи облегченно вздохнул.
– А из какого отряда должен быть доброволец? – ревниво спросил Абарай. Отдавать своих бойцов ему тоже не хотелось, и он полагал, что отдуваться должен тринадцатый отряд, в конце концов, с них все началось!
– Я думаю, будет справедливо, если от каждого отряда выберем по одному, – решил капитан Укитаке.
– Не стоит бояться, – подбодрила синигами Унохана. – Я пошлю с вами лейтенанта Котэцу, да и сама попозже загляну в лабораторию, проверить ваше самочувствие.
Она выразительно взглянула на Куротсучи, чтобы не оставалось сомнений, для кого это было сказано. Тот раздраженно фыркнул.
– Можно подумать, я собираюсь их на кусочки разрезать! Тоже мне, нашли садиста!
– Ну, кто? – Укитаке ободряюще заулыбался своим.
– А как определить, кто из какого отряда? – задал резонный вопрос один из синигами.
– Вот здесь, на одежде, есть значок, – Укитаке отогнул ворот, продемонстрировал метку. – Это тринадцатый.
– А это шестой, – влез Абарай. – И давайте поживее.
Все полезли за пазуху определять свою отрядную принадлежность.
– Давайте, я буду от тринадцатого, – робко предложил молоденький рядовой.
– А ты от шестого! – Ренджи ткнул пальцем в самого младшего из офицеров, заметив, что его бойцы мнутся в нерешительности, не зная, кому уступить эту честь.
– Хорошо!
Куротсучи забрал подопытных и удалился. Ренджи едва дождался, пока Унохана закончит осматривать и устраивать остальных пациентов. Когда все распоряжения были отданы, Абарай выскользнул в коридор следом за капитаном четвертого отряда.
– Как там капитан? – виновато спросил он. Наверняка, медики уже наслушались насчет неподобающего обращения со старшими офицерами. К его удивлению, Унохана смутилась.
– Капитан Кучики ночью покинул госпиталь.
– Что?
– Дежурный сказал, что он ушел вместе с капитаном Куротсучи.
До штаба двенадцатого отряда Ренджи не добежал – долетел. Вломился в лабораторию, не только не поздоровавшись, даже не предупредив, что входит, забыв и о приличиях, и о субординации.
– Куда вы дели капитана Кучики? Верните его немедленно!
Куротсучи Маюри уже выводил на экран какие-то данные, поэтому дикая выходка лейтенанта осталась без внимания. Он даже не повернул голову от мониторов.
– Этот идиот от меня сбежал, – рассеянно бросил он. – Это все ты виноват, Абарай, наговорил ему про меня всяких глупостей…
Ренджи, наконец, осознал, что творит, поспешно извинился и ретировался из лаборатории. Перевел дыхание. «Похоже, я с этой историей так влипну, что меня не только из лейтенантов попросят, а сошлют прямиком в четвертый отряд. За неподобающее поведение».
Но куда же мог деться капитан? В душу Абарая закралось нехорошее подозрение. На всякий случай он примчался в штаб шестого отряда, набросился на дежурных. Те, вытянувшись в струнку, отрапортовали: капитана не видели, не приходил. Ренджи обреченно выругался. Значит, сделал то, что собирался: отправился в Руконгай искать Рукию. И что теперь? Придется теперь его самого разыскивать! Ренджи уже валился с ног (бегать без остановки со вчерашнего утра!), но отправить на поиски капитана отряд синигами просто не мог. Нельзя было допустить, чтобы кто-то из отряда видел Кучики-тайчо таким. Лейтенант твердо решил для себя, что авторитет капитана никоим образом не должен пострадать, а значит, нужно все делать самому.

