Глава тринадцатая.
Чёрное и Белое.

Как память мира – тоска. Чёрное…
- Привет, Джууширо. – Шунсуй опёрся плечом о косяк. Надвинул шляпу на лицо.
- Привет. – Укитаке, бледнее обычного, приветливо улыбнулся.
- Нездоровится? – Кьёраку умел тщательно скрывать тревогу. Особенно – за ясными улыбками.
- Ничего необычного, – небрежно отмахнулся Джууширо.
- Мда? – Капитан восьмого отряда недоверчиво выгнул брови. – А Ретсу-чан поведала мне обратное.
- Не сомневаюсь в компетентности Уноханы-тайчо. Но чувствую себя вполне нормально.
- Что ж… партию в «Го»?
- Почему бы и нет? – Лукавая улыбка. Такая непривычная для Укитаке.


Как совесть мира – ложь. Чёрное…
- Ты стал нерешительным. – Голос обволакивал, словно шёлк, пропитанный ядом.
- Ведьма?..
Кьёраку резко поднялся. Встретил взгляд янтарно-карих глаз.
- Удивлён. Ну надо же.
Поздняя гостья, шурша алыми одеждами, приблизилась к капитану восьмого отряда.
- Уходите. Он скоро вернётся.
Он постарался выглядеть спокойным.
- Нескоро. Успеем… пообщаться.
Женщина растянула полноватые губы в обольстительной улыбке.
- Вы… - Кьёраку прищурился.
- Ах, не утруждай себя. – Взмах тонкой руки. – Я всё и так прекрасно помню… А ждать комплиментов от тебя я не стану. Как и слушать.
Наклон головы. Чёрная роскошь волос посыпалась на лицо, касаясь кроваво-красными кончиками плеч.
- Не меняетесь, - как можно ироничнее констатировал Шунсуй.
- Благодарю. Знаешь, я почти не узнаю тебя. – Гостья грациозно опустилась на место Укитаке-тайчо. Кивком головы позволила сесть Кьёраку-тайчо. – То, что ты испытываешь влечение к…
- Райнен-сама, не вмешивайтесь в мою личную жизнь. – Капитан резко поднялся.
- Если из-за неё ты впадаешь в идиотизм… - «Райнен-сама» безучастно намотала прядь своих волос на тонкий палец.
- Я способен разобраться сам, - холодно ответил Шунсуй.
- Ах, какие мы грозные. – Женщина негромко рассмеялась. Бархатные нотки обласкали слух. – И зачем тогда ты так упорно добиваешься Нанао-чан? Хочешь хотя бы себе доказать свою гетеросексуальность? Ах, да что я говорю? Как раз себе-то и надо доказать!
Снова засмеялась. На этот раз с хорошо различимой издёвкой.
- Райнен-сама…
- Сядь. И не впадай в детство. Помнится, раньше ты называл меня по имени и на «ты». – Райнен откинулась назад, опираясь на руки. Запрокинула голову, обнажая беззащитную нежную кожу горла.
- Так было раньше. – Кьёраку печально вздохнул.
- Ну же, милый, не играй хотя бы при мне. Кому ты хочешь соврать? Мне? Ты уверен? Мне – Огненной Ведьме? – Смех прозвучал откровенно горько. Лицо исказилось гримасой отвращения. – Ты же знаешь, что это бессмысленно. Больше пользы приносит ложь себе, чем мне. Чем ты и пользуешься. Скажешь, нет?
Взгляд пронзил насквозь. Шунсуй стоически стерпел. К горлу подкатила тошнота. Во рту появился кислый привкус.
- Что же ты молчишь, радость моя? – Шёпот, почти шипение. Райнен подалась вперёд, томно полуприкрыв глаза.
- А что он должен ответить? – раздался негромкий настороженный голос друга Кьёраку.
- Привет, Джууширо. – Женщина даже не оглянулась, продолжая пронзать жертву взглядом.
- Не имел чести быть представленным, - ровно произнёс Укитаке.
- Джууширо, это Райнен…
- …бывшая любовница Шу. – Гостья с интересом исследовала острые кроваво-красные коготки.
На пятнадцать секунд воцарилась абсолютная тишина. Которую прервал вздох Джууширо.
- Приятно познакомиться. – Он улыбнулся.
- Да, я вижу, – безучастно отозвалась Райнен. – Шу, отпусти меч. Ты всё равно не успеешь… Да даже если? Станет легче?.. Вот то-то и оно. Не станет… ни тебе, ни муженьку, ни деткам-конфеткам… Да вы садитесь, Укитаке-тайчо. Я пришла ненадолго. Вот только маленько растереблю старые раны… Знаете, это забавно – разбередить раны (желательно чуть поджившие) и наблюдать, как Смертные корчатся в своей агонии. Ад на Земле.
Карие глаза потемнели. Мягкая алая материя одежд Ведьмы затрепетала.
- Наносить раны – это пошло и обыденно. Найти, определить глубину, медленно растеребить… или медленно расцарапывать нежную кожицу, размазывая кровь… Эх, дети…
Полубезумная улыбка осветила бледное лицо. Глаза закрылись.
- Шу…
Ощущение тошноты усилилось.
- Мальчик, вздохни поглубже. Разомкни цепь. Отпусти меч… – Каждый приказ сопровождался действием Кьёраку. – Закрой глаза. Расслабься. Досчитай до десяти… Теперь открой глаза, радость моя, и пой – удар боли прошёл мимо.
- Хамели…
- Меня давным-давно зовут Райнен. И даже твой статус моего бывшего любовника не даёт тебе права звать меня именем Проклятой. – Женщина леденяще-холодно улыбнулась. – Я, конечно, Богиня…
Укитаке вздрогнул.
- …Ада…
Вздрогнул повторно.
- …но – Истинная. Потому что получила свободу. – Ведьма покачала головой. Лицо прояснилось. – Шу, как думаешь, твоя болезнь лечится?.. Так что же ты тогда страдаешь? Почему бы не признаться?.. Тут ты, может быть, и прав… Некоторые слова должны остаться непроизнесенными.
Райнен легко поднялась на ноги.
- Если ты после всего попадёшь в мой Ад, пощады не жди.
Ухмыльнулась.
- Пока-пока, Джу-чан. Была рада познакомиться.
Исчезла.
Секунды тишины объединились в минуты. Но не стали часом. Потому что Кьёраку встал и произнёс:
- Прости за это… всё. – Горько улыбнулся. – Наши Боги порою жестоки.
- Шунсуй…
- Не нужно. Я рад был тебя повидать. Но – Нанао-чан ищет меня. До встречи.
- Пока.


Как сердце мира – боль. Чёрное…
Кьёраку вскинул голову к темнеющему небу. Глубоко вдохнул носом.
- Ты не меняешься, Райн. Всё пытаешься казаться хуже, чем есть.
Шёпот, тихий-тихий. Пропитанный болью и тоской.
- Уже и сама поверила… Позволь мне лгать, ладно? Я же тебе позволял. Позволял верить, что тебе совсем не больно… и что твоя любовь – такая… и что ты совсем не хочешь быть верной ЕМУ… ему одному… Позволь мне обманывать себя, хорошо? Потому что если я скажу… я…
Прерывистый вздох.
- Я найду лекарство от своей болезни. Я ему друг и брат. И иначе не будет… позволь мне убедить себя хотя бы в этом, ладно?

* Название: Это трудно.
* Автор: Виктория РОВ.
* Бета: Зариен.
* Фэндом: «Bleach».
* Жанр: Слэш, POV, драма, психология.
* Пейринг: Бьякуя/Рендзи (и наоборот тоже верно).
* Рейтинг: R.
* Размещение: Я подумаю.
* Статус: Закончен.
* Предупреждение: POV. ООС некоторых персонажей (хотя я старалась его избежать). Откровенный слэш. AU.
* От автора: В наш век это считается почти нормой – однополые пары и даже кое-где браки. Хотя отношение общества по-прежнему может быть нетерпимо. Многие просто не желают понимать. А что тогда сказать о консервативном Обществе Душ? Тут могут быть две взаимоисключающие себя гипотезы…
Наверно, спать надо всё-таки ночами. Бессонница рождает странные мысли, они складываются в странные образы, а потом я пишу странные… «произведения». Мозг – ваш, и душа тоже. Читайте… или не читайте. Ругайте… или не ругайте.



----- ----- ----- ----- -----

Рывком развязать пояс. Торопливо провести руками по плечам, касаясь губами прохладной кожи. Сорвать остатки мешающей одежды. Вереницей поцелуев проложить путь от пупка к губам. Ещё не зная, откликнутся ли они на поцелуй… почти боясь реакции.
Тонкие, но такие сильные, пальцы вплелись в волосы, больно оттягивая пряди у корней.
- Через час собрание капитанов, – ещё сохраняющий спокойствие голос. Его голос, который ещё не единожды сведёт тебя с ума.
- Успеем.
И в самом деле. Должны успеть. Потому что твоих сил терпеть просто нет. В жажде прикосновения, отдачи, обладания ты теряешься, иссыхаешь… зовёшь и умираешь.
Арктический холод ваших «официальных» отношений убивает тебя вернее тысяч мечей Сенбонзакуры. Невозможность просто назвать его по имени… Даже когда вы здесь – в комнате, где сами стены скрывают вашу реяцу, – единственное, что ты можешь: Кучики-тайчо. Ну, или Кучики. И слышишь в ответ: Абараи. Иногда – лейтенант… Это трудно… Это больно…
Первый стон срывается с его губ, когда твои руки уже добрались до самого сокровенного места. Впрочем, ты рад и тому. Он отозвался. Качнулся навстречу. Вцепился в плечи, носом устраиваясь в надключичной ямке. Прерывистый вздох. Судорожное скольжение сухих горячих ладоней по плечам, предплечьям, запястьям…
- Достаточно. Идём.
…Простыни холодят кожу. Бисеринки пота срываются с кончика носа, падают на подушку.
- Тайчо-о…
Мука. Сладостная, медленная пытка. И ты – один на один с взрывающимся фейерверком твоей вселенной…
До какой поры ты сможешь остаться рядом? Когда надменному высокородному аристократу надоест, и он выкинет тебя из своей жизни?.. О нет, ты не станешь унижаться, умоляя его вернуться. Когда придёт время, уж лучше уйти самому… надвое разорвав душу.


----- ----- ----- ----- -----


- Нии-сама…
Рендзи замер. Рукия? Наверно, пришла к тайчо отчитаться. Война давно окончена, но привычки – вещь неубиваемая… а ведь и секс тоже можно отнести к привычке…
- Ты бледна.
Абарай выглянул из-за поворота.
Кучики-тайчо держал маленькое лицо Рукии в своих больших ладонях и мучительно вглядывался в её глаза. Вдруг наклонился и прикоснулся губами её лба… Действие, исполненное тепла и раскаяния… Что? Что произошло? Тайчо никогда так…
- Иди.
- Но, нии-сама, свадьба…
- Время. Всему своё время. Иди.
Подруга детства отступила на шаг. Поклонилась.
- Спокойной ночи.
Рендзи поспешно спрятался за углом. Прижал руку к груди, где разлилось жжение. И вдруг кинулся прочь.
«Что?.. Не понимаю… как?.. Какая свадьба?! Тайчо женится?!!!»
Мысли затравленными тараканами бегали в пустом пространстве черепной коробки, стукаясь друг об друга и о стенки. Абарай резко затормозил за вратами усадьбы Кучики, пытаясь отдышаться.
«Что тут, вообще, происходит???!!!»


----- ----- ----- ----- -----


Когда начались их отношения? Такие отношения?..
Впервые они оказались в одной постели полгода назад. Как раз кончилась война с Арранкарами. Все они – воевавшие – едва остались живы. Лишь благодаря неубиваемому духу Ичиго, его бесконечному упрямству и желанию защитить родной город, лишь благодаря его силе удалось убить предателя и его приспешников. Долгое время раненные капитаны и лейтенанты не покидали лазарета. Несколько месяцев Готей-13 приходил в норму… Что тогда толкнуло капитана в объятия Рендзи? Что позволило лейтенанту подойти?.. Подобные отношения между мужчинами – табу для шинигами. Строжайший запрет. Согласно закону – разлагает дисциплину. И карается жестоко…
Но тогда – в тот вечер – это вдруг перестало иметь значение. Рендзи потянулся к своему капитану. И тот его принял…
Не было ни клятв вечной любви, ни обещаний верности. Не было нежности, желания… Была боль и жажда. Отдаваться и обладать.
Множество раз путь был пройден до конца – ни единожды сливались их тела. Но слов не было. И нежности. Ушла боль. Осталась жажда. Отдаваться и обладать.
Тайчо…
Они нашли способ скрывать свои отношения – ледяная броня на службе, обжигающая страсть наедине. Кучики защитил одну из комнат в своём особняке от наблюдения. Её стены маскировали реяцу, рассеивая её по всему периметру.
Раз в два-три дня капитан позволял Рендзи появляться в особняке. Уединяться. Заниматься запретным. Позволял. Но никогда не делал шага первым.
Отдаваться и обладать… они оба знали, на что идут. И при первом же подозрении были готовы расстаться… точнее, Абарай был уверен, что его капитан готов. А он сам… возможно. Отпустить Кучики? Навсегда отказаться? Никогда не прикасаться?..
Боль полосовала душу. Рендзи прижал ладони к вискам, сгорбился. Комната казалась маленькой, стены давили. Своя комната… а как чужая. Неуютно, пусто, одиноко…
Теперь так будет всегда. Да, будет, потому что лейтенант решил отказаться от своего капитана. Отпустить. Не приближаться. Потому что если Кучики-тайчо решил жениться снова… Рендзи не сможет делить его с кем-то. Это трудно… лучше отказаться… да, он так и сделает… завтра же…


----- ----- ----- ----- -----


- Абарай-фукутайчо по вашему приказанию прибыл! – Рендзи вытянулся по стойке «смирно» перед столом капитана. Кучики, не отрываясь от бумаг, кивнул.
- Ты хотел поговорить, – негромко обронил он.
Лейтенант закрыл глаза. Резко выдохнул.
- Тайчо, я… хотел бы всё закончить.
Капитан замер. Поднял голову. Выгнул бровь.
- Что именно? – не меняя тона.
- Всё, – твёрдо ответил Рендзи.
- Это твоё настоящее желание? – Ничто не дрогнуло на красивом лице Кучики. Впрочем, голос тоже.
- Да. – Лейтенант твёрдо встретил взгляд спокойных глаз цвета ночного звёздного неба.
- Причина может быть названа? – Дёрнулась левая бровь.
- Это… – Рендзи запнулся, – противоестественно. Незаконно.
- Раньше это тебя не останавливало. – Капитан чуть отклонился.
- Да. Раньше вы… всё изменилось. – Абарай не выдержал, отвёл взгляд.
- Объяснись. – В голосе Кучики зазвучало требовательное нетерпение. Едва заметно.
- Я ошибался. – Больше Рендзи нечего было добавить.
Капитан чуть слышно вздохнул. Поднялся. Неспешно подошёл к лейтенанту. Остановился, очень близко. Слишком…
- Что случилось?
Тёплое влажное дыхание обдало щеку Рендзи. Он вздрогнул.
- Если вы женитесь, наши отношения не могут продолжаться, – хрипло произнёс Абарай. – Не имеет смысла.
- Кто тебе сказал, что я женюсь? – В голосе Кучики прозвучала нотка удивления.
- Я сам слышал. – Лейтенант нахмурился.
- Ты не мог этого слышать. Я не собираюсь жениться. Вообще. Никогда.
Рендзи замер. Что? Но как…
На талию легли сильные руки. Абарай вскинул голову, собираясь возразить… но у капитана имелись иные планы на ближайшее время. Он запечатал рот лейтенанта властным поцелуем.
При всём желании, Рендзи вряд ли смог бы оттолкнуть Кучики-тайчо. Но он и не хотел. Растворяясь в неожиданной ласке тонких нежных губ, он забывал всё… даже себя…
- Я не уверен, правильно ли понял… ты видел вчера меня и Рукию? И слышал? – прошептал капитан, на мгновение отрываясь.
- Да…
- Вот как… Ты дурак. Она говорила о своей свадьбе. Старейшины требуют, чтобы я выдал её замуж за одного из отпрысков Касуми-Оджи.
- Что?!
Зрачки Рендзи расширились. Он поражённо смотрел на Кучики-тайчо.
- Её приняли в Род, потому что я настоял. Теперь они хотят получить выгоду. А Касуми-Оджи – укрепить положение.
Уголок чётко очерченных губ дёрнулся.
- Вот как…
Абарай не пытался отстраниться. Упёрся лбом в плечо капитана.
- Больше не выкидывай таких глупостей. – Кучики приподнял его лицо за подбородок. Коснулся губами губ. – И можешь называть меня по имени, когда мы одни.
Рендзи замер. Бьякуя отстранился. Потянул его за руку. Толкнул к стене между шкафами. Прижал всем телом.
- Ты уйдёшь, когда я тебя отпущу. – Тихо и угрожающе. В нефритовых глазах зажёгся недобрый огонь. – А до той поры и не думай дёргаться.
Властные поцелуи. Требовательные прикосновения. Обжигающие взгляды.
Подчиниться? Или попытаться перехватить контроль? Отдаться? Или обладать?..


За один миг упасть так низко и удариться так больно невозможно. Рендзи и в самом деле так считал…
Их было пятеро. Два капитана и три лейтенанта. И вошли они в тот миг, когда Абарай был готов сдаться, развязать все пояса, и…
И увидел их. Первым.
Безмерное удивление в глазах Кьёраку-тайчо. Недоумение, быстро сменившееся почти отвращением на лице Хитсугаи-тайчо. Смятение Исе. Приоткрытый от изумления рот Матсумото. Окаменевшее лицо Сасакибе-фукутайчо.
Бьякуя замер. Но не оборачивался.
- Что здесь происходит? – лейтенант первого отряда выступил вперёд.
Кучики-тайчо сделал шаг назад. Рывком поправил одежду. Обернулся, загораживая собой Рендзи.
- Здравствуйте. – Произнёс спокойно, даже холодно.
- Отвечайте на заданный вопрос, Кучики-тайчо. Не усугубляйте своё положение. – Сасакибе-фукутайчо покачал головой. Матсумото закрыла рот. Исе отвернулась.
Абарай поспешно поправил кимоно, потуже затянул пояс.
Бьякуя молчал. Волосы чуть взъерошены. Губы припухли. На шее алеет свежий засос. Дурацкий вопрос, ей богу…
- Вы же понимаете, что я должен доложить обо всём Генрюсаю-сотайчо? – Лейтенант первого отряда напряжённо вытянулся. Кучики-тайчо кивнул. Сасакибе-фукутайчо стремительно удалился.
- Да, Бьякуя-сан, мы этого не ожидали. – Кьёраку-тайчо странно улыбнулся. Хитсугая-тайчо поджал губы. – Яма-джи разозлится. Не страшно?
Капитан качнул головой.
- Тайчо… – попытался выступить Рендзи. Ужас скрутил внутренности.
- Всё в порядке, Абарай. – Голос Кучики был спокоен, почти холоден. – Рукия не хочет замуж, она просила помощи… Видимо, теперь это будет сложно.
Воцарилось молчание.
- Будьте осторожны, вы оба. До встречи. – Кьёраку-тайчо положил руку на плечо капитана десятого отряда. – Идём, Тоуширо-кун, им нужно поговорить. Нанао-чан, Рангику-сан, просьба – не распространяйтесь о произошедшем.
Девушки кивнули. Компания быстро покинула кабинет капитана шестого отряда, закрыв за собой дверь.
- Тайчо…
- Я говорил, называй меня по имени наедине. – Бьякуя прошёл к своему столу, сел.
- Но как же… мы нарушили закон…
- За нами придут минут через пять.
Тишина давила на уши. Рендзи тряхнул головой.
Надо было настоять на своём! И тогда капитану ничего не грозило! Так нет же…
- Ты не ни в чём повинен, Рендзи. – Кучики поднял взгляд от бумаг.
- Я…
Шинигами из спецотряда заполонили комнату.
- Кучики Бьякуя, Абарай Рендзи, поступил приказ отвести вас к Со-тайчо. – Лейтенант второго отряда напряжённо хмурился.
Капитан поднялся.
- Идём, Рендзи.
- Слушаюсь, Кучики-тайчо.


----- ----- ----- ----- -----


- …Вы нарушили один из важных законов Готея-13. – Со-тайчо мерил любовников тяжёлым взглядом. – Принято решение об отстранении от должности вас обоих. Абарай Рендзи переводится в одиннадцатый отряд и отправляется на передовую…
- Инициатором отношений был я. – Бьякуя стиснул зубы. Рендзи увидел выступившие желваки. Что? Ложь!..
- Это уже не имеет значения, Кучики Бьякуя. Но раз так… Вы отправляетесь под домашний арест. Старейшины вашего Рода примут решение о вашей дальнейшей судьбе. Низложение с поста Главы Рода или соразмерное проступку наказание. И – в любом случае – лишение вас силы шинигами.
У Рендзи перехватило дыхание от ужаса.
- Что?! Со-тайчо, это ложь!!! Я начал первым!!! Я заставил Кучики-тайчо спать со мной!!! Вы не можете за это ещё и лишить его силы!!! Он…
- Рендзи, не говори глупости. – Бьякуя устало прикрыл глаза. – Каким образом ты мог меня заставить? Я – капитан. Наш уровень слишком различен… Со-тайчо, я готов принять любое наказание, если Абарай Рендзи останется на своём посту. Даже лишение силы и изгнание. Он не виновен.
- Нет!!! – закричал Рендзи. – Это ложь!!! Как вы можете?..
Он кинулся к Генрюсаю-сотайчо. Бойцы спецотряда скрутили его и заткнули рот.
- Я рассмотрю ваше предложение, Кучики Бьякуя. Увести их! В отдельные камеры!


----- ----- ----- ----- -----


Рендзи метался по клетке. Его трясло от унижения, злости, отчаяния.
«Что?! Но как же… Бьякуя не виноват… Лишение силы?! Изгнание в мир живых?!!! Бессмысленно!!!»
Противоречивые эмоции разрывали на части, сердце стучало в висках. Хотелось упасть на колени и взвыть.
«Это… нужно предотвратить… Остановить!..»
Абарай был согласен на что угодно – пусть его покалечат, бросят в камеру, закуют в кандалы… да пусть убьют, в конце-концов!.. Что угодно, но пусть они оставят в покое Бьякую!..
- Рендзи…
Перепуганная до дрожащих рук Рукия подошла к дверям камеры.
- Тебя пустили?! Ты всё знаешь?! Что с ним?!! – Абарай приник к прутьям клетки.
- Как же… нии-сама сместили… Готовятся к обряду запечатывания силы…
Подруга детства была бледна до синевы.
- Что?!!
Рендзи в отчаянии ударил кулаками по прутьям.
- Сотрётся сама память о его существовании… его отправят в мир живых… почему такая жёсткая мера?.. – Рукия присела на корточки перед дверью камеры, спрятала лицо в ладонях. Хрупкое тело сотрясала крупная дрожь. – Вы же всего лишь…
- Они вступили в преступную для офицеров шинигами связь. – Укитаке-тайчо появился незаметно. Подошёл к Кучики. – Если бы они были рядовыми, меры ограничились бы перераспределением в другой отряд… но они оба на руководящих должностях… это непозволительно.
Капитан тринадцатого отряда с жалостью посмотрел на Рендзи. Глаза Абарая были широко открыты, выражали отчаяние и ярость. Лицо побледнело. Страшна не боль, страшно бессилие – невозможность избавить от боли близких.
- Твоя память отторгнет воспоминания о нём, – негромко произнёс Укитаке-тайчо. – Он станет для тебя далёким и чужым. Он уйдёт в иной мир. И рано или поздно умрёт там. Чтобы исчезнуть уже навсегда. Вы больше не увидитесь.
Колени подогнулись. Больно ударившись, Рендзи рухнул на них. Но боль, что разрывала грудь, была в тысячи раз сильнее. Звенело в ушах.
- Но… как же… если бы он промолчал…
Понимание раздавило. Жестокий удар судьбы пришёлся на самое уязвимое место. Чтобы разорвать звенья цепи, соединяющей две души…
Не было клятв, не звучало обещаний… но как же можно было пропустить тот миг, когда полюбил – раз и навсегда?.. Почему?.. Не заметил…
- Почему он сделал именно так?! Виноват же я!!! – взвыл Рендзи, сгибаясь от жестокой муки.
- А ты никогда не думал, почему он ответил на твои объятия? – вздохнул Укитаке. – Ваши отношения были очевидны. Отметил я, Шунсуй, Ретсу-сан… Бьякуя сильно изменился…
Не заметил…
Лишь отдаваться и обладать…
А без него ты умрёшь… так же верно, как от ласки тысяч лезвий Сенбонзакуры… даже ещё вернее… медленнее и неотвратимее…
- Не принимай поспешных решений. – Голос капитана был тих.
Он ушёл, уведя с собой невменяемую Рукию.
А Рендзи остался. Один на один со своей болью. Один на один с обречённостью.
Так не должно было случиться!!!


----- ----- ----- ----- -----


- Ты его утащишь только в бессознательном состоянии! Твой брат упёртый же, как грёбаный мул!!!
- Но мы должны помочь! Ты не видел его – он на призрака похож!!!
- Да как я проберусь?!!
- Да как обычно!!!
- Но…
- Умоляю!!! Помоги им… они же оба… они не смогут…
- Ладно-ладно, Небо Великое... Рукия, только не плачь!.. Идём.


----- ----- ----- ----- -----


- Тревога! Сбежал заключённый из камеры 328 сектора НК!!! Розыск!!! Тревога!!!
- Сбежал заключённый Башни Рассвета! Тревога! Следов не найдено!!! Тревога…


----- ----- ----- ----- -----


Когда-нибудь законы изменяться. Может быть, даже мы сами изменим их.
Когда-нибудь они – все они – примут к сведению свои ошибки. Может быть, даже нас примут.
Когда-нибудь они поймут такую любовь и такие отношения. Может быть, даже мы до этого доживём.
Когда-нибудь… может быть…
А может и не быть. Никогда.
Но ведь это не изменит того факта, что мы больны. Больны друг другом. Никаким образом это не лечится. Никогда.


Белый кафель, действия робота:
Сигареты к губам движения...
Отголоски страстного шепота –
Или игры воображения?

Разговор был весьма короткий:
Преклонились, спеша, колени...
А условность перегородки –
Как японский театр тени.

Времена Платона уж в прошлом,
Но история ходит кругом.
В суете банальной и пошлой
Эти двое нашли друг друга.

Здесь с востоком запад встречается,
Греки древние и самураи...
Но как часто это случается,
Перекрестки зло собирают.

Боги Смерти, мать твою в память,
Толерантность – слово пустое!
Не такой? Значит, на хер затравят.
Как в Сибирь при советском строе.

Сквозь века они шли по грязи,
И табу их союз зовется.
Два огня – опасные связи,
Но я верю, любовь – прорвется.

Тлеет фильтр моей сигареты.
"Я скучал по тебе" - "Я тоже..."
В тихом омуте есть секреты,
Но не нам их судить, Боже.




Небо цвета дёгтя. Серебристо-белый песок на мили и мили вокруг. Замок из белого камня – почти пустой.
Ни луны, ни звёзд. Ни людей, ни нелюдей. Но какая разница? Мы живы. Мы вместе. И когда-нибудь мы вернёмся. Что бы сразиться с целым миром за право любить.
Потому что это невозможно – запретить любить. Потому что это трудно – жить вдали от любимого человека.



Конец.


P.S. Свадьба Рукии не состоялась. Надеюсь, не нужно объяснять, почему? Или рассказать?

Глава четырнадцатая.
Улыбайся, капитан.

Негромкий скрип тёплого песка под обнажёнными ступнями. Крики летящих над морем птиц. Радостный гомон людей – неподалёку. И
тихий ропот моря. Этот коктейль из звуков успокаивал.
А Синдзи нуждался в этом – в покое. Нуждался отчаянно. Ныли старые раны, предвещая скорую бурю… только буря эта будет не песчаной или морской. Это будет бой.
- Жил-был бравый капитан. Недоверчивый, очень умный, очень замкнутый… – Голос, негромкий, размеренный и знакомый до боли. Хирако замер, не спеша поднимать головы. – Жил обособленно и не торопясь – будто смерть совсем не для него. И был у этого капитана очень хитрый лейтенант… Здравствуй, Синдзи.
- Здравствуй. – Хирако прямо посмотрел в чернильно-чёрные глаза. – Не ожидал встретить после стольких лет.
- Для тебя это было много? – Мраморная маска лица не дрогнула, но в низком голосе послышалось легчайшее, но столь наигранное удивление. – Не думаю.
- Это оказалось много. Для меня. – Синдзи задумчиво окинул взглядом чёрную одежду собеседника… верен себе до последней серебряной нити. И волосы – агатово-чёрное богатство – всё такие же жесткие и длинные, ниже талии.
- В таком случае, должен заметить: неплохо выглядишь. – Едва заметная издёвка.
- Благодарю. – Бывший капитан усмехнулся. – Мне далеко до тебя, великий господин.
- Всё никак не угомонишься? – Тонкая, но безмерно сильная рука в чешуйчатой чёрной перчатке огладила рукоять короткого меча, покоящегося в матово-чёрных ножнах у бедра.
- О чём ты, господин? – Отвратительно сыгранное удивление. И корявый поклон. Когда хотел, Синдзи мог быть очень… язвительным. И жестоким.
- «Человек, цепляющийся за прошлое, – безучастно произнёс визави, – недостоин зваться воином… Воин, потерявший своё достойное имя, недостоин дышать»… Да, ты и в самом деле устал жить. Годы оказались неподъёмными?
Он знал, куда бить. Так же, как и Хирако. Вот только… удар Бога Войны оказался во сто крат сильнее. И даже осознание, что Блекен давно перестал быть ИХ богом, не облегчило страданий.
- Я никогда не хотел быть богом. – Он будто прочитал мысли бывшего подопечного. – Я – Демон по крови, Демон Первозданного Хаоса, рождённый идти сквозь время, жизни и битвы. Я не хотел быть богом… я стал им потому, что вы заставили Тьюлу быть вашим Богом Солнца. А он – мой свет, моя жизнь, моя боль. Он – создание из моей плоти и крови. Моё отражение в Зеркале Бытия. Поэтому я не мог оставить его один на один с Проклятьем людей. Проклятьем быть им Богом, Солнцем и жизнью. Я так вас ненавижу.
Синдзи впервые видел на лице бывшего покровителя столько горечи и презрения. Каждая тонкая чёрточка была преисполнена ими.
- И поэтому я разрешаю тебе презирать иль ненавидеть меня.
Молчание было тягостным, пропитанным горечью и солью непролитых злых лёз.
- Он не такой, как вы. Мальчишка… чистокровный синигами… Вайзард… и не Вайзард. И уж тем более не Арранкар. К нему не применима приставка «недо». Он такой… и другим быть не должен.
Блекен чуть-чуть наклонил голову на бок.
- Ах, да, я пришёл не выяснять отношения. Настоящий воин понял бы всё и без моих слов. – Демон позволил себе едва заметную усмешку. Хирако тихонько хмыкнул. – Ты крупно ошибся в выборе лейтенанта. Как и позже – любовника. Я всё силился понять – зачем? И так и не сумел. Пожалуй, я слишком консервативен для этого. А ты зациклился на своей ненависти… или, лучше сказать, обиде? Кто знает… Разве что Райнен.
Бывший капитан содрогнулся. Бывший бог негромко засмеялся. Негромко – но прочувствованно.
- Да, её трудно забыть. Думаю, тебя не нужно предупреждать об осторожности при встрече с ней?
- Я хорошо запоминаю такие уроки, - скривил губы Синдзи.
- Прекрасно.
Хирако, чуть прищурившись, понаблюдал за Блекеном. Тот шагнул в сторону. Устремил взгляд к недостижимому горизонту.
- Не пытайся давить на мальчишку. Он справится сам. А если не сумеет… значит, он не тот, кого вы ждали.
- И в таком случае, естественно, жить не достоин? – Синдзи очень хотелось ошибиться в этом предположении. Но Демон лишь безразлично кивнул. Какие же они все твари…
- Как поживает девочка? – ни с того, ни с сего, спокойно спросил Блекен.
- Какая? – напрягся Вайзард.
- Блондинка, твоё новое… увлечение. – Ни капли сарказма или презрения. Но столько безграничного безразличия… – Саругаки, если не ошибаюсь.
- Господин не может ошибаться, – выплюнул Хирако.
- Даже Творец не может быть непогрешим. – Демон позволил себе ухмылку… нет, ложь. Спокойную, но от того не менее горькую улыбку. – Ты не настроен общаться. Что ж, тогда я отправлюсь далее… по своим делам.
Бывший бог Войны развернулся. Сделал шаг по направлению к морю.
- Вы… надолго здесь? – невольно вырвалось у Синдзи.
- Когда это наша колда задерживалась надолго в чужом мире? – остановился, но не обернулся. – Особенно, если мы полным составом, да ещё и мимоходом.
- Последний вопрос. Можно? – Хирако сжал кулаки.
- Не обещаю ответа, – холодно процедил Блекен.
- Зачем Вы здесь? – Бывший капитан постарался вложить в голос как можно больше уверенности. Уверенности, которой не ощущал.
- Да так… курсировали мимо. Наметились интересные перспективы. Мы уже собирались дальше, как вдруг наша наилюбимейшая Ведьма пропала с горизонта. Вернулась через неделю и заявила, что мы должны исправить некоторые ошибки молодости. Хилларион впал в ярость и попытался втолковать, что у нас и без того дел много. Райн столкнула его с каким-то молоденьким лейтенантом… и Хилл попал. Уйти не смог. Заинтересовался Тьюла… а без него не мог уйти я. Пришлось остаться. Не хотелось мне вспоминать прошлое… больше трёх тысяч лет прошло для нас…
Спина Демона мучительно напряглась.
- Не спрашивай, почему я тебе всё это объясняю. Я не отвечу. До встречи.
И он исчез. Растворился в горьковато-солёном воздухе побережья. А Синдзи остался стоять. И чувствовал себя при этом препакостно – малолетним пацаном, который не сумел угодить старшим. Хотелось… ничего не хотелось. Всё казалось таким глупым – и жизнь, и долг, и страстное желание мести. Глупым и пустым…
Как можно прожить три тысячи лет и остаться… прежним? Всё так же бесстрастно взирать на мир и плевать на мнение окружающих? Всё так же желать жить?
С последней встречи Хирако с богом Войны прошло чуть больше сотни лет. Целая жизнь. И даже не одна. А для бога – больше трёх тысяч… Так стоит ли желать Смерти, если ещё молод? Может, хватит уже корить себя за совершённые ошибки? Циклиться на одной идее? И начать-таки жить?
- Улыбайся, капитан. Жизнь продолжается.

* Название: Небо плачет.
* Автор: Виктория РОВ.
* Бета: Зариен (ТГ «Трим»).
* Фэндом: «Блич».
* Жанр: Слэш, романтика, драма, зарисовка.
* Персонажи/Пейринги: Рукия, Кьёраку-тайчо, Бьякуя/Рендзи.
* Рейтинг: PG.
* Статус: Закончен.
* Предупреждение: Люди-и-и… не умею я писать НЕ слэш. Ну не могу! Потому – вот, ловите. Кста, ещё чутельку – ООС. Ну, романтик я, когда настроение паскудное!)))
* От автора: Да, знаю-знаю, мусолю эту тему до дыр. Ну ничего не могу поделать! Тянет!



* * *

Небо плачет. Всегда. Везде. И слёзы его – кристально чисты, чуть солоноваты, неизменно холодны.
Небо плачет. От горя. От гнева. От отчаяния. От скорби. От боли… От счастья. Много причин, не правда ли?
Небо плачет. По праведным. И по неправедным. И по безразличным. И по обделённым. И по усопшим…
Небо плачет. Утром капли хрустальны и невесомы. Днём тяжелы и прозрачны. Вечером – полны оранжевой грусти заката. А ночью… ночью они невидимы и нетленны. Особенно неподъёмны.
Небо плачет. Плачет с теми, кто роняет слёзы часто. И с теми, кто редко. И… и ещё за тех, кто плакать уже не способен… Должен признать, мой случай.
Небо плачет. Очищая. Обновляя. Даря облегчение. А иногда – только добавляя и без того немалый груз… Мой случай…
Небо плачет. И в Обществе Душ – тоже плачет. И этот случай – тоже мой.



* * *

- Нии-сама…
Опять она…
- Здравствуй, Рукия.
- Здравствуйте.
Такая нерешительная иногда… До тошноты.
- Я тебя не звал.
- Простите, я…
- Что случилось?
- Вас желает видеть Кьёраку-тайчо.
Хм?
- Он здесь?
- Да.
- Проводи в сад. Я выйду.
Чего ему? И ведь не скажет…
Она похожа. Так похожа. И в то же время – нет. Вообще – нет. Это… навевает тоску. Заставляет помнить – ушедших не вернуть… никогда…
Прочь! Образы, воспоминания – всё прочь! Пойдите прочь!


- День добрый, Кучики-тайчо.
Отряхивает шляпу.
- День.
Чувствую, как внутри всё сковывает лёд равнодушия. Сводит судорогой. Нет желания даже просто… говорить. Не вспоминая уж об обязанностях.
- Отвлёк от чего-то? Прошу простить, в таком случае.
Улыбается. Привычно так. Легко. Даже тепло.
- Ничего страшного.
Дыхание замедляется. Хочется лечь… и не встать. Но нельзя.
- Ваш сад, поистине, произведение искусства!
- Благодарю. Хисана любила экзотические растения.
На мгновение его перекорёживает от собственной бестактности. Но потом он вновь улыбается.
- У меня к вам просьба личного характера.
Хм? Не стал извиняться? Умное решение…
- Просьба?
- Да… Впрочем, не совсем. Не могли бы вы дать мне семян вон того деревца?
Смотрит лукаво. Что? Семян?.. Чувствую некоторую растерянность. И недоговорённость.
- Вы можете выкопать то, что поменьше.
Не позволяю ехидству вырваться наружу. Даже не улыбаюсь.
- Это всё? – Уточняю.
- Да.
- Всего доброго.
- И вам.
Ухожу. Чувствую всё то же недоумение. И странное удовлетворение от мысли, что Кьёраку самому придётся копать это несчастное деревце.



* * *

За окном – всё тот же унылый дождь. Небо плачет. И душа – плачет. Безмолвно. От обречённости.
Отступник. Лжец. Лицемер.
Тяжело. И небо – плачет. Тоскливо. И тучи – давят. И хочется взвыть… Не позволяет воспитание. Проклятое воспитание!..
Клятвопреступник.
Последний гвоздь. Святое Небо… и молиться не позволяет. Гордость. И даже обречённость не может заставить её замолчать.
Опускаю голову. Пряди волос осыпаются на лицо, скрывая выражение глаз. Святое Небо… и тоже – плачет…


Из апатии выводит ощущение рук. Нежных. Так Хисана касалась его волос – нежно… Вот только Хисаны нет. И руки – сильные, мужские. И губы на виске – горячие. И запах – терпкий, чуть сладковатый.
- Дурак ты. Умный, а такой дурак. Небо плачет за тем, чтобы мы – не плакали.



Конец.

А я пришла))) И "Ведьма" - это я Х)))))))))))))))



Глава пятнадцатая.
Отражение на водной глади.

Не пристало воину-шинигами прятаться от реальности. Лгать и пресмыкаться. Недостойно. Отвратительно… Некрасиво.
Воин-шинигами должен быть сильным, умным и утончённым. Как… как Кучики-тайчо например. Ну, или хотя бы сильным и умным. Как Со-тайчо. Ну, ладно хотя бы умным, как Укитаке-тайчо – умным и умудрённым… Ладно, ладно, можно и просто сильным. Как Зараки-тайчо… самый сильный, опытный, беспощадный. Под его началом служить… интересно. Хоть и хлопотно.
Вообще, такое начальство, как Зараки Кенпачи и маленький чертёнок Кусоджиши Ячиру – это даже врагу не пожелаешь. Много шума, веселья и мало пользы. Им обоим не откажешь в силе. Но… жизнь – не только сила и её поиски…
Юмичика негромко фыркнул. Слышал бы его Иккаку, ох и устроил бы бучу… Но – к сожалению или счастью – лучший друг и напарник Мадараме Иккаку занят сейчас делами, намного более приятными.
Айасегава грустно улыбнулся. Замер. Капельки пота чуть холодили кожу, стекая по плечам и спине. А всё почему? Потому что Айасегава Юмичика занимался недостойным воина делом – прятался. Прятался и, как тихая серая крыса, творил дела на стороне.
Нет, он не предавал Готей. Это бы значило, что он предал всех, кто ему дорог, истребил самое себя. А он… он не сможет без этого жить. Потеряв себя, потеряет все силы, необходимые даже для элементарного существования.
Юми… тренировался. Раз за разом приходя на эту поляну, изматывал себя тренировками.
Спрашивается, почему бы не делать этого открыто? А не приходить тихой сапой в самые безмятежные предрассветные часы? Как вор, как крыса…
Ответ прост – одиннадцатый отряд. Воины. Рубаки. Бойцы. Юмичика хотел бы быть, как они. Хотел бы… и не хотел. Душа, сама сущность требовала красоты… красоты и искусства. Искусства движения, красоты бликов. Того, чего не может дать обычный… бой. Мясорубка.
- Да-а… Никогда не думала, что такая военизированная система, как Готей-13, смогла бы породить таких философов и любителей прекрасного.
Айасегава стремительно обернулся на голос, вставая в начальную атакующую позицию.
- Ай-яй-яй, ну зачем же так? – невысокая хрупкая брюнетка – босиком и в простом синем сарафане, с распущенными до самых бёдер волосами – шутливо погрозила пальчиком. Её нежная светлая кожа, казалось, светилась в холодных лучах убывающей луны… Женщина резко перешла к серьёзному тону: – Здравствуй. Извини, что помешала.
Она улыбнулась – чуть печально, почти ласково. На точёные черты тонкого лица будто легла тень… Ночная гостья чем-то очень отдалённо напоминала Кучики Рукию. Может быть, овал лица… да, и линия тонких губ… Но чёрные глаза – неимоверно глубже. И взгляд острее бритвы.
- Здравствуйте. – Юмичика выпрямился. Он не чувствовал ни изменений в общем фоне, ни реяцу этой женщины. Но интуиция тихонько шептала, что она пришла не для битвы.
- Меня зовут Ролдин. Я – гостья в доме Кучики Бьякуи. – Собеседница поклонилась в традиционном японском стиле.
- Юмичика. Офицер Готей-13. – Айасегава не стал вдаваться в подробности. Он ждал. Ждал её слов… и действий. Эта женщина… она безумно настораживала его. Она была… чужой. И чуждой. Что?..
- Твой танец красив. Но далёк от совершенства. Ты начал недавно?
- Больше двадцати лет. – Юми невольно оскорбился. Как эта женщина смеет?..
- Вот как. – Она понимающе улыбнулась. – Это всё объясняет. Ты очень молод.
Ролдин помолчала. Подошла ближе… Почти невесомая, грациозная до потери рассудка. Пусть очень изящная, почти худая, но очень женственная. Да… Кучики Рукие ещё идти и идти, подниматься и подниматься на эти ступени… ещё не факт, что достигнет такой вершины…
- Духовный меч – плоть от плоти воина-шинигами. Оружие и всегда – часть воина, продолжение и душа воина… но у вас этот культ обрёл опору, материю. Так интересно… Я раньше не бывала в Сейрейтейе. Но много слышала от… подруги.
Юмичика не понимал, к чему она клонил. Его одолевали сомнения… и неясные предчувствия.
- Хочешь увидеть танец со Смертью в исполнении истинного мастера? – неожиданно спросила Ролдин. Склонила голову, позволяя густым волосам осыпаться на лицо. Длинные пряди заскользили по плечам и груди.
- Что?.. – внезапно голос Айасегавы охрип.
- Дай мне руку, - шёпотом попросила женщина.
И Юми дал. Бессознательно. Покорный чужой воле. Увлечённый её голосом в глубины. Недосягаемые, таинственные, притягательные.

…Они стремительно бежали по лесу. Свет луны почти не достигал их, встречая препятствие в виде раскинувшихся веток деревьев. А Айасегаве казалось, что они – он и она – бегут, не касаясь ступнями земли. Будто у них выросли крылья…
Стремительный спуск оказался неожиданностью. Земля ушла из-под ног. На миг они зависли над гладью огромного озера.
«Озеро Слёз…» – мелькнуло в мыслях Юми. Мелькнуло и исчезло. Потому что они стремительно падали – он и она. И столь же стремительно прорезая водные пласты, они шли ко дну… Юмичика широко распахнул глаза – к поверхности не метнулся ни один пузырёк воздуха. Сознание на миг затопил безжалостный свет.

…Трава была влажной и чуть примятой – трава под ступнями. Ветер гонял мелкую рябь по поверхности большого круглого озера. Шептал что-то в кронах деревьев вокруг поляны. Луна – большая, но щербатая – ярко освещала… действо, что имело место быть на том берегу.
Он был силен. И быстр – почти нереально. Метались две длинные косы, ударяясь о торс. И руки. Руки, державшие меч.
Острее бритвы чёрный матовый клинок, поёт свои тихую песню – колыбельную для врагов. Черна гарда – узорная, почти невесомая. И черна рукоять в умелых руках – сильных и изящных. Идеальный баланс. Неизвестный материал. Полное единение воина и его оружия. Танец.
Танец быстрый – быстрый неимоверно. Отрывистый – полный неожиданных выпадов и шагов, взмахов и ударов. Отточено каждое движение, каждый вздох. Точно выверено и отточено. Этот воин не знал осечек – не видел поражений…
- Зачем ты пришла, Птица? – донёсся негромкий голос мастера клинка. Он замер – спиной – будто статуя, памятник самому себе. Меловой белизны кожа, чернильной тьмы косы. Из одежды – лишь тонкие свободные штаны, тоже чёрные.
- Здравствуй, Мастер. Просто… захотелось увидеть. – Ролдин улыбнулась. – Я привела мальчика… он красиво танцует.
- И? – Мастер не обернулся. Голос – низкий и предельно безразличный – пробирал до дна своим холодом.
- Он хотел посмотреть, как танцуешь ты. – Женщина сделала шаг в сторону воина. Потянула за собой Юмичику, замершего, как столб – нелепо и беспомощно. – И я тоже. Ты тоже красиво танцуешь.
- Не знаю, некому было оценить. – В тоне Мастера Юми различил холодную жестокую усмешку.
- Я не оцениваю. Я говорю. – Ролдин уверенно тащила шинигами к противоположному берегу озера. К неизвестному безымянному мастеру. Лучшему мастеру клинка, которого Айасегаве доводилось видеть.
И он обернулся – Мастер.
Ростом – вровень с Юми. В кости – много тоньше. Сухой, жилистый, белокожий. Волосы, заплетённые ото лба в двух драконов, опускались до талии. Чёлка падала на лицо, почти скрывая чёрные, как те безмолвные мгновения во время солнечного затмения, глаза. Огромные глаза на нечеловечески прекрасном лице.
Сердце Юмичики забилось в горле.
- Молод, кто бы сомневался. – Взгляд пронзил шинигами до самого нутра. – Сейрейтей? Хм…
Айасегава остро ощутил, что обнажён до пояса, немыт, бос и растрёпан. И пусть Мастер тоже в одних штанах: ни капли пота на теле, ни один волос не выбился из строгой – явно ритуальной – причёски.
- Молод. – Ещё один голос. Женский, высокий, мелодичный. Безразличный. – За совращение малолетних сажают, Водная.
- Я знаю. – Ролдин звонко рассмеялась. – Я знаю, Вариде. Здравствуй.
- Привет.
Взгляд Юми метнулся к краю поляны. Там стояла… ОНА.
Будто седые в свете луны длинные мягкие волосы. Будто синеватая кожа – нежная и почти прозрачная. Будто нарисованные неумелым художником одежды – шаровары и блузон.
Высокая, стройная, грациозная, женственная. Но холодная, о боги, как снег – холодная…
- Чего ты хочешь, Птица? – Мастер не обернулся к новой гостье. Пытливо смотрел в глаза Ролдин.
- Станцуй. С ним. – Глаза женщины на миг стали бездонными. Лишь на миг. Затем она вновь мягко улыбнулась.
- Ты сошла с ума? – Мужчина изогнул бровь. Боже, как изящно… но так… Мужчина. От первого до последнего шага, от первого до последнего вздоха, слова, жеста, взгляда.
- Нет. Я туда вернулась. – Ролдин безмятежно склонила голову на бок. Отпустила руку Юми. – Блекен, станцуй с ним. Он должен – ОБЯЗАН – понять. Прочувствовать. Отпустить. Тогда взойдут семена, посеянные ещё Матерью Сущего. И он сможет… сможет цвести.
Молчание затянулось.
Названная Вариде подошла к берегу. Опустилась на траву у самой воды. Скрестила ноги в позе лотоса.
- Блекен, станцуй, – вдруг негромко произнесла она. Нежно-розовые волосы разметались по плечам и спине. Кожа на поверку оказалась светло-перламутровой. – Не потому что должен или обязан. Он – единственный, кто сможет почувствовать твой шаг. И укажет на ошибки… Молчи, Демон. Я знаю, что сотник не может совершать ошибок. На то он и командир. Но… тут немного другое. Он сможет провести тебя по другой тропе…
- Ладно, Вариде, можешь не распинаться дальше. – Блекен дёрнул уголком совершенных губ. – Я согласен.
Ролдин тихонько рассмеялась. Обернулась к Юмичике. Её тонкие пальцы пробежали по перевязи меча. Клинок и ножны отправились в траву. Следом упали штаны, оставляя Юми почти обнажённым.
Ролдин обняла ладонями лицо шинигами.
- Ты красивый. – Прошептала. – Ты ведь знаешь? Не бойся. Это танец, но ты можешь умереть. Три ошибки – и всё кончено. А ты не бойся. Умирать не страшно. Страшно не жить. А ты пока не научился. Жизнь – тоже танец. Не бойся. Ты прекрасен.
Птица заставила Юми наклониться. Коснулась губами его лба.
- Иди. К середине. Оттуда позовёшь меч. Там начнётся ваш танец.
Айасегава кивнул. Как во сне, медленно двинулся к озеру. Успел услышать:
- Эх, Рол… нам же запрещено глубинное вмешательство… муж тебе голову снимет…
- Ага. Я знаю, Небесная. Но так надо, я чувствую.



* * *

Юмичика проснулся резко. Открыл глаза и сел. Собственная комната встретила его мягкими рассветными лучами.
Айасегава зажмурился.
- Сон, всего лишь сон…
И этот безумный танец над поверхностью озера – танец полунагих тел и обнажённых клинков – тоже сон?..
Юми резко прижал ладони к лицу… и едва не застонал от боли. Тело казалось чужим. Будто в толстом слое натянутой резины. Это ощущение – тоже последствие сна?..
Дверь стремительно отъёхала в сторону.
- Юмичика! – на пороге нарисовалась целая компания с Иккаку во главе. Ещё Матсумото, Рендзи… и Шухей. – Ты очнулся? Как ты? Что случилось?!
- А… что случилось? – Айасегава невозмутимо смотрел на посетителей – все такие взволнованные, встревоженные…
- Тебя нашли на опушке леса, – процедил Рендзи. – Ничего не хочешь объяснить?
- Хм…
Юми смерил всех взглядом. Затем вдруг улыбнулся – привычно, как раньше – задорно.
- Да вот, потренироваться решил, перестарался немного…
- В одних трусах? – фыркнул Абарай.
- Имеешь что-то против? – в тон ответил Юмичика.
- Да мне-то что? – Лейтенант шестого отряда тряхнул головой. – Жопу-то не отморозил?
- Не дождётесь! – Пятый офицер одиннадцатого отряда звонко рассмеялся.
Вместе с ним засмеялись и остальные.
- Унохана-тайчо сказала, что тебе придётся полежать пару дней. – Матсумото остро посмотрела на Айасегаву. Он ответил ей безмятежной улыбкой счастливого ребёнка, получившего заветный леденец. – Тотальное психо-энергитическое истощение организма. Как следствие – изменения в биосоматическом поле, нестабильность уровня реяцу.
Мысленно Юмичика впечатлился. Но постарался не показать. Только грустно усмехнулся.
- Да… потренировался…
- Больше так не делай, – вполне себе серьёзно попросил Рендзи. – В следующий раз это может плохо кончиться.
- Ничего не могу обещать, – решил ответить откровенностью на заботу Юми. – Мой… мои тренировки ещё не окончены.
Он заметил, как хищно прищурился Иккаку. Но промолчал – в очередной раз. Что-то сдерживало его от едких комментариев.
- Упрямец, – буркнул он. – Ладно, идёмте, Юми отдыхать надо.
Компания потянулась к выходу. Шухей, так и не произнёсший ни слова, на мгновение оглянулся.
Айасегава неожиданно для себя отметил, что его движения удивительно… завершённые. А в чертах лица нечто безумно знакомое… резкость, угловатость… эта линия подбородка…
Глаза Юмичики на мгновение удивлённо расширились. Блекен-сама!
И влечение, почти сошедшее на нет… влечение к лейтенанту девятого отряда… оно неожиданно приобрело новый смысл. Новое… стремление. Захотелось не просто соприкоснуться, почувствовать… Беречь. Касаться. Видеть. Знать.
Хисаги замер, как вкопанный, поймав взгляд Юми.
- Шухей, ты идёшь? – лениво осведомился Абарай.
- Нет, я задержусь, – очень тихо отозвался Шухей.
- Лады, только на собрание не опаздывай. Пока!
Компания удалилась, Айасегава помахал им вслед.
- Что-то случилось? – Юми старался не дышать. Сердце трепыхалось в горле.
- Пока не знаю. – Хисаги медленно подошёл к футону. Опустился на колени. – Что там произошло?
- С чего вы взяли, Хисаги-фукутайчо?
- Мне не до шуток. Ты кого-то встретил там.
- Ну что вы, лейтенант, как я могу…
- Пожалуйста, прекрати издеваться. – Шухей был спокоен. Это лишний раз напомнило Юмичике о ледяной броне самообладания Блекена-сама. И о том безумном танце Смерти, в котором они вместе кружились над гладью озера. Бесконечном, чувственном, прекрасном и опасном… Опасном смертельно.
- Я…
Сильные руки обняли его лицо, невольно напомнив ещё и о ласковых маленьких ладонях загадочной Ролдин. Той женщины, что привела его к краю бездны…
- Ты? – Хисаги чуть нахмурился. Юми не удержался – подался вперёд и легко коснулся губами складки, образовавшейся между бровями лейтенанта. Тот несколько удивился. – Как это понимать?
Он и в самом деле ждал ответа? Айасегава не удержался – его негромкий смех огласил комнату. А затем он сделал безрассуднейшую вещь, пришедшую ему в голову в следующий момент – наклонился и ещё раз поцеловал Шухея. В губы.
Мягко провёл языком по жёсткому контуру рта. Позволил себе втянуть нижнюю губу… и неожиданно получил отклик. Надо признать, страстный. Голову повело…
Будто все потаённые желания сбылись в один миг… Обжигающее вожделение разлилось по венам, заполнив до отказа…
И мир взорвался золотым фейерверком.


Негромкий шорох вывел Юмичику из состояния сладкой полудрёмы. Он распахнул глаза. И в обозримом пространстве обнаружил гостью.
- Вы когда-нибудь до инфаркта меня доведёте, Ролдин-сама, – негромко произнёс шинигами, аккуратно высвобождаясь из объятий любовника.
- Ах, прости, я не специально, – хихикнула Птица. Поправила идеально уложенные чёрные волосы, разгладила несуществующие складки тёмно-синего кимоно. – Доброго дня. Хорошо выглядишь.
- Ваша ирония больно ранит меня, Ролдин-сама. – Айасегава сел, даже не пытаясь прикрыться. Смысл? Эта женщина всё и так прекрасно разглядела, ещё в прошлый раз. Осталось лишь держаться с достоинством.
- Какая ирония, Юми-чан? Ты уходил от Озера обессиленный. – Ролдин вздохнула, чуть прищурив глаза. – Я беспокоилась. Психика, энергетика, сома – всё полетело к чёрту из-за одного дурацкого танца. Прости, я не рассчитала сил.
- Не нужно извиняться, Ролдин-сама. Я очень признателен, что вы показали мне это. Я…
- Кто это?
Юмичика оглянулся… на расстоянии десяти сантиметров обнаружил тёмные настороженные глаза новоиспечённого любовника.
Волнение электрическим током пробежало по телу.
- Доброго утра, Шухей-сан. – Птица приветливо улыбнулась. – Позвольте представиться, Ролдин, Истинная Богиня Воды, покровительница сирых, убогих и очень-очень верующих.
Хисаги удивлённо моргнул. Юми поёжился.
- Я заглянула лишь убедиться, что с Юми-чан всё хорошо. Твой баланс восстановится через пару недель. Тогда можешь вновь попытаться станцевать. Но учти – сначала будет больно, мучительно, страшно… Эти эмоции не твои, просто будь готов.
- А чьи же? – заинтересовался Айасегава.
- Ты видел хоть одного живого, который не боится Смерти? – усмехнулась Богиня.
- Ну…
- Пусть не своей, так чужой – точно. Все мы боимся терять.
Ролдин изящно поднялась на ноги. Расправила складки кимоно.
- Ладно, нужно ещё с Бьякуей пообщаться – он такой забавный. Если не досмотреть, Райн захапает его себе.
Богиня лукаво улыбнулась. Направилась к дверям.
- Подождите, Ролдин-сама, – неожиданно даже для себя позвал Юмичика.
- Мда? – Птица остановилась у входа, оглянулась.
- Та женщина… с розовыми волосами… Вариде. Кто она?
Ролдин рассмеялась – чуть хрипло, безрадостно.
- Разве не очевидно? Да и зачем оно тебе? Разберись сначала с партнёром и танцем. И то, и другое имеет прямое отношение к Блекену. А Варька… Небесная она. Верховная Богиня Небес.
Она покачала головой и стремительно покинула комнату. Оставив замерших мужчин самих осознавать всё вышесказанное.
- Блекен? Я правильно услышал – она говорила о Блекене? – приглушенно спросил Шухей. – И о… Верховной? О Дочери Небес?
- Да… Великий Мастер… и Богиня Небес…
Юмичика задыхался. Хотелось вскочить, побегать, запрыгать…
- Можно смело умирать… я встретил саму Дочь Небес…
Он безмятежно улыбнулся.
- Встретил? – нахмурился Хисаги.
- Да. Её и… Мастера. Великого Мастера. Я в жизни не видел никого сильнее, быстрее… умнее… утончённее…
- Блекен?
- Да…
- Блекен, Бог Хаоса и Войны, покровитель воинов. Один из культа Триады, популярного больше века назад. Их было… хм… девять, да. Девять богов. Двое Истинных, четверо Проклятых и трое названных. Истинные – Боги по природе, по сути своей. Проклятые – наделённые божественной силой людьми. Названные – существа чуждой сути, призванные Истинными, признанные людьми. Около ста лет назад культ распался, последователи все разом от них отказались. О подробностях можно спросить разве что самого Главнокомандующего.
- Загадочно…
Юмичика усмехнулся. Нет, две недели он не утерпит. Завтра же попробует станцевать заново. Это же так… завораживает…
Жизнь – как танец. Танец над Бездной. А танцевать надо кра-си-во.

Глава шестнадцатая.
Чёрное и Белое. Часть вторая.

Как память мира – умиротворение. Белое…

- Кучики-тайчо? – Джууширо тяжело опёрся плечом об косяк. В груди нещадно жгло.
- Здравствуйте, Укитаке-тайчо. – Капитан шестого отряда отвернулся от окна, в которое так напряжённо вглядывался до прихода коллеги.
- Здравствуйте. Чем обязан вашему визиту? – Укитаке не любил официоз, но вынужден был придерживаться этикета. По жизни – вынужден… принадлежность Роду, статус, окружение…
- Я пришёл поговорить об одном из ваших офицеров. Уделите мне немного времени? – Кучики Бьякуя не умел просить. И душило его то же, что Джууширо – Род, статус, окружение, долг… Ко всему прочему – своя гордость и чувство собственного достоинства.
- Конечно. Садитесь.
Капитан тринадцатого отряда прошёл к своему письменному столу, опираясь о стену. Слабость кружила голову, в горле першило.
- Что-то случилось? – спросил Укитаке, когда они устроились напротив друг друга.
- Можно назвать это и так. Куросаки Ичиго отправился в Лас Ночес. Три часа назад по нашему времени. – Взгляд Кучики-тайчо стал болезненно-острым. – Час спустя за ним, не спросив ни вас, ни меня, ни Со-тайчо, отправились мой лейтенант и ваш офицер – Кучики Рукия.
Джууширо попытался дышать ровно. Сердце тревожно сжалось.
- И какова была реакция Со-тайчо? – спросил осторожно.
- Поступила информация о полной готовности операции по внедрению в Каракуру, – сдержанно произнёс Бьякуя в ответ.
- Вот как…
- Я пришёл с просьбой.
- Я вас слушаю.
Капитан шестого отряда помедлил.
- Я… не могу остаться в стороне. Они…
- Бьякуя-сан, вам не обязательно мне всё объяснять, – мягко произнёс Укитаке. – Вы хотите отправиться следом? И просите о поддержке на следующем собрании?
- Да. – Голос Кучики-тайчо стал твёрд.
- Конечно, Бьякуя-сан, я выступлю «за». Это всё?
- Благодарю. Да. Не смею больше вас задерживать. – Бьякуя поднялся. – До встречи.
- До свидания.
Капитан шестого отряда стремительно – но от того не менее величественно – покинул кабинет Джууширо.
- Неужто ты так боишься потерять девочку, Бьякуя? – вслух печально протянул последний.
- Дело не только в девочке, – раздался усталый мужской голос. Укитаке резко вскочил, оглянулся. – О, прошу, не надо вскидываться. Я с миром.
Гость, выйдя из тени в углу, криво усмехнулся.
- Здравствуй, капитан.
Он был высок. И строен. И черноволос. Простая бежевая одежда – майка и брюки – идеально сидела по фигуре. Глубоко посаженные глаза пристально изучали Джууширо.
- Кто вы? – резко спросил он.
- Хилларион. Можно просто Хилл. Сядь, ты бледен. Человеческий организм хрупок, стоит относиться к нему бережно.
- Хм… – Укитаке медленно, осторожно опустился на стул. Гость – Хилларион – подошёл ближе. Сел напротив.
- Бьякуя боится потерять не только девочку. Да, она очень дорога ему. И обещание, данное Хисане, тяготит… Но тут и другое. Рендзи.
- Абарай-фукутайчо? – Джууширо не собирался обсуждать с незваным гостем капитана Кучики, совсем нет. Но… лейтенант?..
- Именно. – Хилларион расслабленно откинул голову на спинку стула. Шелохнулись непокорные чёрные пряди, касаясь могучих плеч. – В Сейрейтейе сохранилось предубеждение против однополых пар?
- Нет. – Брови капитана удивлённо изогнулись.
- Это хорошо… Тебе, кстати, тоже благоприятствует. – Гость нагло ухмыльнулся, глядя на хозяина кабинета из-под густых ресниц. Укитаке поджал губы.
- Это вас…
- …не касается, я понимаю. Не злись, я просто сказал правду. Бьякуя не выкарабкается на этот раз, если потеряет ещё и Рендзи. Знаешь, гомосексуализм вызывает отвращение первые две сотни лет жизни любой особи мужского пола. Или меньше, в зависимости от воспитания. Потом ещё пару тысяч лет – недоумение. А через пару десятков тысяч… уже до фонаря, кто, с кем, когда и как. Так что не волнуйся, никто ничего уже не скажет против. Ни тебе, ни Бьякуе.
- Кто…
- Я-то? Да так, мимо пролетал. Ты уже давно болеешь… в то время, когда наша колда у вас паслась, ты был жутко занят вопросами выживания. Кажется, отец тогда тебя ещё и женить пытался… – Хилл задумчиво уставился в потолок. Джууширо похолодел. Над верхней губой выступил пот.
Молчание затянулось.
Хилларион резко встал. Неспешно обошёл стол. Приблизился к напрягшемуся капитану.
- Лучше замри. – Произнес тяжело, глухо. Встал за спиной, положил руки на плечи…
По кабинету засвистел ветер – холодный, пронизывающий, жестокий. Раздул лёгкие занавески. Пробежал по бумагам на столе. Обдал лицо Укитаке.
- Твоя болезнь… она лечится. Трудно, долго. Мучительно. Но лечится. Я – не тот, кто впустую раздаёт слова обещаний. Слишком много за свою жизнь я заглотил их сам. И я говорю тебе – очень скоро твоё сердце сможет биться без опаски. Закрой глаза, доверься мне. Не так, как доверяешь своим воинам или близким, себе или Шунсую. Доверься мне, как корабль волнам, как сорванный лист ветру. И всё будет.
- Такое подвластно лишь богам, – хрипло прошептал Джууширо.
- А кто сказал, что я не Бог? – хищно засмеялся Хилларион. Коснулся указательным пальцем середины лба подопечного. Отпустил.
Ветер резко стих.
- Я не лекарь, – устало произнёс Хилл, направляясь обратно к своему стулу. Грузно сел, растёкся. – Я – воин. Но… я же Бог.
Его улыбка была кривой и грустной.
Укитаке дышал прерывисто, взволнованно. Сердце стучало бешено.
- Ты…
- Бог Ветра, дорог и путников. А ещё – свободы. Свободы выбора и свободы от выбора.
- Но почему… – Джууширо нахмурился.
- Не сказал раньше? Некоторые слова должны остаться непроизнесёнными.
Капитан вздрогнул.
- Так говорила Райнен…
- О, Райн? – Хилларион насмешливо изогнул бровь. – Ну, у дураков мысли сходятся…
- Ты её знаешь? – выдохнул Укитаке.
- Конечно. Она ж моя жена.
Джууширо широко распахнул глаза.
- Но… как же… Шунсуй…
- Ты про их роман? Да брехня всё это, Райн просто развлекалась тогда. Захотелось пообщаться с местными. Мы из-за неё в тот раз засыпались. И ушли, конечно. Законы Творца гласят, что лик Бога – не та весчь, которую можно и нужно видеть Смертным. Мы, конечно, не перестали быть Богами, но ваш мир нам тогда пришлось покинуть.
Бог Ветра устало вздохнул.
- Уже в то время Шу был влюблён в совершенно другого человека. – Улыбнулся лукаво. У Укитаке противно заныло в груди. Хилл удивлённо моргнул. – Ты чего, не в курсе?!
- Не в курсе чего? – Джууширо отвёл взгляд.
- Кто является номером один в сердце и душе капитана восьмого отряда. – Хилларион улыбнулся. – Мда… скрытный парень…
«Кто ещё тут парень», – завертелось на языке у капитана. Его визави выглядел лет на двадцать, максимум. В то время, как Кьёраку – на тридцать… хотя ему и больше четырёхсот… А Богу? Сколько лет может быть Богу?!!
- Ты чего завис? – с усмешкой спросил упомянутый Бог. – Пытаешься высчитать мой возраст? Можешь не стараться, такие цифры человечеству не снились. Даже шинигами… Мне пора, пожалуй. Супруга зовёт.
Хилл легко поднялся. Будто и не он пару минут назад выглядел смертельно уставшим.
- Ты того… не бойся. Он очень привязан к тебе. И даже больше. А всякие там «долг», «статус», «общество»… это же второстепенно. Битва всё расставит по своим местам.
С шорохом за спиной Хилларион раскрылись огромные снежно-белые крылья.
- Ненавижу войну. Пожалуй, иногда даже больше собственной супруги… хотя, куда там больше?.. это же с ума сойти можно…
Бог Ветра качнул головой. Оттолкнулся от пола. И прямо сквозь потолок взлетел.
Оставив растерянного Джууширо собирать обломки большой головоломки.


Как совесть мира – истина. Белое…
- Джууширо!..
В кабинет пулей влетел Кьёраку.
- Шунсуи?.. – Укитаке поднял голову, удивлённо посмотрел на друга.
- О, Небеса… значит, она солгала… – Капитан восьмого отряда тяжело опёрся об косяк. Вздохнул с немалым облегчением.
- Кто «она»? – изогнул брови Джууширо.
- Райнен. Она сказала, что… – Шунсуи осёкся, будто опомнился.
- Что он был здесь? Её муж? Да, заглядывал. – Укитаке безмятежно улыбнулся. – А… что она ещё сказала?
Кьёраку промолчал. Подошёл к столу. Посмотрел в глаза друга.
- Она… Хилларион всё тебе рассказал? О… «человеке номер один»?
Джууширо неловко провёл ладонью по столу.
- Он сказал, что этот человек не сменялся уже больше сотни лет. И спросил, знаю ли я его. А я ничего не ответил. Мы друзья… почти братья, я знаю… но ты никогда не говорил о… это женщина или мужчина? Я даже этого не знаю…
Шунсуи хмыкнул.
- У тебя возникли сомнения в моей ориентации?
- Я…
- Ты знаешь.
- Кхм…
Воздух в кабинете стремительно нагрелся. Почти раскалился.
В вихре нежно-голубых одежд и снежно-белых крыльев возникла… девушка. Золотисто-русые волосы рассыпались по обнажённым плечам и спине. На тонком округлом лице восторгом сияли ярко-изумрудные глаза.
- Ути, кака-ая прелесть! Похоже, я опоздала! Братик уже смылся! Давно? – звонкий весёлый голос. Бархатные нотки.
- Э… – на большее пару мужчин не хватило. Она казалась ангелом. Весьма… хм… фигуристым ангелом. Из откровенного декольте так и выпирало… богатство.
- Вы чего? – вскинула полукружья золотистых бровей гостья. Поправила прозрачную накидку на предплечьях. – А, извиняюсь, я забыла представиться. Мирсакура, сестра Хиллариона.
Она нежнейшим образом улыбнулась.
- Так вы мне скажите, когда он свалил?
- Минут двадцать назад. – Укитаке с любопытством разглядывал диковинку.
- Эх, жалко… Ладно. А как вас зовут? – Улыбка Мирсакуры превратилась в обворожительную. Она продефилировала к столу капитана тринадцатого отряда и бесцеремонно уселась на стул напротив Джууширо.
- Кьё…
- Ах ты, безмозглая идиотка! – вопль на несколько секунд почти оглушил капитанов. Сестра Хиллариона с любопытством оглянулась… резко вскочила.
- А… ха-ха… привет, Рол. – Откинула чёлку. Неловко попятилась.
- «Привет, Рол»?! Что значит, «привет»?! Это всё, что ты можешь мне сказать?!! Твой чокнутый братец все мозги мне изъездил своими дурацкими вопросами образца: «А где Мирс?!», «А что с ней?!», «А почему ты её отпустила?!!» И таких с полсотни!!! – Черноволосая фурия в облаке синего шёлка влетела в двери. – Ты, мымра пустоголовая, что значит «привет»?!!!
Чернильно-чёрные провалы глаз метали молнии.
- Уф… Пошли! – «Фурия» – почти на голову ниже «златовласого ангела» – схватила Мирсакуру за локоть и поволокла на выход.
- Но я… – попыталась выступить та.
- Ти-хо! Джентльмены, прошу простить, мы с подругой здесь впервые. – Брюнетка чарующе улыбнулась (обнажив целый ряд приспособлений, по какой-то ошибке Природы названных зубами) и без дополнительных объяснений и усилий вышла, утащив Мирс с собой. Из-за двери послышалась возня и удаляющиеся шаги.
- Ты, старая кошёлка!.. – голос Мирсакуры.
- Ты кого кошёлкой назвала, помело облезлое?!! – агрессивный ответ. Всё резко стихло.
Мужчины переглянулись. И вдруг дружно рассмеялись. Кьёраку подошёл к Укитаке.
- С академической скамьи. С той самой поры. Человек номер один – он не сменялся. Это он, мужчина. И дороже его у меня нет. Были сотни других – попытка излечиться, забыть. – Шунсуй знакомо усмехнулся. – Но он – один. Всегда… Не думаешь же ты, что это может быть кто-то другой?


Как сердце мира – радость. Белое…
- Садись!
Бьякуя, выгнув брови, посмотрел на Ролдин, которая толкнула на стул незнакомую девушку. Высокую, полногрудую, стройную, золотоволосую, зеленоглазую. Западный стандарт, восточная экзотика…
- Ролдин-доно, кто это? – холодно спросил Кучики, не поднимаясь с места за своим рабочим столом.
- Привет, Бьякуя, – раздражённо отозвалась Птица. – Знакомься, это Мирсакура, Бо… моя подруга. Мирс, харе ресницами хлопать – взлетишь! Он занят! Да не мной, дура, я – как и ты! – замужем, вообще-то! Там и без нас тесно!
- Ну, Рол, чего ты бесишься? Они тут все такие конфетки. – Подруга Ролдин задорно улыбнулась, крутанулась к Бьякуе лицом, опёрлась локтями на стол. – А как его зовут?
- Вот у него и спроси! – рявкнула окончательно выведенная из себя Птица. – Скажи спасибо, что он пропустил тот концерт, что тут Хилл устроил!!! Он, как обычно, упустил из вида супружницу и пришёл тебя навестить! А тебя – нет!!!
- Ой, ну Рол, не ругайся, я потом с ним поговорю. – Мирсакура продолжала улыбаться с упорством и безмятежностью блаженной. Спросила по-детски любопытно: – Человек, а как тебя зовут?
Ролдин и Бьякуя дружно поморщились.
- Кстати, я горжусь тобой, Бьякуя-бо. – Птица усмехнулась. – У тебя хватило мужества попросить поддержки.
Кучики поморщился повторно.
- Кра-аси-ивый. – Мирс мечтательно закатила глаза. Ролдин повторила сие действие, но раздражённо.
- Кучики Бьякуя, Глава Рода Кучики, капитан шестого отряда Готей-13. – Жёстко оттарабанила, подошла к подоконнику и распахнула окно.
- Тот самый?! Внучок того сморчка?! Тот, маленький совсем?! – Мирсакура восторженно ахнула. Бьякую потянуло сплюнуть. Ага, как же, воспитание же… дамы же…
- Зима, кла-асс… Он-он. Прикрути фитилёк, подружка, тебе пора баиньки или валить – твой муж надвигается.
- Упс… Тогда я валю искать братца. – Подруга Птицы бодро вскочила. Протопала к окну. – Ну-ка, дай, я вылезу…
- Ты чего, совсем съехала? Увидят же.
- А я осторожно.
Мирсакура перелезла через подоконник, подмигнула Бьякуе… и взлетела. В смысле, раскрыла белоснежные крылья и вспорхнула птичкой в небо.
Бровь самопроизвольно дёрнулась. Ролдин-доно тоже так может? И кто же они?..
- Ты так и не понял? – устало произнесла Птица, возвращаясь к окну. – Хотя… тебе тогда было лет пять-десять, откуда?..
Бьякуя нахмурился. О чём?..
- Ты же знал, что они уйдут, да? И поэтому отправил их в мир живых? Эх, Бьякуя-бо…
- Это долг. – Кучики зло прищурился. – Их долг. Так же, как Куросаки Ичиго, Исиды Урью и Садо Ясуторы.
- Ты и в самом деле не можешь быть счастлив без этого. – Ролдин освобождено рассмеялась. – И в самом деле… Ладно, мне тоже пора – мужа надо встретить. Жаль, что в тот раз я не присоединилась к Ним… Он вернётся – твой лейтенант. Правда. И ты тоже. Не сомневайся. Ни в этом, ни в его… взаимности.
Птица расцвела хитрющей усмешкой. Залезла на подоконник… через мгновение вспорхнула в небо дикой мешаниной синего шёлка, чёрных волос и прозрачного водного шлейфа. О боги, и ЭТО – Птица?..
«Он вернётся», говорите? Даже: «И ты тоже». Как… многообещающе…
Всё же немного легче идти за грань, если точно знаешь, что возвратишься. И даже обретёшь своё счастье…
Они обязательно вернутся. Судьба. Что бы там Ролдин-доно ни говорила – Судьба.

* Название: Без надежды.
* Автор: Виктория РОВ.
* Бета: Алмит.
* Фэндом: «Блич».
* Жанр: Драма, ангст, хентай.
* Рейтинг: R.
* Пейринг: Рендзи/Рукия, упоминается – Ичиго/Рукия.
* Предупреждение: Смерть персонажей. ООС.
* От автора: Последний раз. Ночь – последняя. Рассвет – последний. Вздох – последний. Любовь – последняя.



* * *

- Сделай мне больно.
Отрывистый шёпот. Пустые глаза.
- Зачем?..
Изумление. Болезненное, почти отчаянное.
- Просто сделай. Мне. Сейчас. Больно. Я хочу…
Срывается голос.
- Что?
Почти стон.
- Я… мне хотелось бы плакать. А я… не могу. Сделай мне больно, я заплачу! Я хочу… он… понимаешь… он… я хотела бы плакать. И… не могу… так жжётся… сжимается…
Потерянный взгляд. Судорожный вздох. Бледна, так бледна…
- Рукия…
Нерешительность, мучение, сожаление, беспомощность… сколько ещё граней у страдания?..
- Он, как надежда… но умер первым… почему?!! Почему, Святое Небо, почему?!! Вы допустили это, боги Света и Тьмы!!! Вы – жалкие твари, потому что допустили, чтобы он – умер! Он – который, как день, как солнце, как рассвет…
Мучительное рыдание. Сухое, разрывающее лёгкие. Такое… беспощадное и беспомощное…
- Рукия…
Опустошающее.
- Рукия…
Только тьма и боль. Так… страшно. И отвратительно.
- Они умрут. Они все умрут, понимаешь?!! Без Ичиго – все… и брат… и остальные… И Айзен – эта грязная шавка – взойдёт на престол богов! Наших богов!!! И мир… он изменится… и мы – умрём… Сделай мне больно.
Оцепенение. Накатывающий чёрными волнами ужас. Отвращение. Безысходность.
- СДЕЛАЙ МНЕ БОЛЬНО!!!!!
Позорная истерика прорывает плотину.
- Рукия!
Звонкая пощёчина. В полсилы – но щека краснеет. И взгляд… он становится ясным, до предела – ясным.
- Он умер. Умер. И это – навсегда. Ты не понимаешь. Это – насовсем. А я… я пожалела ему одно-единственное жалкое слово. Если бы сказала… остановила… хотя бы задержала!.. Но нет. Саму себя пожалела. Вдруг посмеётся… Да пусть бы смеялся! Такой мальчишка… до колик в животе… Он был бы жив. Понимаешь?!! Нет, ты не понимаешь…
Фиолетовый – цвет помешательства. Лиловый – безумия. Он так ярко горел в глазах подруги… любимой, такой любимой…
- Не понимаешь… он – как свет… как надежда… Он – мёртв. По моей вине.
Выдержка отказывает. Сильные руки сжимают хрупкие плечи, прижимают маленькую, но такую стойкую девушку к груди.
Нет реакции. Тонкие руки продолжают безвольно висеть вдоль тела.
- Если… я бы сказала… я сказала бы… одно слово – и он бы выжил. «Люблю». И всё. Понимаешь? Всё… Он был бы жив. Я его люблю, понимаешь?..
Холодные слёзы. Их мало, но они падают на чёрную ткань.
- Вот. Я сама себе сделала больно. Ты не смог, а я сделала… Только… Я его правда люблю. Но это бесполезно. Этим его не вернуть… не-вер-нуть…
Дыхание участилось. Горячие слёзы обожгли тёплые карие глаза. Гордость не позволит их пролить. Но боль… она невыносима…
- Рукия, хватит…
Шёпот на грани слышимости.
- Его уже вообще ничто не может вернуть… а я так люблю его…
Бормотание. Почти бессвязное, почти бесстрастное.
- Рукия, хватит!!!
Она вздрогнула. Тонкие белые пальцы неловко ухватились за рукава. Чужие рукава.
- Рендзи? Сделай мне больно. Я… я не хочу плакать. Я хочу забыть. Всё забыть. И то, что наши ещё сражаются. И то, что умерли и Исида, и Инуэ, и Нелл… И то, что мы – на вражеской территории. Заставь меня забыть… мне так тяжело… заставь меня…
Тёплые губы накрыли холодный рот, заставив замолчать. Рендзи легко скользнул языком между зубов, по дёснам, к нёбу… крупные ладони огладили спину, притянули ещё ближе за талию…
- Забудь… всё забудь… забудь о них… я здесь… только я.
Лёгкими поцелуями он дарил ей нежность. Болезненную, всепоглощающую, хрупкую. Ту нежность, что способен породить лишь союз любви, боли и отчаяния.
Бездонные глаза цвета индиго закрылись, скрывая под веками океан. Океан безумия, неопознанной вовремя любви, нерастраченной заботы, нераскрытого очарования, непролитых слёз, нереализованных надежд…
Рендзи медленно провёл кончиком языка по уязвимому горлу, исторгнув первый стон. Стон боли и отчаяния.
Опытные руки быстро и умело избавляли изящное гибкое тело от одежды. Жаждущие губы покрывали поцелуями каждый открывшийся участок кожи. Накрыли маленький, нежно-коралловый сосок, позволяя сомкнуться зубам – легонько, но достаточно, чтобы причинить боль. Не сильную, но такую… сладкую.
Он медленно опустился на холодный песок, утянув за собой любимую. Такую любимую, такую желанную… такую далёкую.
- Я здесь…
Хриплый шёпот. Прикосновение языка к ямочке пупка. Стон, низкий, вибрирующий, полный тоски и жажды.
- Я здесь…
Без разума, без сердца, без надежды… без надежды быть услышанным и понятым. Лишь ладонью по нежной коже под коленом. Только губами по внутренней стороне бедра.
- Рукия…
И стон в ответ. Сладостный. Страстный.
Тонкие пальцы в алых волосах.
- Люблю тебя…
Непроизвольно. Отчаянно. Безнадёжно… