Название: "Коснись моего сердца"
Автор: gaarik
Бета: моя совесть
Пейринг: Улькиорра/Орихиме
Жанр: драббл, romance
Рейтинг: "завуалированный" R
Фендом: Bleach
Дисклеймер: отказ от прав
От автора: хотела написать одно, а получилось совсем другое. Вот всегда так!
Примечание: содержание драббла перекликается с «Падением».
Мдяя... вечно у меня что-то с чем-то перекликается...

…Наверное, стоило сделать это с самого начала, а не наблюдать теперь медленное, неизбежное угасание. Отмечать, как с каждым днём её глаза тускнеют, теряя свой живой блеск, заполняя вынужденное одиночество мёртвой пустотой… Так больше продолжаться не может, необходимо положить этому конец. И, в очередной раз выйдя из покоев пленницы, Улькиорра на миг замирает, обдумывая решение, после чего, резко развернувшись, направляется в сторону Главного зала.
Услышав сказанное, Орихиме вздрагивает и поднимает взгляд на арранкара. Тот стоит чуть поодаль, внимательно наблюдая за её реакцией. Видя, что она крайне удивлена его словами, терпеливо повторяет:
- Сегодня ты покинешь Хуэко Мундо.
Кажется, что девушка вот-вот потеряет сознание от переизбытка охвативших её чувств – он даже отсюда, с расстояния нескольких шагов, ощущает исходящие от неё волны смешанных эмоций. Но она справляется с собой, и, потупив взгляд, тихо спрашивает:
- Почему? Это приказ Айзена…-самы?
Хочется сказать «нет», но Улькиорра подавляет замешательство.
- Да. Собирайся, мы скоро уходим.
Выходя из комнаты, он ещё успевает услышать тихий шорох платья, когда Орихиме направляется в ванную – приводить себя в порядок.
Дверь вновь открывается спустя полчаса. Иноэ сидит на диване, поджав ноги; её взгляд обращён в никуда.
- Идём.
Она поворачивает голову, заколки вспыхивают в свете луны тускло-голубым. Улькиорра наклоняется, выпутывая рикка из её волос. В ответ на её недоумение произносит:
- Тебе это не понадобится. – И, подождав, пока она выйдет из комнаты, протягивает ей руку – на бледной ладони лежит, переливаясь зеленоватым отсветом, тонкий браслет. Такой же, какой он дал ей в день прощания с Ичиго. Иноэ стоит, не в силах оторвать взгляда от его гладкой, отполированной поверхности, а перед глазами смазанными сполохами проносятся картинки прошлого. Ни слова не говоря, Кватра надевает его на руку пленнице, и браслет прохладой скользит по коже.
[color=violet]Пока они идут по длинным белым коридорам, кажущимся ей бесконечными, Иноэ не отрывает взгляд от тонкой, окольцевавшей её запястье полоски металла. Слишком много воспоминаний связано с этим, и непрошенные слёзы выступают на глазах. Орихиме украдкой стирает выступившую на ресницах влагу – чтобы только он не увидел их. Сейчас не время показывать свою слабость, ведь она с ним.

Всё становится на свои места, стоит им выйти за пределы Дворца, в пустыню. Иноэ опускает голову. Всего лишь прогулка… И замирает, когда тихий щелчок пальцами нарушает такую привычную, безжизненную тишину. Прямо перед ней распахивается чёрный зев Гарганты, и арранкар, вполоборота повернувшись к пленнице, протягивает руку. Немного поколебавшись, Иноэ кладёт свою руку в его ладонь, кожей чувствуя бережно зажимающие запястье холодные кончики пальцев. Они идут в полной темноте, почти в невесомости, и, будь она одна, то непременно бы растерялась. Но она не одна, и это приносит облегчение.
Новый щелчок выводит девушку из рассеянной задумчивости. Ещё шаг – и они снаружи, высоко над землёй, окружённые со всех сторон бархатной синью неба. Местность абсолютно незнакома – повсюду, куда ни глянь – высокие, поросшие лесом холмы с кое-где проступающими на поверхность выходами горной породы. Вокруг - необъятное небо, и прямо над головой – тянущийся до горизонта шлейф Млечного Пути с серебристой россыпью звёзд. А от высоты и вовсе захватывает дух. Так страшно… и радостно одновременно – чувствовать себя птицей, раскинувшей крылья навстречу свободе!