После полудня зарядил дождь. Он то начинался, то прекращался, и Ренджи периодически прятался под крышами – вымокнуть не хотелось. В семидесятом районе знакомой реяцу заметно не было. Лейтенант нарезал круги по Руконгаю, надеясь только на удачу, и ругался себе под нос. Как угораздило капитана потеряться в Руконгае? Чертов аристократ не привык к жизни на воле! Что он тут ест, где прячется от дождя? Поди не догадается, что половина домов в этих трущобах пусты. А попросить приюта не позволит гордость. Ох уж эти Кучики! «Что-то я в последнее время только и делаю, что бегаю по Руконгаю за представителями этого семейства!» – рассеянно подумал Ренджи.
А вообще, Абарай, ты сам во всем виноват, ехидно говорил внутренний голос. Ты должен был остаться с ним. Разве ты не заметил, насколько он растерян? Заметил, конечно заметил, и злорадствовал! Сволочь ты, Абарай. В тебе нет ни капли великодушия. Потому что ты слабак. Почувствовал на миг свое превосходство – и обрадовался. Он на твоем месте так не поступил бы. У него хватило бы благородства позаботиться о тебе.
«И не так уж я злорадствовал! – возразил Ренджи совести. – Я о нем беспокоился! И хотел сделать, как лучше!»
А вообще, все это правда. Ренджи виноват. Думал только о себе. Забыл, с кем имеет дело. Как можно было пытаться удерживать капитана силой? Конечно, он не потерпит такого обращения. Даже если ничего не помнит, но это у него, похоже, в крови. Абарай сам толкнул его на этот бессмысленный поступок. Только бы разыскать его, а там… «Не знаю, как буду извиняться! Не представляю, но должен попробовать!»
Импульс знакомой реяцу он ощутил, когда уже почти стемнело. Только что прошел очередной заряд ливня, везде воцарилась холодная сырость. Ренджи заметил впереди фигуру в черной форме. Синигами сидел прямо на тротуаре, прислонившись к стене дома и обхватив руками колени. Ренджи бросился к нему, но, приблизившись, замер. Ему показалось сначала, что он обознался. Сидевший не был капитаном Кучики. Ни хаори, ни кенсейкана, ни вечного белоснежного шарфа, даже обычных его перчаток сейчас на нем не было. Не было горделивой осанки, властных жестов, ледяного взгляда, угрожающей, даже когда он спокоен, реяцу… Незнакомец поднял глаза, взгляд был усталым и печальным.
– А, это ты… – сказал он совершенно без эмоций.
У Ренджи перехватило дыхание от внезапно нахлынувшего чувства, которому он не взялся бы дать название. Подобного он никогда ни к кому не испытывал, и, растерявшись, он даже забыл, что собирался извиняться. Вместо этого набросился с упреками.
– Кучики-тайчо, вы что творите! Вы не должны были так поступать! Это опасно! Мы уже всех нашли, еще ночью, и Рукию тоже, а теперь мне приходится еще за вами бегать! – Капитан не прерывал, не одергивал, только смотрел все так же печально, и это распаляло Ренджи еще больше. – Вы хоть подумали, как будете ее искать? Вы даже не помните, как она выглядит! Что вы собирались делать? Почему вы не вернулись назад?
– Я заблудился, – коротко объяснил Бьякуя.
У Ренджи все внутри сжалось. Что это? Нет, не жалость – капитан Кучики не выглядел жалким. Что-то другое. Он присел на корточки рядом с капитаном, положил руку ему на плечо. Одежда была мокрой.
– Пойдемте домой, ладно?
Кучики помотал головой, изрядно ошарашив Абарая – никогда этот аристократ не позволял себе такого плебейского жеста. Совсем одичал за сутки в Руконгае.
– Не хочу никуда идти. Я устал.
От этого признания Ренджи стало и вовсе не по себе: никогда, вообще никогда его железный капитан не говорил об усталости. Этой темы просто не существовало в шестом отряде. Но Абарай почувствовал, что и сам уже не в состоянии куда-то идти. Значит, оставался один выход.
– Ладно, мы переночуем здесь, – решил он.
– Где?
– Здесь полно заброшенных домов, тайчо! Вы не знали?
Они забрались в первое попавшееся пустующее жилище. Ренджи обнаружил кучу разломанного хлама в углу, выбрал то, что больше походило на дерево. Сложил аккуратно, шарахнул в середину хадо номер 31 и сам залюбовался, насколько хорошо получилось. Никакого взрыва, зато разгорелось замечательно.
– Тайчо, снимайте форму! Вы совсем замерзли.
Думал, не послушается, но Кучики безропотно принялся стаскивать одежду, оставшись в одной набедренной повязке. Видимо, и вправду замерз. Ренджи подумал, что видит это зрелище в первый и, вероятнее всего, в последний раз в жизни. Он невольно разглядывал капитана. Его тело было гармонично развитым, поджарым, скорее жилистым, чем мускулистым. В каждом движении угадывалась сила и изящество. Абарай вспомнил, что даже в бою Кучики старается сделать каждый свой жест красивым, будто любуется на себя со стороны.
Ренджи взял у капитана одежду. Кучики опустился на колени рядом с костром, растер плечи ладонями. Странно было на него смотреть: голого, мокрого, взъерошенного…
– Ах да! – вспомнил Абарай. – Я же взял с собой немного еды.
Кучики медленно повернул голову, задержался взглядом на лице Абарая. Ренджи понял, что будь на месте капитана нормальный человек, он бы уже набросился с рычанием, пытаясь отобрать пищу. Лейтенант поспешно протянул коробочку.
Столовых приборов, конечно, не было. Бьякуя ел рисовые шарики руками, а Ренджи умилялся, глядя на него. Он вдруг понял, что за чувство заставляло сжиматься все его внутренности. Нежность. Он никогда раньше не испытывал подобного ни к кому. И если бы еще два дня назад кто-нибудь сказал ему, что он станет испытывать такое чувство к капитану Кучики, Абарай даже смеяться поленился бы над нелепой шуткой. А теперь с трудом сдерживает желание подойти, обнять, сказать что-нибудь ободряющее, пригладить растрепанные мокрые волосы… Настолько он странный сейчас, смешной и трогательный. «А ведь я его больше таким не увижу», – подумалось вдруг Ренджи.
Съев половину содержимого коробочки, Бьякуя протянул остатки Абараю. Тот покачал головой.
– Нет, капитан, – улыбнулся Ренджи, и сам не заметил, что в его улыбке появилось что-то покровительственное. – Это все вам.
Он просто не мог отобрать у капитана еду. Бьякуя оценивающе прищурился, но возражать не стал.
Пока Кучики ел, Ренджи успел просушить над огнем его хакама, но они и не были слишком мокрыми. Косоде же было – хоть выжимай. Сушить – полночи уйдет. Шальная мысль пришла ему в голову.
– Ладно, – решительно заявил он. – Это само высохнет. – Он развешал мокрую одежду на каких-то рогульках. – Я постелю свое косоде, получится неплохо.
Ренджи расстелил на полу верхнее косоде, укрылся нижним.
– Идите сюда, тайчо, будем ночевать по-походному.
Наверное, решительность в голосе Абарая способствовала тому, что Бьякуя подчинился. А может, усталость.
– Вот так, тайчо. Положите голову мне на плечо, вам так будет удобнее. А я вас обниму, а то вы совсем замерзли.
Ренджи сам себе не верил. Его несгибаемый капитан, этот высокомерный аристократ сейчас жмется к нему, Абараю Ренджи, пытаясь согреться. Он все еще слегка дрожал, и Ренджи почему-то очень хотелось думать, что он сможет отогреть не только тело, но и душу капитана Кучики. Ничего не происходит, сказал себе Ренджи. Эта нежность… Просто капитан нуждается сейчас в поддержке. А то, как бережно он обнимает сейчас эти плечи… тоже ведь ничего такого. Просто холодно и дождливо, и в такую ночь, конечно, очень хочется немного тепла. Ренджи скосил глаза. Он точно спит! И Ренджи осторожно, бережно поцеловал висок капитана.
Бьякуя лежал, обмирая. Что еще, интересно, скрывает этот красноволосый?!

