Название: Синигами и любовь
Автор: Кицуне-тайчо
Жанр: очень грустная история.
Пейринг: Бьякуя / Ханако (вводим новых персонажей. По ходу текста будут отсылки к значению имени: «Хана» – цветок, «ко» – ребенок).
Фендом: Bleach
Дисклеймер: все принадлежит Кубо, кроме девочек Сато и Накамуры, которые ему не нужны.
Размещение: делайте, что хотите.
Примечание: Снова история о чести. Но куда деваться, они все-таки синигами.

Новичкам везде трудно. А уж в четвертом отряде и подавно. Хорошо еще, что непосредственный командир попался хороший. Седьмой офицер Накамура Марико – во всех отношениях замечательная женщина, и старается заботиться о подчиненных. Но все равно – работы, что только успевай поворачиваться.
Сато попала в четвертый отряд из-за своих целительских способностей. Других способностей у нее не обнаружилось, и это чрезвычайно огорчало девушку. Поступая в академию синигами, она мечтала о битвах, а вместо этого…
– Сато, ты отнесла медикаменты в штаб восьмого отряда?
– Ох! Простите, офицер Накамура, я сейчас же…
– Давай быстрее, они просили их еще с утра! Беги через парк, так короче.

В последней заварухе больше всех досталось капитану. Выбор был невелик: либо положить там весь отряд, либо подставиться самому. Долг подсказывал второй вариант, и Кучики встал живым щитом, закрывая подчиненных. Прорыв был совершенно беспрецедентный. Бьякуя даже не пытался потом подсчитать, сколько времени он удерживал банкай. Конечно, он ушел с поля боя на своих ногах, но его реяцу теперь имела весьма плачевный вид. Капитан четвертого отряда поставила диагноз: переутомление. Медики могли бы восстановить реяцу принудительно, но Унохана отказалась это делать. Не военное время, чтобы надрываться. Гораздо лучше, надежнее и полезнее для организма, если реяцу восстановится сама, естественным образом. Посему капитану шестого отряда был прописан полный покой. Ты же не ранен. Просто устал. Вот и отдыхай себе.
Этого Кучики Бьякуя не умел. Но он действительно чувствовал себя совершенно больным – непривычное ощущение! Даже бумажная работа быстро утомляла, все плыло перед глазами. Волей-неволей пришлось выполнять предписание главного медика Готей-13. Развлечение он себе выбрал немудреное: сбежал в парк, подальше от виноватых взглядов подчиненных. Были на территории тринадцати отрядов подобные зеленые островки для отдыха, но ими мало кто пользовался, и они постепенно приходили в запустение.
Бьякуя сидел на бортике полуразрушенного фонтана. Все регалии он оставил в штабе: болеть так болеть. Не хотелось, чтобы кто-то из синигами, не знакомый с ним лично, узнал в нем капитана. Не хотелось показываться на глаза в столь жалком виде, стыдно было за собственную слабость. Ничего, три-четыре дня – и все придет в норму. А сейчас надо расслабиться и заставить себя отдыхать.
В аллее показалась молоденькая девчонка-синигами. Прижимая к груди какой-то пакет, она неслась, сломя голову, и, как и следовало ожидать, споткнулась. Надо же смотреть под ноги, когда дорожка настолько разрушена! Девчонка шлепнулась на четвереньки, из пакета во все стороны разлетелись какие-то баночки и упаковки. Катастрофа произошла совсем рядом с тем местом, где скрывался в тени сакуры Кучики, но ему показалось, что девушка его не заметила. Не поднимаясь на ноги, она всплеснула руками, по-простецки выругалась, а потом принялась ползать на коленках, собирая рассыпанные мелочи. И вдруг взглянула на Бьякую в упор.
– А ты чего расселся? Нет, чтобы помочь девушке!
Он едва удержался от внушения, как следует разговаривать с офицерами. Вовремя вспомнил, что он вроде как на больничном. Да и как бы девчонке узнать в нем капитана? Ведь сам же сделал все, чтобы его не узнали! Так что Кучики молча встал и принялся собирать рассыпанные медикаменты. Краем глаза он поглядывал на девушку. Симпатичная, большеглазая, с коротко стриженными непослушными волосами. Скорее всего, из четвертого отряда, раз возится с лекарствами. Наверняка, рядовой. И, судя по манерам и выражениям, – из Руконгая.
Когда все склянки были собраны, девчонка бросилась бежать, даже спасибо не сказала. Смешная! Все-таки, Унохане следовало бы заняться воспитанием своего отряда.

Только когда пакет был передан по назначению, и Сато, позволив себе небольшую передышку, неспешно возвращалась в отряд кружным путем, она вспомнила о встреченном в парке синигами. Симпатичный, только странный какой-то. Как медик, Сато чувствовала, что с ним не все в порядке. Может, он ранен, поэтому и сидел там? Тогда, наверное, он из шестого отряда, они вчера попали в переделку, и у них много раненых. Бедняга! У него действительно было очень бледное лицо. Не стоило кричать на него. Сато оправдала себя тем, что очень спешила. А может, прогуляться там еще разок завтра, после дежурства? Кто знает, вдруг… Любопытно же!

Бьякуя проторчал в парке до вечера. Сегодня было уже лучше чем вчера: при ходьбе не качало. Он неспешно прогуливался по аллеям. Они были пусты, и это полностью устраивало капитана Кучики. Единственно поэтому он и проводил здесь уже второй день. К вечеру, почувствовав дрожь в коленях, он вернулся на то же место у фонтана, где сидел вчера. И снова его добровольная изоляция была нарушена: кто-то показался в конце аллеи. Когда синигами приблизился, Кучики разглядел: это же вчерашняя растяпа из четвертого отряда! Она тоже заметила его, заулыбалась.
– Привет! А ты снова здесь?
Бьякуя вдруг почувствовал, что ему совершенно не хочется одергивать девчонку. А хочется вместо того поддержать разговор и посмотреть, что будет. Почему, в конце концов, он должен всегда быть только капитаном?
– Да, – коротко отозвался он. Девушка явно обрадовалась, что он заговорил. Неужели она ради него сюда пришла?
– Почему ты тут сидишь? Ты ранен, да?
– Вроде того.
Она озабоченно прищурилась, оглядела его с ног до головы.
– Я сразу так и подумала. Я из четвертого отряда, и, говорят, у меня хорошие способности к целительским техникам. А ты из какого отряда?
– Из шестого.
– Я опять угадала! – обрадовалась она. – Так и подумала вчера, ведь это ваш отряд выдержал жуткое сражение с Пустыми! Расскажи, а?
– Об этом неинтересно рассказывать, – Бьякуя отвел глаза. Вот уж действительно: рассказывать этому юному созданию, как кромсал безликую живую массу своими миллионами лезвий…
– Эх! – девушка сцепила пальцы и закусила нижнюю губу. – Я так тебе завидую! Я хотела сражаться, а вместо этого попала в четвертый отряд! Стоит ли становиться синигами, если не сражаться? Разве не в этом наша гордость?
Кучики посмотрел на девушку с интересом. Может, все-таки благородного происхождения? Пожалуй, нет, благородные так себя не ведут. Выходит, и руконгайцам не чужды подобные мысли?
– Медики тоже нужны, – не придумал он ничего лучше. Девушка вспыхнула.
– Ты меня утешаешь? Вот уж не надо! Я все равно не смирюсь! Если я буду упорно тренироваться, я скоро смогу перевестись в какой-нибудь другой отряд. И это вовсе не потому, что я считаю четвертый отряд не престижным! Я люблю свой отряд и своего капитана, но я хочу сражаться. Я хочу стать настоящим синигами!
– Что ж, это похвально. Я тебя поддерживаю.
Она рассмеялась.
– Хочешь, пообещаю?
– Никогда не давай опрометчивых обещаний. Да и причем тут я?
– А просто так! Кстати, а как тебя зовут?
Уже? Как жаль. Придется раскрывать инкогнито. Не врать же! Видимо, разговор закончен.
– Бьякуя, – коротко представился Кучики, внимательно посмотрев ей в глаза. Интересно, как отреагирует? Оказалось, никак.
– Красивое имя, – она улыбалась. – А я Ханако. Сато Ханако.
Выходит, она не знает, как зовут капитана шестого отряда. Должно быть, совсем новичок в Готей-13. Ну что ж, тогда можно поговорить еще немного.
– У тебя тоже красивое имя, – сказал Бьякуя.
Беседа затянулась. Ханако успела пересказать всю свою коротенькую жизнь. Она действительно была из Руконгая, и история ее практически не отличалась пока от историй всех прочих, пришедших оттуда. Однажды почувствовав в себе духовную силу, решила стать синигами. Поступила в академию. Окончила, попала в четвертый отряд. Ее настоящая жизнь только-только начиналась. Кучики с интересом слушал ее рассуждения. Представления Сато о долге и гордости синигами вполне совпадали с его собственными. Может, забрать ее в шестой отряд, воспитать? Получится достойный офицер. Нет, пусть лучше она добьется этого сама, как собирается. Этот опыт будет для нее намного полезнее.
– Ой, уже так поздно! – Ханако вскочила на ноги. Бьякуя, подняв голову, только теперь обнаружил, что стемнело. – Мне же завтра на дежурство, рано вставать! Я побежала.
Она сделала несколько шагов, но внезапно (она все делала внезапно, порывисто) обернулась, улыбнулась кокетливо.
– А ты завтра здесь будешь?
И Бьякуя неожиданно для себя понял, что действительно придет. Он давно уже не разговаривал с кем-то просто так. Не так уж много народу в Сейрейтее не знает капитана Кучики. Да и разговаривать с ними было бы и скучно, и нелепо. А тут все так совпало: вынужденное безделье, да и девчонка интересная…
– Да, буду.
– Ну, тогда я тоже буду, – она рассмеялась, развернулась так резко, что взметнулись стриженые волосы, и помчалась так быстро, будто за ней кто-то гнался.
Бьякуя почувствовал, что вполне готов улыбнуться. Смешная она, все-таки.

Сато была довольна собой. Синигами из шестого отряда – полезное знакомство. Понравиться ему – может и замолвит потом за нее словечко перед капитаном. Или научит драться. Точно! Надо его попросить об этом. Уж лучше тренироваться с настоящим воином из шестого отряда, чем со слабаками из четвертого. Вот только он за весь вечер, кажется, и пары слов не сказал. Интересно, они в шестом отряде все такие молчуны?
Вечером ей снова удалось ускользнуть незамеченной. Бьякуя сидел на своем обычном месте у фонтана. Что он тут все время сидит, как приклеенный? А впрочем, так даже интереснее. Придает какой-то романтический оттенок всему происходящему. У нас тут свидание у фонтана.
– А ты здесь, наверное, часто бываешь? – Она плюхнулась рядом с ним.
– Хм… Сегодня третий раз.
– Ничего себе! – Сато расхохоталась. – Вот это совпадение! А я здесь тоже раньше не бывала. Тогда был первый раз. Мне велели отнести кое-что… А ты почему сюда пришел?
– Восстанавливаю силы. Парк лучше всего подходит для этого.
– Это после той битвы? – Ханако обрадовалась, что разговор так быстро повернул на тему сражений. – Ну почему ты не хочешь мне о ней рассказать? Правда, что там капитан всех спас?
– Да, правда, – Бьякуя почему-то отвернулся. Наверное, капитан устроил им хороший разнос за то, что они ничего не смогли сделать, решила Сато. Захотелось сказать что-то приятное.
– У вас замечательный капитан! – заявила она с энтузиазмом.
Бьякуя отчего-то напрягся еще больше. Странный он, все-таки.
– А что ты о нем знаешь? – спросил как-то осторожно, вкрадчиво.
Сато рассмеялась. Конечно, она знает, что капитанов в Готей-13 положено уважать, но что-то Бьякуя даже говорить о нем спокойно не может! Неужели так боится?
– Ничего не знаю! Но его поступки говорят сами за себя. Это так благородно! Он – настоящий синигами. Готов отдать жизнь, чтобы защитить других. С него нужно брать пример!
– Ммм… – неопределенно промычал Бьякуя и снова уставился куда-то в сторону.
– А знаешь, что я решила? – Ханако было уже не остановить. – Я, когда подучусь немного, переведусь в шестой отряд! Ты мне поможешь?
– Там видно будет, – ушел от ответа Бьякуя. Сато схватила его за руку.
– Научи меня сражаться! – с жаром попросила она. – Ну пожалуйста! Что тебе стоит? Не сейчас, конечно, а потом, когда заживут твои раны. Пожалуйста! Мне больше некого попросить!
– Ну, – он, кажется, был удивлен. – Я подумаю об этом.
– Нет! – Ханако вскочила с места, присела на корточки перед собеседником, заглядывая ему в глаза. – Скажи прямо сейчас. Да или нет? Ну, скажи! Бьякуя!
– Ну… Ладно, хорошо. Я согласен…
– Ура! Спасибо! – Она бросилась ему на шею. Он не ожидал такого, так что оба чуть не рухнули в фонтан. – Бьякуя! Я тебя обожаю! – И Ханако чмокнула его в щеку.
Давно уже Кучики не чувствовал себя настолько растерянным. Он что, сейчас пообещал тренировать эту девочку? Совсем спятил! Как он собрался это делать? Да и когда? Он уже решил для себя, что сегодня последний день прохлаждается в парке, а завтра приступает к работе. А тут такие непредвиденные обстоятельства…
– Бьякуя, – девчонка немного угомонилась, снова села рядом с ним. – А расскажи мне о себе. Я тебе вчера все-все про себя рассказала, а ты ни слова.
Кучики долго размышлял, уставившись на свои руки. Проще всего сейчас сказать: «Я капитан шестого отряда». После этого, конечно, девчонка постарается больше не попадаться ему на глаза. Проблема заключалась в том, что ему не так уж этого хотелось. Давно уже никто не общался с ним так запросто, а может, и вовсе никогда. Эта подкупающая детская непосредственность… А может и правда повозиться немного с этим ребенком? Научить ее хотя бы меч держать, после этого ей действительно будет открыта дорога в боевые отряды. Все равно это ненадолго. Очень скоро она узнает о нем правду, тогда все и закончится.
– Можно, я не буду об этом говорить? – наконец решился он.
– Почему? – она заметно огорчилась. – Ну ладно, если не хочешь… Все равно я сама обо всем догадаюсь!
– Не сомневаюсь.
– Бьякуя, а давай пройдемся? Что мы сидим, как приклеенные?
Они еще долго бродили туда-сюда по аллеям. Ханако ни на минуту не могла угомониться, вертелась, размахивала руками, забегала вперед, хватала Бьякую за рукав, показывая нависшие над головой ветки («Смотри, сакура скоро зацветет!»). Она была похожа не на цветок, а, скорее, на бабочку. Порывистая, легкая и хрупкая. Красивая и дикая. Бьякуя невольно подумал о том, что если бы придать этому ребенку немного лоска воспитания… Впрочем, нет, тогда исчезнет очарование непосредственности. А ей оно очень идет. К тому же, сильнейшее оружие! Девчонка сумела-таки разговорить капитана Кучики. Он сам удивился, насколько может быть многословным. Ханако требовала рассказов о сражениях, и он не видел повода ей отказывать. Вспомнил немало историй и из собственной юности: когда только попал в отряд, пришлось побегать. Ханако была в полном восторге. Уже давно наступила ночь, но ни она, ни он не торопились прощаться.
Наконец, Сато все-таки остановилась.
– Поздно уже, – она потерла глаза кулаком. – Надо возвращаться. Боюсь, мне попадет от офицера Накамуры, что шляюсь неизвестно где.
– Да, ты права. Пора возвращаться в казармы.
– А завтра ты придешь? – Она посмотрела одновременно робко и кокетливо.
– Завтра? – Бьякуя замялся. Какая-то неясная мысль уже некоторое время тревожила его, но он никак не мог ее ухватить.
– Дежуришь? – понимающе кивнула Ханако. – Жаль. А у меня послезавтра ночное дежурство. Тогда… Ну, ты потом все равно приходи. Ты обещал меня научить, помнишь? Не вздумай пропасть неизвестно куда! Я знаю, где тебя искать.
– Не надо меня искать! – Бьякуя даже испугался такой возможности. – Если не пришел, значит, не смог. Приду в другой раз. Никуда я от тебя не денусь, раз обещал.
– Хорошо. Давай так и договоримся. Когда можешь, приходи к фонтану. И я тоже буду приходить. А если что-то непредвиденное… ну, тогда на следующий день.
– Согласен.
– Тогда увидимся!

Кучики Бьякуя понял, что безнадежно влюблен, когда уже было слишком поздно. Поздно принимать меры, заниматься самовнушением, убеждать себя, что ничего нет. Потому что к вечеру третьего дня он хотел только одного – немедленно отправиться к фонтану, и спрашивал себя, почему не сделал этого еще позавчера. Да… А начиналось все так безобидно.
Это не может больше продолжаться. Он не должен обманывать эту девчонку. Он должен пойти сейчас и все ей рассказать. После этого, конечно, он ее больше не увидит. Но сейчас, пока все не зашло слишком далеко, это можно вытерпеть. Хуже будет, если ей взбредет в голову ответить взаимностью.
Тем не менее Бьякуя зашел к себе и переоделся. Не стоит пугать ее сразу, являясь в хаори и кенсейкане. Сначала подготовить… да и самому подготовиться. Все, пора! Как назло, поблизости отчетливо ощущается реяцу Абарая. Чего он торчит в коридоре? Обычно сбегал сразу же, как заканчивался рабочий день… Обязательно заинтересуется, куда это капитан собрался в таком виде! Нет, нельзя привлекать к себе внимания. Кучики решительно открыл окно и перепрыгнул через подоконник.
Он пришел первым и занял привычное место на бортике фонтана. Кажется, это становится традицией! Нет, пора с этим заканчивать. Такую болезнь, как влюбленность, запускать нельзя. Но когда в конце аллеи привычно показалась знакомая изящная фигурка, Бьякуя почувствовал, как его губы сами расплываются в улыбке, и, кажется, с этим ничего нельзя было поделать. Она, по обыкновению, летела, сломя голову. Остановилась в двух шагах от него, запыхавшаяся, растрепанная. Оперлась ладонями о колени, переводя дыхание.
– Ух, еле вырвалась! Давно ждешь?
– Нет, не очень.
– Ничего себе, ты улыбаешься! Я думала, ты не умеешь.
– Я тоже так думал, – признался Бьякуя.
– Зря ты этого не делаешь, у тебя хорошо получается, – Ханако рассмеялась, схватила его за руку, потащила к себе. – Не сиди, пошли, погуляем! Я целый день просидела с бумагами!
– Я тоже, – Бьякуя поднялся. – Нет, подожди. Я должен кое-что тебе сказать. Я… – и осекся, потому что прямо перед ним оказались огромные синие глазищи этой девчонки, и все, что должно было быть сказано, вылетело из головы. Люблю тебя. Бьякуя похолодел, решив на мгновение, что сказал это вслух. – Нет, стой! Я не это хотел сказать!
Девушка расхохоталась.
– Ты такой смешной! – Она дотронулась пальцем до его подбородка.
И Кучики понял, что не сможет. Сказать правду, чтобы исчезла из этих глаз теплота и веселость, чтобы появилась там холодная вежливость и страх за все, что уже было сказано… Немыслимо! Невозможно! И как-то помимо воли вырвалось, сказалось то, о чем подумалось перед этим. Как-то само…
– Ты… Ты серьезно? – Ее глаза сделались еще больше. – Правда? Бьякуя…
Она обхватила руками его талию, прижалась всем телом, уткнулась носиком в плечо и тихонько, счастливо рассмеялась. Бьякуя осторожно обнял хрупкие плечи. Ему казалось, что небо и земля меняются местами. Я что, сказал это сейчас? Я это сказал. Что я делаю? Вот все и запуталось окончательно.
– Прости, я не должен был этого говорить.
Ханако отскочила сразу на пару шагов. Ее взгляд враз сделался серьезным, даже свирепым.
– Это что же, неправда?
– Нет, правда, но… Ты не понимаешь. От этого все только хуже. Это бессмысленно. Мы не сможем быть вместе. Это невозможно.
– Но сейчас-то мы вместе, разве нет? – Она уже снова смеялась. Удивительное создание.
– Но это… и все, – Бьякуя даже немного растерялся. – Ничего больше.
– А чего большего ты хочешь? Я синигами, не забывай! И ты, кстати, тоже. У меня долг перед моим отрядом, у тебя – перед своим. Разве не достаточно того, что хотя бы ночью мы можем об этом забыть?
Вот так. Бьякуя был обескуражен. Пока он мучился, решая нравственную проблему, эта юная простолюдинка решила ее так легко, просто и изящно… да еще и оправдав все долгом синигами, о чем, кстати говоря, именно он должен был подумать первым, и как капитан, и как аристократ. Это окончательно смутило его. Что с тобой творится, Кучики Бьякуя?! От девушки не укрылось его смущение. Она звонко смеялась и говорила с интонациями победителя.
– Мы просто будем встречаться здесь каждый вечер. Или ты и к этому найдешь препятствия?
– Найду, – Ханако смеялась так заразительно, что Бьякуя тоже начал улыбаться, хотя ему было совсем не смешно. – Мы сможем встречаться, только если об этом никто не узнает.
– Тоже мне препятствие!
– Тогда ты должна пообещать, что никому обо мне не расскажешь. И никогда никому не назовешь моего имени. И не станешь ничего узнавать обо мне.
– Ладно, если ты так хочешь, я обещаю! – Ханако снова обхватила Бьякую за талию, закружила. – Только перестань об этом думать. Посмотри лучше, какие звезды! Чего тебе еще?
«Не мне, – подумал Бьякуя. – Тебе. Мне-то точно больше ничего не надо».
Но вслух этого не сказал. И вообще больше ничего не успел сказать: невдалеке послышались чьи-то шаги.
– Кто-то идет! – испуганно шепнула Ханако.
Не сговариваясь, они оба метнулись в кусты. Бьякуе стало смешно. Он не мог вспомнить, когда смеялся в последний раз. Думал, что вовсе разучился, и вот, приходится прилагать немыслимые усилия, чтобы не расхохотаться в голос. Они лежали в зарослях, как нашкодившие дети, прижимаясь друг к другу и сотрясаясь от беззвучного смеха.

Следующие дни были четко разделены на две половины. Днем каждый из них был достойным членом своего отряда. Один отдавал приказы, другой выполнял. Один был уважаем всеми, другой был принужден уважать всех. Один сидел в штабе с кистью, другой скакал по улицам с метлой. Ночь же стирала все различия. Бьякуя сбегал на свидания, как мальчишка, через окно, избегая встречи с караульными у входа. Приходил первым, усаживался на обычное место под сакурой, тщательно скрывал реяцу. Ханако прибегала позже, расправившись с делами. Набрасывалась с объятиями. Следующие часы были наполнены теми необязательными мелочами, каждая из которых так важна в отдельности, а все вместе даже и не придумаешь, как назвать. Они гуляли по аллеям или лежали в траве, слушая ночных птиц. Они любовались луной, считали звезды, срывали цветы сакуры, которая как раз вздумала распуститься. Бьякуя не подозревал, что он помнит наизусть так много стихов. А Ханако рассказывала немудреные девичьи истории из прежней своей жизни, или из теперешней – о суровых буднях рядового четвертого отряда. Это время от времени приводило Бьякую в чувство. Дай им волю, они могли бы гулять так до утра, но Бьякуя проявлял строгость: отправлял девчонку спать. Это ему можно не волноваться: послал всех подальше и завалился отдыхать, а она, бедняжка, весь день должна крутиться, как белка в колесе. Иногда она действительно приходила совершенно измученной, и даже обычная ее жизнерадостность не очень помогала. Тогда они никуда не ходили, а устраивались на траве в каком-нибудь укромном месте, и Бьякуя рассказывал все, что приходило в голову, а она засыпала у него на коленях.
Ханако все же настояла на том, чтобы учиться сражаться.
– Тогда тебе сначала придется научиться быстро бегать, – сказал Бьякуя. – Мы не будем сражаться в парке, это привлечет внимание.
Она научилась. И теперь в те дни, когда она не очень уставала на службе, они убегали в лес на окраине Сейрейтея, где можно было вдоволь упражняться, не боясь быть услышанными. Особого таланта к фехтованию у девушки не было, зато было желание и упорство. Она твердо держала меч, упрямо сжимала губы, глаза загорались свирепым огнем. Она никогда не жаловалась и не просила снисхождения.
Непросто сражаться, одновременно скрывая свою реяцу. Особенно когда имеешь дело с неопытным противником, которого так легко случайно поранить. Такие ночи выматывали Бьякую больше, чем его оппонентку.
– У тебя красивый занпакто, – сказала Ханако, впервые увидев Сенбонзакуру. – Ты уже знаешь его имя?
– Знаю. Только не проси назвать.
– Ладно, ладно, – она засмеялась. – Все скрытничаешь! А я имени своего занпакто еще не знаю…
– Хочешь, научу?
…И как было капитану Кучики не скрытничать, если он холодел при одной мысли о том, что Ханако узнает о нем правду? Все хорошо только лишь потому, что она считает его ровней. И уж точно она не сможет простить, что он так обманул ее. Ну, пусть и не обманул, просто не сказал правды. Здесь это практически одно и то же.
Однажды он едва не попался. Шел по улице не просто при полном параде, но и с лейтенантом. А тут уже никуда не денешься, даже если очень захочешь. Он и не обратил бы внимание на рядовых, подметавших мостовую, если бы не услышал едва различимый шепоток: «Кучики!» Он скосил глаза и увидел, как один из синигами, видимо, тот, кто говорил, дергает за рукав своего товарища – невысокую девушку. Та обернулась… и Бьякуя с ужасом узнал в ней Ханако. Она рассеянно скользнула взглядом по хаори и поспешно склонилась в почтительном поклоне. У Кучики отлегло от сердца: не узнала! Сам потом удивлялся, как хватило самообладания не сбить шага, не выдать себя. Ренджи, следовавший за ним, ничего не заметил.
И все равно он ходил по краю. Ведь необязательно даже встречаться лично. Достаточно ей услышать в сочетании «капитан шестого отряда Кучики Бьякуя», чтобы задуматься. И что тогда будет, он предпочел бы не знать.

Это только им двоим казалось, что окружающие ничего не замечают. Некоторые вещи скрыть просто невозможно, тем более от тех, кто находится рядом изо дня в день. Абарая Ренджи давно уже беспокоили странные изменения в поведении капитана. По вечерам тот становился рассеян, порой настолько, что не слышал, что ему говорят. По утрам клевал носом, и глаза были воспалены от постоянного недосыпания. Когда Ренджи пару раз застукал капитана спящим прямо за рабочим столом (это только Бьякуя наивно верил, что ни разу не попался на этом!), он начал настоящую слежку. Не то, чтобы Абарай волновался за капитана. Лейтенанта распирало обыкновенное любопытство. Если бы речь шла о ком-то другом, Ренджи мог бы с уверенностью предположить: у тайчо завелась девушка. Но в отношении Кучики это предположение звучало настолько дико… Словом, Абарай решил во что бы то ни стало выяснить, что же довело капитана до такого состояния.
Сначала Ренджи с удивлением обнаружил, что Бьякуя по ночам из казарм не выходит. В последнее время Кучики практически не заглядывал в поместье, оставаясь в расположении отряда. Ренджи видел, как он входит в свою комнату… но не видел, как он выходит! Потом догадался проследить реяцу. Странное открытие последовало за этим: капитан покидал свою комнату через окно!
С вечера Ренджи расположился на крыше так, чтобы видеть окно капитанской казармы. Ждать пришлось недолго. Приоткрылась створка, Бьякуя выскользнул наружу. Вид его не мог не вызвать удивления: полное инкогнито! Неприметная черная фигура бегом пересекла двор, Ренджи сорвался следом. Когда капитан скрылся за углом, Абарай прибавил ходу, чтобы не потерять его… и вскрикнул от неожиданности, когда сильная рука схватила его за шиворот.
– Куда это ты собрался, Ренджи? – Кучики смотрел мимо лейтенанта.
– Да я это… Я просто… проветриться вышел.
– Ни врать, ни шпионить не умеешь, – вздохнул капитан, выпуская воротник Ренджи. – Брысь отсюда, и больше не суйся в мои дела!

Сато подметала двор. За этим занятием ее и застукала офицер Накамура Марико. Ханако, используя метлу, как опору, пыталась дремать стоя. В ее волосы был воткнут полевой цветок, на губах блуждала мечтательная полуулыбка.
– Так-так! – усмехнулась Марико. – И кто же он?
– Что? – Сато дернулась и едва не полетела на землю вместе со своей ненадежной опорой. – Простите, офицер Накамура, я задумалась.
– Я вижу, – Марико покачала головой. – Никак влюбилась?
– Ой, с чего вы взяли, офицер Накамура?! – смутилась Ханако.
– А ты думаешь, незаметно? Ох, девчонка! Бегаешь куда-то по ночам, а потом спишь стоя, да еще на службе.
– Простите! Я сейчас… Я все…
– Ладно, ладно! – Марико снисходительно улыбалась. – Все понимаю, сама была такая. Так кто же он?
– Ну… На самом деле… Я не знаю, – призналась Ханако.
– Как это так?
– Он ничего про себя не рассказывал. Знаю только имя, но он запретил мне его называть кому-то.
– Запретил?
Сато рассмеялась.
– Мужчины! Они любят напускать таинственность, чтобы казаться солиднее, чем они есть. Я думаю, что уже и сама обо всем догадалась.
– Ну-ка, расскажи!
– Он наверняка рядовой. И, должно быть, сильно боится своего командира, очень уж старательно скрывается. Часто торопится вернуться в казармы, хотя я бы, наверное, гуляла до утра! Из хорошей семьи. Он такой начитанный, так много всего знает! С ним так интересно! И, я думаю, он скоро продвинется в офицеры. У него есть потенциал. Иногда его реяцу просто вспыхивает! Он может стать очень сильным. Скорее бы, может, тогда он сможет чувствовать себя посвободнее…
– А из какого он отряда?
– Из шестого.
– Тогда да, – Накамура вздохнула. – У них строго. Капитан Кучики – он знаешь какой!..
– Строгий, да? – испуганно переспросила Ханако.
– Не то слово! Его все боятся.
– Знаете, я ведь уже решила, – Сато доверительно понизила голос. – Я в шестой хочу перевестись.
– Ты все еще не бросила эту затею? Сато, девочка моя, перестань думать об этом! Из тебя получится отличный медик.
– Вы же знаете, я не хочу быть медиком, – обиженно зашептала Ханако. – Я все равно пойду в шестой. Даже если капитан Кучики действительно настолько страшный, я ведь не буду с ним каждый день сталкиваться! А ОН меня всему научит. И у меня обязательно получится попасть в отряд.
– Эх, глупышка! – офицер Накамура только вздохнула.

Шестому отряду в последнее время не везло. Опять патрульный отряд в Руконгае нарвался на группу сильных Пустых. Докладывали о погибших. Медики уже были вызваны на место, и все же Кучики решил сам посмотреть, что там происходит. Заодно проверить данные о жертвах.
Сато жаждала попасть в группу, отправленную в Руконгай на помощь шестому отряду, и ей это удалось без особых затруднений. Новичкам надо учиться, так что ее взяли с собой, предупредив, что бежать придется быстро. Ха! Нашли, чем пугать! После тренировок с Бьякуей она носилась, как ветер.
Место битвы впечатляло, Сато даже стало немного страшно. Разрушенные здания, воронки в земле от ударов кидо… Следуя приказам старшего по группе, Сато бросилась перевязывать молоденького синигами, лежавшего на земле. Сердце замирало. Вдруг и ОН где-то здесь? Вдруг он ранен и ему нужна помощь? Она беспокойно оглядывалась по сторонам и первой заметила, как под обломками здания зашевелилось что-то большое.
Еще не добравшись до места происшествия, Кучики начал прислушиваться к реяцу. Пересчитал людей. Слишком много, должно быть, медицинский отряд уже на месте. Чья-то угасающая реяцу… Успеют ли помочь? А это еще что? Похоже, кого-то не добили. Бьякуя прибавил скорость.
…Взметнулись обломки, и на свет вырвалось что-то вроде огромного червя. Белая маска была частично расколота, видимо, кто-то оглушил его хорошим ударом. Пустой был в ярости. Длинное блестящее тело выгнулось дугой, нависая над растерявшимися медиками.
– Цвети, Сенбонзакура, – произнес поблизости холодный голос, знакомый и незнакомый одновременно.
Сато только ойкнула, когда без всякой видимой причины из тела Пустого брызнули во все стороны фонтаны крови, и червя отбросило далеко назад. Где-то совсем рядом промчалось что-то невидимое, даже челку отбросило с лица налетевшим ветерком. И вот уже в нескольких шагах взметнулось капитанское хаори и белоснежный шарф. Капитан поднял руку, и тогда только Сато разглядела сверкающие лепестки знаменитой Сенбонзакуры, слетающиеся и собирающиеся в один клинок. Капитан Кучики повернулся… и встретился с ней взглядом.
Оба не смогли бы потом сказать, как долго они смотрели в широко распахнутые от изумления глаза друг друга. Казалось, прошла вечность. Хотя любой сторонний наблюдатель сказал бы им, если бы они спросили, что продолжалось это не дольше пары секунд. А потом Кучики молча развернулся и ушел.
– Кто это был? – ни к кому конкретно не обращаясь, прошептала Ханако.
– Капитан шестого отряда, – отозвался один из медиков за ее спиной. – Кучики Бьякуя. Ты что, раньше его не видела?
– Вот оно что, – Сато все смотрела в ту сторону, куда он ушел. – Так вот он какой, капитан шестого отряда!

Скрываться больше не было смысла. Бьякуя пришел в парк одетым по всей форме. Если бы он поступил иначе, она решила бы, что он издевается. Впрочем, она все равно не придет. Побоится. И что ты тогда сидишь здесь, дурак?
Но она пришла. Бьякуя глазам своим не поверил, увидев в конце аллеи знакомую фигурку. Она не летела, как обычно, сломя голову, а неторопливо шла по дорожке. Бьякуя счел это дурным знаком. Никакой речи он не заготовил, и вообще понятия не имел, что тут можно сказать. Пусть говорит она. Пусть скажет все, что о нем думает, он заранее со всем согласен.
– Привет, Кучики-тайчо! – прозвучал ее звонкий смешливый голосок. Она остановилась в двух шагах, сцепила по обыкновению пальцы. Он смотрел на эти пальцы; смотреть в глаза было стыдно. – Так вот ты какой на самом деле!
Он молчал.
– Я-то думала, ты пытаешься скрыть, насколько низок твой статус, а ты, оказывается, скрывал, насколько он высок! – Ханако еще приблизилась, села на корточки напротив него. – А тебе идет хаори. И шарф миленький. Знаешь, а я ведь видела тебя издалека, но мне и в голову не приходило…
Бьякуя наконец решился поднять глаза. Ханако улыбалась. Так же, как и всегда.
– А прическа у тебя смешная, – она слегка потянула за кончик пряди, спадающей на лицо. – Тебе удобно с этой штукой?
– Я привык, – Бьякуя тоже начал улыбаться, пока одними глазами. Настолько заразительна была ее улыбка.
– Ты думал, я испугаюсь?
– Я думал, ты не захочешь со мной связываться.
– Теперь я поняла, о чем ты говорил в самом начале, – взгляд девушки был задумчив, пальцы рассеянно скользили по лицу Бьякуи, обводили скулу, касались кончика носа. – Насчет того, что мы не можем быть вместе. Связь с простолюдинкой опорочит твою безупречную репутацию.
– Я об этом не думал, – признался Кучики. – Я боялся другого. Но то, что ты говоришь, тоже правда.
– Бедняга. Трудно тебе приходится, – в голосе Ханако не было ни капли иронии. Неужели она серьезно? – Не хотела бы я оказаться на твоем месте. Но ты не бойся. Я тебя не выдам. Никогда и никому. Если мы вдруг встретимся днем, я буду вести себя, как рядовой четвертого отряда. Я обещаю.
Вот так. Она его же еще и пожалела! Что за странный, удивительный цветок?
– Ханако, почему ты прощаешь мне такое? Как ты можешь… любить меня после этого?
– Какой ты смешной, Бьякуя! – Она звонко расхохоталась, схватила его за руки. – Почему мне приходится объяснять тебе такие простые вещи? Я – синигами! Мне любовь по должности не положена. А у меня есть ты. Пусть только ночью, но ведь и это само по себе уже такая роскошь! Чего мне еще?
Ханако потянула его к себе, заставляя встать, обхватила руками, прижалась щекой к груди.
– А я знаю, почему ты такой. У вас, аристократов, мозги набекрень. Я про тебя все выяснила. Мы когда только познакомились, я решила, что буду в шестой переводиться, так что про твоего капитана навела справки. – Она снова рассмеялась. – Говорят, ты однажды женился на простолюдинке.
– Было такое, – согласился Бьякуя. – Но тогда я еще не был капитаном, мог себе позволить.
– Ага, так ты об этом думал! Я снова угадала. Не смеши меня, Бьякуя! Даже если бы ты мне такое предложил, я бы отказалась. Все бросить, стать женой главы клана… Ну уж нет! Я синигами. Это самое главное.
– Ханако, девочка! – Кучики в очередной раз был поражен. – Ты же из Руконгая! Откуда в тебе это?
– Ты не поймешь. У тебя все с самого начала было. Ты с рождения знал, что будешь синигами. А на меня все внезапно свалилось. Ты не представляешь, как это – вдруг обнаружить в себе силу! Такой подарок небес! Конечно, я не откажусь от этого. Ни за что! Я должна очень стараться, чтобы стать достойной… такого капитана, как ты!
Она вдруг отстранилась, не разжимая объятий, заглянула ему в глаза.
– Бьякуя, а возьми меня в отряд! Ты же можешь!
– Могу. Но не стану этого делать.
– Почему?
– Ты не дотягиваешь. Сейчас я тебе покажу, почему.
Кучики отстранил девчонку, вынул из ножен Сенбонзакуру и протянул ей.
– Давай. Нападай.
Сато с трепетом приняла оружие. Когда они тренировались вдвоем, он ни разу не выпускал из рук занпакто. От мысли, что она держит один из самых известных мечей в Обществе Душ, руки ее дрожали. Нет, надо собраться! Надо доказать ему! Сато сделала несколько пробных замахов, чтобы примериться к катане, а потом, без предупреждения, выпад. Бьякуя слегка развернул плечи, и удар прошел мимо. Она снова взмахнула мечом, он отшагнул назад.
– Давай, смелее. Сможешь меня задеть – возьму в отряд.
Сато набросилась на него с удвоенной яростью. Но Бьякуя был для нее совершенно недосягаем. Она не могла разглядеть его движений. И то, как он держался, было совершенно не похоже на все ее предыдущие тренировки. Обычные ее противники, даже если это были офицеры, принимали стойку, напружинивались, внимательно следили за соперником. Бьякуя же будто вовсе не смотрел на нее и никакую стойку не принимал. Стоял расслабленно, двигался вяло. Лениво отшагивал в сторону, неторопливо разворачивал корпус, уходя от удара. Но Сато не могла поспеть за его неторопливостью. Вот вроде только что был прямо перед глазами, – и уже за ее спиной.

А где концовка? Фраза обрывается на половине слова... Я надеюсь это не конец? Так приятно видеть не формального Кучики-тайчо, а человека, способного чувствовать, любить и улыбаться.

опа! не проверила. простите негодяйку. щас выложу

– Ты никогда раньше так не делал! – возмутилась она.
– Тяжело сражаться, одновременно скрывая свою реяцу, – признался Бьякуя. – Все силы отнимает. Поэтому я тебе раньше этого не показывал.
– Вот оно что! – Ханако снова рассмеялась. – Я-то, дура, считала, что те вспышки реяцу – это твой предел, которого тебе иногда удается достичь. А это, оказывается, ты просто не всегда мог ее полностью спрятать. Я тебя на кусочки покромсаю, обманщик!
Сато разошлась всерьез. Невозможность догнать Бьякую бесила ее, она даже перестала думать о том, что ей совсем не хочется случайно его поранить. Она уже жаждала его крови (вылечить-то потом – пара пустяков!) Но и ярость не помогала. Ханако уже совершенно выдохлась, и оттого злилась. Последний ее удар мог бы разрубить пополам среднестатистического Пустого. Лезвие меча высекло искры из дорожных плит. Но Бьякуя внезапно исчез из виду. Появился он в нескольких шагах впереди, и Сато увидела наставленный на нее указательный палец.
– Хадо номер один: щё! – произнес он тем же холодным, незнакомым голосом, какой она слышала сегодня днем.
Ханако отшвырнуло в кусты, занпакто отлетел в сторону.
– Теперь видишь? – Бьякуя медленно приближался к ней. – Ты еще не достигла уровня, достаточного, чтобы попасть в боевой отряд.
– Ты быстрый, – с завистью сказала Ханако, поднимаясь на ноги. – Ладно. Но я сдаваться не собираюсь! Мы продолжим наши тренировки. Рано или поздно я своего добьюсь!
– Хорошо, мы продолжим, – Бьякуя улыбнулся. – Но теперь в полную силу.
Кучики вздохнул с облегчением: поверила! Он чувствовал себя законченной сволочью: не успел получить прощение за один обман, как уже обманул снова. Он не сказал ей, что ни один из рядовых бойцов его отряда, и даже ни один из младших офицеров не сумел бы достать его при таких условиях. Но Бьякуя очень не хотел, чтобы она оказалась в его отряде. По двум причинам. Во-первых, это было бы слишком тяжело: постоянно сталкиваться, не смея обменяться даже взглядами, постоянно бояться выдать себя, играть в начальника и подчиненного… Она разглядит, какой он на службе, вряд ли ей это понравится. А во-вторых, пусть уж лучше остается медиком, целее будет!
– Знаешь, Бьякуя, тебе это все, конечно, очень идет, – Ханако приблизилась, положила руки ему на плечи, чуть потянула за ворот хаори. – Но ты лучше приходи без всей этой ерунды. Она тебе мешает. Надо же иногда отдохнуть от должности!

Накамура Марико с тревогой наблюдала за своей подчиненной. Несмотря на то, что Марико ненамного была старше, Сато почему-то пробуждала в ней материнские чувства. То, что девочка влюбилась, было бы само по себе неплохо, но что это за таинственность? Почему он скрывает свое имя? Что он за человек? Не обидел бы девчонку! Она ведь совсем бестолковая. Те, кто пришли из отдаленных районов Руконгая, имеют уже огромный жизненный опыт, и они, независимо от возраста, не дадут себя в обиду. Сато же и в этом, можно сказать, не повезло: она из благополучного района, и вряд ли сталкивалась раньше с серьезными неприятностями. За ней не мешало бы присмотреть. Но упрямая девчонка не собиралась выдавать своему командиру имя этого неизвестного! Слово она, видите ли, дала!
В последнее время улыбка Сато стала еще более загадочной. От нее так и веяло какой-то самой страшной тайной. Сато постоянно заговаривала о шестом отряде, и если раньше просто немного интересовалась его капитаном, то теперь натурально собирала на него досье. Видимо, всерьез собралась переводиться. Что он ей наобещал? Не хотелось, к тому же, терять перспективного медика. У девочки были выраженные способности к целительской магии. Ей уже доверяли лечить несложные раны, и получалось у нее отменно.
Офицеру Накамуре могло бы помочь в этом деле одно средство: новый наркотик, недавно поступивший на вооружение четвертого отряда из лабораторий двенадцатого. Подчиненные капитана Куротсучи случайно получили его в результате каких-то опытов. Его действие заключалось в том, что если дать его спящему (или находящемуся без сознания) человеку, он станет отвечать на вопросы, как бы в бреду, но ответы будет давать честные и внятные. Первые испытания показали его безвредность для организма синигами, и кто-то из капитанов (возможно, сам Куротсучи) предложил его использовать для тех случаев, когда нужно срочно получить информацию, а источник этой информации находится без сознания. Так и оказался в четвертом отряде опытный образец. Проблема заключалась в том, что находился он у капитана Уноханы, и получить его просто так было невозможно. Но Накамура решила попытаться. Ведь в конце концов, не из праздного любопытства, а исключительно заботясь об интересах этой девчонки!
Капитан Унохана выслушала с недоверием.
– Стоит ли вмешиваться в чужие дела? – спросила она. – Тем более в такие.
– Но разве вам не кажется странным, что он так скрывается? – Не сдавалась офицер Накамура. – Как бы у нее не было неприятностей потом! Я ведь и не собираюсь вмешиваться, просто узнаю его имя, а потом осторожно наведу справки. Если нормальный парень, оставлю их в покое. Мне бы очень не хотелось, чтобы она от нас ушла, но я ведь все понимаю. И мешать не стану. Просто хочу защитить ее, она же совсем ребенок!
– Ну хорошо, – согласилась капитан, хоть и очень неохотно. – Только имя, и ничего больше!
Заветный препарат был получен, дело было за малым: подстеречь Сато спящей. В этом особой проблемы не было. Достаточно было дождаться, когда у нее выходной. Перед выходными она обычно возвращалась за полчаса до рассвета.
Марико осторожно проскользнула в приоткрытую дверь казармы. Ханако уже была одна, все разошлись, и она крепко спала. Все идет по плану. Теперь только бы не помешал кто-нибудь! Накамура осторожно склонилась над Ханако, откупорила флакон и капнула одну капельку на приоткрытые губы. Сато недовольно поморщилась и облизала губы. Что-то хитрое было добавлено в этот наркотик, чтобы спящий рефлекторно слизывал препарат. Теперь чуть-чуть подождать… Ханако заулыбалась во сне, должно быть, подействовало. Накамура затаила дыхание.
– Сато, – тихонько позвала она. – Скажи, как его зовут?
– Бьякуя, – со счастливой улыбкой ответила та. – Кучики Бьякуя.
Накамура Марико села прямо там, где стояла. Беззвучно, одними губами, повторила: «Кучики Бьякуя!»
В ожидании Накамура нервно нарезала круги по комнате. Наконец, появилась Сато, заспанная и счастливая.
– Сато, дурочка, ты соображаешь, что ты делаешь? – набросилась на нее Марико. – Ты хоть понимаешь, кто он такой?
– Вы о чем, офицер Накамура? – удивленно захлопала глазами Сато.
– Я знаю, к кому ты на свидания бегаешь!
– Что?! Но как? Откуда? – У Ханако перехватило дыхание.
– Ты говорила во сне.
– Нет! – Сато в отчаянии закрыла лицо руками.
– Девочка моя, ты должна немедленно прекратить все это, – торопливо заговорила Марико. – Неужели ты не понимаешь, что с ним опасно связываться? До сих пор все помнят, как он обошелся со своей сестрой! Он страшный человек. Забудь о шестом отряде, Сато! Неужели ты надеешься, что получишь от него какие-то привилегии, только лишь потому, что…
– Вовсе нет! – Перебила Сато. – Я не хочу никаких привилегий. Я и не приму никакого снисхождения! Если я чего-то добьюсь, то только собственным трудом!
– Но пойми, ничем хорошим это не кончится. Он наиграется с тобой, а потом избавится. Для него жизнь ничего не стоит, ни своя, ни чужая! Он же заботится только о собственной репутации!
– Хватит! – Ханако стиснула кулаки. – Прекратите! Я не позволю оскорблять его! Никому, даже вам! Не смейте так… – И она выскочила за дверь.
Возвращая флакон на место, промолчать не удалось бы в любом случае. Но Накамура и не хотела молчать, она жаждала поддержки.
– Унохана-тайчо! Сделайте с ней что-нибудь! Она не желает меня слушать. Прошу, поговорите с ней. Или с ним. Вы же можете!
– Ну уж нет! – Унохана Рецу неодобрительно покачала головой. – Я не собираюсь лезть в дела капитана Кучики, и тебе не советую. Он этого очень не любит. И не вздумай рассказывать об этом кому-то еще. Боюсь, тогда даже я не смогу тебя защитить.

Сато летела со всех ног, едва сдерживая слезы. Сейчас нельзя. Потом, в парке, можно будет дать себе волю. Все пропало. Он не простит. Я обещала, и не смогла сдержать обещание. Я подвела его.
Она не знала, как дожила до вечера. Хотелось броситься разыскивать его прямо с утра, но этого было нельзя. Теперь она спешила, как никогда раньше. Бьякуя только что пришел, еще не успел занять обычное место на бортике фонтана. Сато с разбегу бросилась ему на шею, вцепилась тонкими пальчиками в одежду.
– Прости меня, Бьякуя. Прости! Прости!
– Что случилось?
– Ты меня точно не простишь! – Она то размазывала кулаком слезы, то снова впивалась в его одежду. – Я так виновата!
– Говори толком! – Бьякуя слегка встряхнул ее за плечи.
– Я проболталась. Я назвала твое имя. Случайно! Во сне. Офицер Накамура слышала, – Ханако уткнулась лицом в его плечо, заговорила глухо, сердито. – Я никогда во сне не разговаривала. Наверное, она нарочно это сделала. Она давно уже выспрашивала про тебя.
– Не реви, – Бьякуя был невозмутим. – Поспокойнее, Ханако. Как можно это сделать нарочно?
– Я слышала, что существует такой наркотик, – всхлипнула Сато. – Правда, он только у капитана есть, но ведь можно достать…
– Успокойся, – Бьякуя стиснул ее покрепче, чтобы перестала дрожать. – Я все улажу. Как, ты говоришь, ее зовут?
– Седьмой офицер Накамура Марико. Что ты собираешься делать, Бьякуя?
– Просто поговорю с ней. Объясню, что не следует совать нос в дела капитанов. Не плачь, – он потрепал ее волосы. – Это не стоит твоих слез.

Накамура Марико почувствовала то, чего очень не хотела бы почувствовать. Она замерла, еще надеясь, что ошиблась, что это кто-то другой, мало ли кто из капитанов мог прийти в расположение четвертого отряда!
– Седьмой офицер Накамура, если не ошибаюсь? – раздался за спиной холодный голос.
Ледяная волна окатила Марико с макушки до пяток. Она медленно обернулась. В дверях стоял капитан Кучики собственной персоной. То, что он рассержен, было понятно не по лицу и не по движениям, – только лишь по реяцу. Тяжелая аура давила так, что, казалось, выдавливала весь воздух из помещения. Накамура попыталась сделать вдох, и не была уверена, что у нее получилось. Она не могла шевельнуться, не могла ответить. К тяжести реяцу капитана примешивался и собственный страх, все это совершенно парализовало седьмого офицера. Кучики подошел ближе, остановился посреди комнаты, и Накамура поняла, что если он сделает еще хоть шаг, она просто потеряет сознание.
– Надеюсь, не надо объяснять, почему я здесь? Вмешиваться в чужие личные дела – это плохая привычка. Советую оставить ее раз и навсегда.
Марико наконец сумела вдохнуть немного воздуха и издать невыразительное мычание; она очень надеялась, что это сойдет за согласие.
– И второе. Если по Сейрейтею пойдут слухи, я буду знать их источник.
Он обернулся на звук шагов за спиной.
– Капитан Унохана?
– Я почувствовала вашу реяцу, капитан Кучики, – Унохана Рецу вежливо улыбалась. – И подумала, что могу быть чем-то вам полезна.
– Все в порядке, капитан Унохана, – Кучики покачал головой. – Я просто пришел дать несколько полезных советов вашему подчиненному.
– Понимаю. Так уж вышло, что я в курсе дела…
– Вот как, – капитан Кучики медленно повернул голову к Накамуре. – У кого-то слишком длинный язык.
У Марико снова перехватило дыхание.
– Вам не стоило беспокоиться, – поспешила вмешаться Унохана. – Я уже сама все объяснила своему подчиненному. Ты можешь идти, Накамура.
Бьякуя приглушил свою реяцу, так что офицер, наконец, смогла сдвинуться с места. Пискнула: «Да, капитан!» и поспешно скрылась за дверью. Унохана же прошла к окну.
– Не сочтите за праздное любопытство, капитан Кучики, но… все-таки, что вы собираетесь делать?
– Ничего.
– Вот как? Совсем ничего?
– Она синигами. Я тоже. Это самое главное.

– Кучики-тайчо! – лейтенант еще издали приветственно размахивал какими-то бумагами. – Кучики-тайчо, тут новобранцы прибыли. Вот, я уже приказы подготовил. Эти трое – новички из академии, а эта из четвертого отряда перевелась.
Бьякуя похолодел. Четвертой в ряду новобранцев, скромно потупив взгляд, стояла Сато Ханако.
– Ренджи, ты уверен, что эта из четвертого отряда нам подойдет? – очень тихо спросил лейтенанта Кучики.
– Конечно, тайчо, не сомневайтесь! – громче, чем хотелось бы капитану, отозвался Абарай. – Я ее сам проверил. Девчонка уверенно мечом владеет, вполне сойдет для начала.
– Ладно, давай бумаги.
Он бегло просмотрел личные дела новоприбывших.
– Ты пока свободен, – сказал он лейтенанту. – Вы трое тоже, – он кивнул выпускникам академии. – Ты, – его взгляд остановился на Сато, – зайди.
Он двинулся вперед, не оборачиваясь. Скорее чувствовал, чем слышал, что она следует за ним. Войдя в кабинет, сразу прошел к окну, подождал, пока закроется дверь. И тогда разрешил себе больше не сдерживаться. С силой шмякнул на стол пачку документов, резко развернулся и гневно зашипел:
– Девчонка, ты что творишь? Как ты посмела? Без моего разрешения…
– Я просто поспрашивала людей, – не похоже было, чтобы она хоть немного испугалась. – И поняла, что ты не хочешь брать меня в отряд. Поэтому приняла меры сама.
– А разве не понятно, почему я не хотел тебя брать?
– Нет. Почему?
– Потому что ты не выдержишь этого! Каково тебе будет видеть меня постоянно? Быть моей подчиненной, выполнять мои приказы?
– Я с радостью буду работать под вашим началом, Кучики-тайчо! – отрапортовала Сато, вытягиваясь в струнку.
– Ты должна была хотя бы предупредить меня, – проворчал Бьякуя, остывая.
– Ну, не сердись, пожалуйста, – она, уловив перемену его настроения, обезоруживающе улыбнулась. – Ты же можешь просто не подписывать приказ.
– Не могу я его не подписать.
– Как это?
– Ренджи уже тебя проверил. Если я сейчас откажу, станет ясно, что у меня предвзятое отношение. Это недопустимо.
– Кстати, твой лейтенант остался доволен моими навыками, – похвасталась Сато.
– Неудивительно, – вздохнул Бьякуя. – Все-таки я с тобой работал всерьез.

Как ни странно, она справилась и с этим. Никогда ни на полшага не отступала от устава. Даже лейтенант Абарай, боявшийся своего капитана до судорог, и тот позволял себе порой больше вольностей. Бьякуя заподозрил даже, что для нее это всего лишь увлекательная игра. Она не воспринимала всерьез его холодность, с почтительностью выслушивала, если ему случалось к ней обратиться, с энтузиазмом выполняла приказы… и полностью преображалась по вечерам, когда они по старой привычке встречались в заброшенном парке. Вечером она никогда не вспоминала их случайных встреч днем, как будто речь шла о совершенно разных людях. Бьякуя не уставал поражаться этой удивительной девочке. Продолжалось это только две недели.
Капитану Кучики доложили о серьезной стычке с Пустым. Был почти полностью уничтожен патрульный отряд. Лейтенант уже отправился к месту сражения, но Кучики решил не дожидаться его доклада. Поскольку никаких дел у него на тот момент не было, он двинулся туда же.
Выживших было всего двое. Один из них, похоже, серьезно ранен, с ним возились медики. Ренджи прохаживался среди трупов. Кажется, он знал каждого по имени, называл капитану убитых.
– Эх, а вот эта девчонка совсем недавно у нас! Наверное, это было ее первое сражение.
Ноги капитана Кучики приросли к земле. Прямо на него смотрели широко распахнутые мертвые глаза Сато Ханако.
– Ренджи, – деревянным голосом проговорил Бьякуя. – Оставляю все на тебя. Мне надо идти.
Как ты могла, Ханако? После всего, что мы преодолели… Как ты могла вот так?
Слухи распространяются быстро. Унохана Рецу узнала о гибели своей бывшей подчиненной почти сразу. Но сожалеть о безвременно увядшем цветке было некогда: был другой, о ком следовало позаботиться. Или хотя бы проверить, как он там.
Она легко нашла капитана Кучики. Он даже не пытался скрыть реяцу. Сидел на бортике полуразрушенного фонтана в заброшенном парке, лицо его было бесстрастно, а по щекам текли слезы, но он их, кажется, не замечал.
– Вам стоит дать волю своим чувствам, капитан Кучики, – мягко сказала Унохана. – Я вам как медик советую.
– О чем вы говорите? – голос Бьякуи был спокоен. – Нет никаких чувств. Мы, синигами, не должны испытывать этих ненужных эмоций. Ничего нет. И ничего не было.
Он помолчал и добавил:
– Кто бы мог подумать, эта руконгайская девчонка была настоящим синигами!

Няяяя, как грустно!!!!! Бьякуя, плачущий.... ООС, но ООС оправданный, таким его даже приятно видеть)

Но 1 часть так скажем. Бьякуя, который любит, смеётся, улыбается и ещё... БЬЯКУЯ МНОГОСЛОВНЫЙ??? Такого не было ни к каком фанфике))) А девушке занятся больше нечем, как открывать хорошие стороны человека, которые ОН и сам не знает)))
Очень нрава)))

О_О
я упало.
У автора очень хороший слог. живые герои, описания в порядке, коллекции весенних зомби нет. За такой фанф можно было легко поставить 5. Но. Одно большое но.
Можете ругать меня как хотите, но такой страшный ООС Бьякуи я простить не могу. Куда делся мой любимый капитан? - аристократически холодный, гордый, непримиримый.
1. чтобы о Бьякуе не знали?! О_О да он же живая легенда всего Готэй-13!
2. ну хоть убейте - не могу представить себе ТАКОГо Бьякую. Никак вообще.
3. Слезы в конце меня добили. Эээххх... такой образ мужчины был...а тут на тебе.
4. ну и концовка у тебя получилась очень скомканная. Зачем было так торопиться? Можно было гораздо (уж если так сильно хочется такого "ненастоящего" Бьякую) сильнее, больнее. Расписать всю битву, описать переживания девушки, ее мысли. А потом расписать чувства Бьякуи и т.п. Такой конец зря пропал. То такой сюжет ровный шел, а потом раз! - и все.

Фанфик понравился, но момент про слезы Кучики и вправду добил . Такого сотворить с 6 капитаном даже я не смогу.