Полностью погружённая в переживания, Орихиме не замечает, что Кватра оказывается совсем рядом, и, заключая её в кольцо рук, тянет за собой вниз. Она не успевает даже испугаться по-настоящему, только тихонько выдыхает сквозь зубы. Спустя пару секунд они уже стоят на земле; достающая почти до колен трава легко щекочет ноги. А потом её накрывает волной увиденное только что – смазанная круговерть мелькающих перед глазами звёзд и верхушек деревьев, неожиданно очутившихся над головой, и вставшая наискосок линия горизонта, пока они летели к земле в практически свободном падении. Осознание смертельной опасности запоздало бьёт по рассудку, отдаваясь в голове эхом панического страха. Иноэ судорожно вцепляется в «куртку» всё ещё поддерживающего её арранкара. Всего один шаг в сонидо – и она уже напугана так, что кажется, будто сердце бьётся прямо в горле, мешая дышать. И когда он, наконец, отпускает, то у неё просто подкашиваются ноги. Вконец обессилев, девушка медленно опускается на траву, и ждёт, когда перед глазами утихнет болезненная вереница сполохов. И только тогда решается открыть зажмуренные глаза и оглядеться.
Они находятся на склоне плавно уходящего вниз холма. Мягкая, шелковистая трава волнами колышется под гуляющим по лужайке ветром. Здесь прохладно, и Орихиме зябко поёживается. От нагретой за день земли поднимается туман; он стелется по долине, окутывая всё голубовато-призрачной дымкой, мельчайшими капельками воды оседает на коже. Пряно пахнет листвой и свежестью. И повсюду – цветы. Невысокие, опушённые стебельки мака с его закрытыми на ночь чашечками цветков, неприметные, зеленоватые звёздочки табака, тонкие, изогнутые дугой соцветия горного колокольчика перемежаются с высокими, изящными метёлками злаков. Наверное, это и есть настоящий рай… на земле. После сухого, царапающего горло воздуха Хуэко Мундо дышать здесь полной грудью – удивительное наслаждение. Можно вдыхать так глубоко, упиваясь ароматом цветов, и выдыхая – медленно, чувствуя, как кружится голова и во рту появляется сладковатый привкус. Тут настолько чудесно, что даже не верится в само существование этого места. Опьянев от девственной чистоты воздуха и красоты природы, Орихиме оборачивается к безмолвно стоящему поодаль Улькиорре и произносит, едва не захлёбываясь от переполняющего её восторга:
- Где мы?
- В твоём мире.
Во взгляде девушки на мгновение мелькает грусть, исчезая так же быстро, как и появилась. Улькиорра смаргивает, но Иноэ уже смеётся и отбегает от него. Подол платья быстро намокает от росы, но она не обращает на это внимания – в конце концов, разве это важно?

Добежав до растущих невдалеке деревьев, Иноэ останавливается. С непривычки от бега дыхание учащается, и она опирается рукой о ствол. Кора под ладонью шероховатая, и ещё хранит в себе тепло солнечных лучей. А может и нет, и ей просто кажется? Но почему-то хочется поделиться этим ощущением с ним, и, обернувшись, Орихиме просит арранкара подойти. Тот подходит, хотя и продолжает держать дистанцию.
- Что там? – Нехотя спрашивает он, явно не понимая, зачем она кончиками пальцев поглаживает кору.
Иноэ теряется. Разве объяснишь ему, что она чувствует, вновь оказавшись среди зелени, в своём, таком родном и любимом мире, пусть она и не знает этого места. Вдохнув терпкий запах листьев и травы, и пробежавшись босиком по полянке? Нет, этого не описать, это можно только….
- А ты попробуй!
- Что?
Вместо ответа она ловит его за рукав и тянет на себя. На удивление себе, он позволяет ей это, и их пальцы переплетаются. Её ладошка такая тёплая, а у него – нет, у него холодные пальцы. Кватра видит разницу между ними, но не убирает руку, когда она осторожно прикладывает его ладонь к стволу.
- Чувствуешь? – Спрашивает тихо, словно боясь сказать что-то неправильное, лишнее. Арранкар не отвечает, проводя ладонью вверх по коре, ощущая подушечками пальцев каждую выемку и трещинку, и шершавость борозд. Возможно, в этом действительно что-то есть.
- Да.
- Хорошо. – И тут же, взяв его за руку, – пойдём?
Улькиорра хочет задать вопрос, но внезапно понимает, что говорить не нужно. Зачем слова, если можно рассказать действиями и прикосновениями? И он хочет знать больше, хочет научиться чувствовать и видеть мир таким, каким его видит она. Наверное, он даже завидует людям в этом плане, всего лишь чуть-чуть.
Гуляя под сенью деревьев, Улькиорра не мешает Орихиме, и она то убегает, то вновь возвращается к нему, не переставая что-то щебетать. Где-то над головой, в переплетённых кронах деревьев, не умолкая, стрекочут цикады и слышны трели невидимых птиц. Тишина наполнена звуками и шорохами, это – то самое, чего ей так не хватало. В Лас Ночес совсем другая тишина – она пустая, мёртвая, беззвучная. А здесь нет, здесь она осязаемая, живая. Вскоре деревья впереди расступаются, открывая вид на ещё одну полянку. Время и дожди вымыли почву до слоистой, усыпанной окатышами породы, стекающей вниз ручейками светлого песка. Иноэ перепрыгивает с камня на камень, и они пересекают сухое «русло», углубляясь дальше в лес. Ведь так здорово – бродить между деревьев, прятаться в пышных куртинах папоротников и дышать, дышать пропитанным запахом леса воздухом. Кружиться, утопая в мягком ковре мха, чувствуя, как пробегают по телу мурашки от прохладного ветерка, и зная, что он идёт рядом с тобой. И что вдвоём, наедине друг с другом, отчего сердце сладко сжимается в комочек и трепещет от радости.
Наверное, это место заколдовано. Да, точно! Тут наверняка живут духи и феи, не зря же перемигивающиеся огоньки светлячков вспыхивают именно там, куда они направляются во время прогулки. Иначе как объяснить то, что даже обычно равнодушный ко всему Кватра выглядит слегка растерянным? А Орихиме, вконец опьянев от счастья, вдруг разворачивается к нему лицом и, совершенно не задумываясь над тем, что делает, обнимает его за шею и шепчет:
- Поцелуй меня...
Да-да, это определённо волшебство! Вот только все мысли сразу же улетучиваются, когда арранкар, наклонив голову набок, касается её губ своими. Не успевая оглянуться, она оказывается в его объятиях, и, теряя голову, тает от его прикосновений… А Шиффер внезапно понимает всё то, чего ей так не хватает. Почти чувствуя то же, что и она; а ещё – как где-то глубоко внутри появляется ощущение невесомости, но он почему-то уверен, что так и должно быть. И когда он, взяв её на руки, опускает на траву и снимает с них одежду, не переставая покрывать её тело поцелуями, Иноэ не боится. Страх остаться одной ушёл, растворился в их, бьющихся в унисон сердцах. И даже когда он совсем-совсем близко, она может думать только о том, чтобы приникнуть ещё ближе, ещё сильнее, ещё… Чтобы почувствовать его всем телом, всей кожей ощутить его поцелуи. Чтобы понять, наконец, насколько дорога она для него.
Ведь разве можно спокойно дышать, когда прохладные губы скользят по щеке, опаляя дыханием, а тонкие пальцы с чёрными ногтями неожиданно мягко и осторожно, почти неуверенно ласкают дрожащее, но не от холода, тело? Когда тебя обнимают сильно, но бережно, крепко-крепко прижимая к себе, так близко, как это вообще возможно. Как не сойти с ума от этой невыносимо-сладкой нежности? Только если разделить её на двоих.
Жарко, влажно, горячо. Смешивающееся дыхание, отсвет месяца на бледной, почти белой коже, капельки пота на спине. Стон, всхлип, ритмичные движения, срывающееся дыхание, полные слёз серые и внимательные зелёные глаза… Липнущие к плечам пряди волос, живое сердце и чёрная дыра, контраст живого тепла и прохлады жизни-после-смерти…. Это пьянит, это сводит с ума, и единственное, чего хочется – продлить это время, чтобы оно длилось вечно…
Так значит, прислушиваться к зову сердца и всецело отдаваться друг другу – это и есть… любовь? Тогда она действительно бесценна.