Утром они вернулись в штаб четвертого отряда. Оба старательно делали вид, что ничего особенного не произошло. И вообще ничего не было. Будто и мордобой в больничной палате, и побег в Руконгай – все в порядке вещей. Ожидавший здесь с самого утра капитан Укитаке набросился на Бьякую с расспросами о самочувствии, а Унохана тихонько отозвала в сторону Ренджи.
– Как он?
– Все в порядке, капитан Унохана. Он просто заблудился.
– Ведет себя, как обычно?
– Как вам сказать? – замялся Ренджи. – Но если вы о Пустом, то я не думаю…
– Это хорошо. Видишь ли, остальных мы уже вылечили, еще вчера. Капитан Куротсучи нашел способ извлечь семена. А капитан Кучики уже довольно долго носит его в себе, я начала волноваться, потому что нам теперь не с кем сравнить.
– Всех вылечили? – обрадовался Абарай. – Правда? Вот здорово! Значит, они в порядке?
– Ну… – Унохана пожала плечами. – Пожалуй, что не совсем. Они ничего не помнят.
– Что? Они так и не вспомнили? – Ренджи даже испугался такой перспективы. Тогда капитана точно снимут с поста!
– Нет, не то. Они вспомнили все, что было до этого происшествия. Но зато забыли все, что с ними было, пока семена находились внутри. Видимо, их внедрение и извлечение как-то связано со стиранием памяти… Впрочем, я не знаю.
– А, хорошо, – Ренджи вздохнул с облегчением. А потом задумался. Капитан все забудет? Не вспомнит, как лейтенант защищал его, Кучики, капитанскую честь. Но с другой стороны, не вспомнит и то, как грубил, приказывал, по физиономии съездил, в палате запер… Так что, оно только к лучшему. И все же, сопровождая капитана к лаборатории Маюри, Ренджи немного нервничал. Кто его знает, вдруг капитанский организм отличается от простого синигами? Вдруг его реяцу хватит на то, чтобы сохранить воспоминания? И как тогда Абарай будет выкручиваться, когда вернется прежний капитан?
Куротсучи подвел Кучики к какому-то наспех собранному агрегату и, не снисходя до объяснений, нажал на кнопку. Что-то громко хрустнуло, в большой колбе, наполненной мутным веществом, появилось что-то невнятное, а Бьякуя, дернувшись, отшатнулся от стола с прибором. Обвел присутствующих изумленным взглядом.
– Что здесь происходит?
Ренджи не смог скрыть облегчения. Все-таки забыл! Значит, не будет разборок, объяснений, и с постом лейтенанта прощаться не придется. Поспешно, пока кто-то не опередил, он принялся, оживленно жестикулируя, рассказывать капитану всю эту историю, бессовестно сократив опасные моменты, зато особенно напирая на то, как он бесстрашно спасал репутацию командира. Унохана вежливо поддакивала, Укитаке тихонько посмеивался в кулак, а Маюри, уткнувшись в свою колбу, уже ничем более не интересовался.
– Вот оно что, – проговорил Кучики. – Что ж, благодарю. – Он даже слегка поклонился, ни к кому, впрочем, в отдельности не обращаясь. – Нам надо идти. Ренджи!
Когда вышли из лаборатории, Кучики чуть повернул голову к лейтенанту.
– Признавайся, Ренджи. По твоим виноватым глазам вижу, что было что-то еще. Рассказывай!
Ренджи вспыхнул, как девчонка. Рассказать о том, что занимало его мысли сейчас, было бы немыслимо. Мелькнуло спасительное воспоминание. Сказать? Тоже ничего хорошего, но все же лучше, чем…
– Ну… я вас ударил! – выпалил Абарай.
– Хм! Повод?
Спотыкаясь через слово, Ренджи описал эпизод в палате. Уши его горели. Нашел, что вспомнить, идиот! Что теперь будет? Но капитан в очередной раз смог его потрясти.
– Значит, пытался спасти мою репутацию? Что ж, достойная попытка. Ты не такая размазня, как кажешься.
В первый момент Ренджи вздохнул с облегчением. Поверил! Значит, не надо больше ничего рассказывать. Значит, это останется только его, Ренджи, достоянием: дождливая ночь, странные, непривычные чувства, странный и другой капитан… А потом кольнуло. Размазня?! Ну все, Кучики, допрыгался! Этого я тебе не прощу! Не знаю, что сделаю, но не прощу, это точно!

Очень понравилось. Спасибо. Бьякуя потерявший память так необычно

Няяяяя, какой кавай) 5 баллов)
Так выдержать повествование просто.... у мя слов не хватает))) Ошибок-минимум, сюжет-великолепный...
Рассказ улыбнул, в некоторых местах смеялась, а последняя фраза просто убила)
ЗЫ: А прода будет?

Куросаки Карин пишет:

ЗЫ: А прода будет?

тут не будет. может другое что накатаю.

Куросаки Карин пишет:

Ошибок-минимум,

задумалась... надеюсь, не грамматических? если кто-то найдет в моем тексте грамматические ошибки, я точно пойду сделаю харакири в сортире!

Кицуне-тайчо пишет:

Куросаки Карин пишет:

Ошибок-минимум,

задумалась... надеюсь, не грамматических? если кто-то найдет в моем тексте грамматические ошибки, я точно пойду сделаю харакири в сортире!

Нет не грамматические , а пунктационные и орфографические.

ЗЫ: А можно пожелание? Напиши про Карин/Тоширо)

Куросаки Карин пишет:

ЗЫ: А можно пожелание? Напиши про Карин/Тоширо)

увы. моя муза стерва, под заказ не работает :(( мне б самой очень хотелось под заказ, но ни разу не вышло.

Жаль, было бы интересно прочитать про эту парочку в твоем представлении.