Мдааа... давненько меня тут не было...
Спасибо всем, кто ответил, мне было приятно)

А теперь - крэк эксперимент.

Название: "Два шага до тебя"
Автор: gaarik
Бета: в пролёте
Пейринг: Исида/Рукия, мельком намёк на Ичиго/Рукия
Жанр: romance
Рейтинг: PG
Фендом: Вleach
Дисклеймер: отказ от прав
Примечание: по заявке Исида/Рукия. Жить по соседству, случайно зайти в гости. Коротать холодные вечера за чашкой горячего чая. «Я рада, что ты рядом». Откуда же сама заявка, уже не помню.
Предупреждение: АУ, ООС?

- Эй.
Рукия отрывает взгляд от гладкой поверхности дерева, поворачивает голову на голос.
Серо-голубое пространство перед её глазами взрывается сотнями голосов, крошится осколками, вонзается в память обрывками былого, и тёплые карие глаза тонут в спокойном равновесии синих.

Кажется, она снова пришла не туда и стоит сейчас не перед своей дверью. Исида делает шаг назад, и девушка пятится, полностью потерянная среди настоящего чужого и своего прошлого. Их прошлого. Она приходит в себя, только когда пальцы Урью чуть сильнее, чем нужно, сжимают её локоть, заставляя проснуться и взглянуть вверх.
А там, наверху - морская вода. Неторопливая, глубокая, понимающая. И ничуть не холодная.
Иногда Рукия думает, почему она не осталась с ним с самого начала. Но точно не в этот раз.
- Я... Извини, я опять перепутала парадные.
Исида чуть склоняет голову набок, и цвет его глаз теряется за бликами стекла.
- Ничего страшного, бывает, - мягко отвечает он.
- Прости ещё раз, - повторяет Рукия, чувствуя себя ещё большей дурой. - Ну... я пойду?.. - спрашивает она, скорее у себя, чем у него.
- Всё нормально, Кучики-сан, с кем не бывает. - Улыбка на его губах такая искренняя и понимающая, что Рукии почти нестерпимо и так по-детски хочется зажмуриться и убежать. Вот только сочувствия ей ещё не хватало!
- Ладно. Пока, - отрывисто бросает она, и, прижав сумку к груди, быстрым шагом, едва не переходящим в бег, устремляется к своей двери.

Исида смотрит ей вслед некоторое время, прежде чем войти к себе. Он знает: следующие несколько дней Кучики Рукия будет отчаянно избегать встреч с ним.

Во всём виноваты эти чёртовы строители, - думает она со злостью, когда спустя две недели обнаруживает себе перед его дверью вновь. Вот зачем, спрашивается, надо было красить все двери в этом доме в одинаковый цвет?!
К счастью, сегодня она одна - Исиды нет дома: она видела, что его задержали в школе. Хорошо, что хотя бы сегодня свидетельницей своей рассеянности будет только она сама. Резко развернувшись на носках, девушка решительно направляется вниз, в хозяйственный магазин...

Исида возвращается вечером и сразу же чувствует неприятный запах масляной краски. Заинтересовавшись, он проходит чуть дальше, к квартире Рукии. Её дверь чётко выделяется не только среди остальных на этаже, но и в подступающих сумерках другим цветом - подобно чёрному провалу. Так кардинально и контрастно, что он не может сдержать улыбку, и тонкая усмешка перечёркивает обычно сжатые в линию губы. "Думаешь, это поможет?" - спрашивает он у неё про себя.
Ответ становится более чем очевидным, когда позже она вновь промахивается. Краска помогла лишь на время, а серо-голубое по-прежнему плещется под её веками, путая мысли и чувства, выдавая одно за другое.

В следующий раз, говорит себе Исида, стоя спиной к стене, через несколько сантиметров бетона и дерева, напротив застывшей Рукии, я открою дверь.

В следующий раз она сама врывается к нему без предупреждения. Кажется, он забыл запереть дверь ключом. Или это она открыла её своим?
Они смотрят друг на друга несколько секунд, а затем девушка, поняв, наконец, в чём дело, пулей вылетает из квартиры, хлопая дверью с такой силой, что деревянная панель скрипом отдаётся в омертвелой тишине. Исида вяло сползает по стене; ноги не держат его, а мысли отказываются подчиняться рассудку.
Кажется, он хотел, чтобы она осталась. Чтобы больше не ошибалась комнатами и приходила к нему, как к себе домой - как только что.
И ещё, кажется, у него жар.

На этот раз они меняются местами - Рукия исправно ходит в колледж, не пропуская ни одного занятия, пока он, Исида, валяется дома в полнейшем бессилии.
Его слабость - это даже не подхваченная простуда, она исходит откуда-то изнутри, из души, и её не выгнать лекарствами. Рациональный и логичный до мозга костей, он слишком чётко представляет себе, в какое положение попал. Так опрометчиво влюбиться, и вновь безответно - для Исиды более чем ясно, чем, а, вернее, кем вызвано такое поведение Рукии. Она явно постоянно думает о Куросаки, как думала в своё время и нравящаяся ему Иноуэ. Может, это его судьба? Одно из испытаний, выпавших на его долю - как просто человека, так и квинси - ненавидеть Богов Смерти, дружить с ними и любить... девушку-шинигами.
Погружённый в свои мысли, заплутавший в ватном тумане, ослеплённый отчаянием и гневом, позабывший о гордости, он метался в бреду - не видя, не слыша, не чувствуя; оцепенев в стальном коконе страхов и желаний, мыслей и надежд, он цеплялся за них, как за соломинку, но вода под ним глубока и тянет в бездну, и нет опоры, не за что удержаться, и некому рассказать...
... Как замирало его сердце, когда он случайно перехватывал предназначенный не ему взгляд.
... Как сильно ему хотелось продлить прикосновение ещё тогда, когда он схватил её за руку, заставляя очнуться.
... Или как он падал вниз с головокружительной высоты каждый раз, как обнаруживал её у своего порога.
Ведь тогда всё, что его спасало - лишь железная выдержка. Но и железо не вечно: оно ржавеет, теряет прочность, покрывается трещинами, и только одному Богу известно, когда рухнут столь тщательно возводимые им мосты.

Ровная, гладкая поверхность ослепительно-белого цвета заметно отрезвляет её. Несмотря на муть в голове, Рукия усмехается - похоже, её идея о перекрашивании пришлась ему по вкусу. Помогло это или нет, ей думать не хочется, раз уж сегодня она пришла сюда осознанно.
Он уже полторы недели не появлялся в колледже и не брал трубку в ответ на её звонки. Правда, звонила она с телефона Орихиме... Должна быть серьёзная причина, чтобы он стал пропускать уроки. Может, он уехал, или заболел и лежит, прикованный к постели лекарствами и температурой. А может, и вовсе не хочет её видеть... В любом случае, она обязана проведать его, особенно после всего, что было между ними. Стоп. Между ними?..
Девушка хмурится, стряхивая ненужные сейчас размышления и то, почему она вдруг стала думать о них двоих как "мы", поднимает руку, намереваясь постучать в дверь, но не делает этого, потому что из полураскрытого окна доносится стон и скрип кровати. Стон?..
Значит, он всё-таки болен и ему плохо. Тогда...
Кажется, однажды она уже смогла открыть его дверь, так почему бы не попробовать снова? Мысли о незаконности, неосторожности и прочих последствиях такого поступка остаются позади, стоит ей коснуться рукой дверной ручки, сжать её в пальцах и надавить на дверь плечом. Та поддаётся беззвучно, и вот уже Рукия стоит в коридоре, всего в шаге от нужной комнаты. Туда так просто уже не войти, но она почти физически противится необходимости постучаться и тем самым выдать своё присутствие - слишком велико её желание увидеть Исиду без его привычной маски дружелюбной учтивости на лице.
Её рука вновь тянется вперёд, когда по ту сторону раздаются шаги и скрип половиц, и девушка замирает, вся превратившись в слух. Сейчас он выйдет из комнаты, и тогда... Нет! Ей надо открыть её раньше!
Но она снова не успевает, на этот раз на какую-то секунду - дверь распахивается, открывая вид на неубранную комнату, смятую постель, раскиданные по полу журналы... и стоящего на фоне всего этого хаоса бледного Исиду. Настороженные фиалковые глаза встречаются с удивлёнными синими, и от неё не укрывается - он не ждал её. И сейчас он, наконец-то, без маски.
С минуту они разглядывают друг друга: он - её нахмуренное лицо и решительно поджатые губы, она - болезненную бесцветность его кожи и красные глаза. Она была готова к встрече с ним, в отличие от него самого. Затем, справившись с замешательством, Исида кивает и, не спрашивая, как она оказалась у него дома, отходит в сторону, просто давая ей дорогу:
- Проходите.
Иногда Рукия думает, что он и так знает слишком много, только виду не подаёт. И даже если для него это очевидно, она благодарна ему за молчание.

- Спасибо, - даже если понимаешь, что сейчас это лишнее.
Она входит в комнату, и бардак, увиденный там, наполняет её уверенностью, что он не только болен, тут явно что-то более глубокое. Но спрашивать сейчас - не самая лучшая идея, поэтому Кучики садится в предложенное кресло, пока сам Урью устраивается напротив. И снова тягучее молчание повисает в воздухе, как будто они оба не знают, что сказать. К счастью, длится оно недолго.
- Хотите чаю?
- Да, пожалуй.
Кивнув, Исида срывается с места, направляясь на кухню, с радостью от того, что сможет выдохнуть на несколько минут и заодно обдумать ситуацию. Хотя, наверное, стоит сразу же признатьсчя, что он понятия не имеет, о чём с ней говорить. Он не знает, что она точно так же не представляет, как себя вести, но её решительность сбивает его с толку.
Пока парень хлопочет на кухне, ставя чайник на плиту, Рукия с интересом разглядывает комнату, которая, несмотря на царящий там беспорядок по-прежнему сохранила в себе лаконичность и уют. Когда она была тут в последний раз, всё лежало на своих местах, не было ничего лишнего. И, хотя сейчас всё изменилось до неузнаваемости, она чувствует, что это лишь напускное, призванное отвлечься на обёртку вместо содержимого, состояние. Обводя рассеянным взглядом помещение, она замечает в дальнем углу, возле письменного стола, кипу белых листков. Любопытство пересиливает осторожность, и девушка подходит ближе. Мятая, рваная, истерзанная росчерками туши бумага, с закрашенными словами, призывающая прочесть и одновременно не дающая сделать это выпадает из её рук, стоит Рукии увидеть на одном из листков оставшееся незачёркнутым имя. Своё имя. Она переворачивает лист и видит на обратной стороне всего одну строчку, но ей достаточно и этого.
Несколько секунд - на переваривание информации из обрывочных воспоминаний, случайных прикосновений и пойманных неловких взглядов, - и всё становится на свои места. Даже слишком.
Когда парень возвращается в комнату, она уже сидит в кресле, ни словом, ни видом не выдавая себя, и, кажется, её выдержке позавидовал бы даже отец Исиды, Рюукен.

Они пьют чай с печеньем, покуда за окном в стремительно наступающем вечере завывает от холода ветер, втайне радуясь, что им есть, чем согреться, и болтают о всякой ерунде. Исида думает, что Рукия сейчас слишком похожа на Иноуэ - такая же беззаботная, но кому, как не ему известно, что это всё ложь, обманка, призванная отвлечь внимание от настоящего. Они говорят о чём угодно, только чтобы не думать о том самом, что нависло над ними тёмным куполом незнания. Нет опасности хуже незнания, но откуда взяться уверенности, если кругом полно недомолвок, недовзглядов, недокасаний... Слишком много "недо", чтобы он мог точно сказать, что чувствует сам и что - она. Наверное, это ощущение столь сильно, что даже их беспечный разговор постепенно сходит на нет, обнажая изнанку, но никто не хочет быть первым, кто сорвёт завесу. Никто из них не хочет бить по другому первым.

- Тебя долго не было, - устав от тишины, наконец произносит Рукия, терябя рукой рукав кофты, и Исида невольно следит за ней, за тем, как двигаются её пальцы, как мнут ткань и как подрагивают ладони у него самого. - Я начала волноваться, - добавляет, опустив голову и пряча глаза за ниспадающей чёлкой.
- Волноваться? - тупо переспрашивает он, и Рукия бросает на него взгляд - это не то, что она хотела бы повторять, но осекается, увидев в его глазах то самое, что она так хотела и так боялась увидеть.
- За меня? - тихо, неверяще уточняет он.
Девушка хмурится: она не любит говорить очевидное, но и кивать в ответ считает чересчур мягким. Поэтому она отсекает, глядя прямо на квинси:
- За тебя.
Жалобный звон резко поставленной на стол чашки звучит подобно пощёчине, и от этого звука, неожиданного и хлёсткого, как удар, Исида неуклюже дёргается, и вот уже его чашка выскальзывает из рук, катится по столу, чтобы упасть на пол и разбиться, и Рукии почти жаль, что она так грубо ответила ему, когда вслед за звоном фарфора раздаётся едва слышное шипение и на салфетку капает красным.
- Ксо, - морщится Урью, разглядывая сочащийся кровью тонкий, но глубокий порез на ладони и чувствуя, что его начинает мутить. Как нелепо.
- Дай сюда, - слышит он прямо позади себя, и, не успев оглянуться, отодвинуться или сделать что-то ещё, как она подходит вплотную и, вынув из кармана юбки платок, обвязывает его вокруг царапины, а потом берёт его руку в свою, заставляя сжать пальцы на куске ткани. И уже чуть теплее говорит: - Вот так, а теперь марш в ванную! Кстати, заодно покажи, где у тебя тут бинты?
Бинты предусмотрительно хранятся на кухне, и, пока Исида промывает ранку, а Рукия - роется в зеркальном шкафчике, сковавшая его неловкость постепенно отступает. Когда он возвращается в комнату, то уже почти ощущает себя прежним Исидой, а не растерявшимся от поцелуя в щёку школьником. Тем более, что и поцелуя-то никакого не было. Рукия встречает его улыбкой, и в ней столько искренной нежности и заботы, что на секунду у него замирает сердце. Невозможно... Но тут её лицо принимает сосредоточенное выражение, и перед ним снова - та самая Рукия, которую он помнит. И которую любит, пусть ей и не дано об этом узнать.
- Я рада, что ты рядом, - вдруг роняет она, и взгляд её внимательных тёмно-синих глаз прошивает его до костей, одаряя одновременно и надеждой и горечью.

Тихо тикают часы на стене, отсчитывая время. Уже довольно поздно, но Рукии не хочется уходить, скорее наоборот - ей хочется... остаться. Сидеть так и дальше, пить чай и говорить-говорить-говорить, и смотреть на него - открыто и немного робко. Кучики фыркает, встряхивает головой - неужели она настолько сентиментальна, или это всё осень?, и смеётся, запрокинув голову, а Исида смотрит на неё с недоумением, и его губы дрожат, тоже норовя пропустить улыбку.
- Спасибо, Кучики-сан.
За такое не благодарят, но это всё, что он может сказать ей сейчас.
Она улыбается:
- Можно просто Рукия.
Кажется, у него сегодня сегодня просто вечер открытий, одно чуднее другого. Но к последнему он ещё точно не готов.

Громкий щелчок часов выводит их из состояния уютной безмятежности. Рукия оборачивается на звук, чтобы увидеть, как стрелки замерли на без четверти одиннадцать вечера. Похоже, теперь ей точно пора домой - завтра утром контрольная по математике, а у неё ещё и конь не валялся...
- Так поздно...
- Я провожу.
- Ты с ума сошёл? У тебя же температура! - мгновенно взвивается она. - Не надо меня никуда провожать, тут идти пару метров!
- Кучики-сан, - твёрдо отвечает Исида. Она и не заметила, а он уже и пиджак накинуть успел. - Просто пойдёмте.
Девушка хмурит брови, отворачиваясь и бурча себе под нос что-то, подозрительно похожее на "ох уж эти мужчины".
- Ладно.
Они выходят на опоясывающую их этаж террасу, задержавшись на пару мгновений: Рукия смотрит, как Исида закрывает дверь, а потом они неспешно идут к её квартире - несколько шагов, уместившихся в полторы минуты полной тишины, и прощаются у чёрного прямоугольника её двери.
- Заходите ещё, Кучики-сан.
- Не сомневайся, - весело откликается она, закрывая за собой дверь. Урью не знает, что именно она только что унесла из его квартиры, тщательно спрятав сложенный вчетверо лист, и не узнает об этом, пока она не скажет сама.
Позже, ложась спать, Рукия разглаживает почти чёрный от линий с одной стороны, и белый - с другой лист бумаги, снова и снова перечитывая одно-единственное предложение, прежде чем прошептать в подушку: "Я тоже" и выключить свет.

Раньше Рукия думала, почему она не осталась с ним с самого начала. А теперь у неё появился шанс это исправить.
Наверное, это блёклую серость наконец смыло морской водой, а в воздухе пахнет свежестью и мокрым песком. Рукия словно стоит на берегу океана, где до самого горизонта - огромное пространство воды цвета его глаз.
На следующее утро, когда, почувствовав себя лучше, Исида выйдет на террасу, ему под ноги упадёт конверт из плотной голубой бумаги. В нём, на обратной стороне исчерченной ломкими линиями бумаги он найдёт ответ на свой, так и не заданный вслух вопрос и улыбнётся.
Кажется, на его личный небосвод только что взошло солнце.

gaarik
Ваше творчество просто уникальное)))

Честно нечего сказать....
Чтение Ваших романов (или как вы это называете)
принесло мне много удовольствия))

Lifeisverycool, спасибо, приятно слышать)
Ну, до романов я пока ещё не доползла, разве что фанфиками балуюсь. Но чем чёрт не шутит, может быть, однажды...

ЗЫ: И не обращайте на него внимания, ему 13 лет, скучно и на всё пох, вот и развлекается, как может. Адекватность и рядом не стояла, наш недо-диалог выше это лишь подтвердил.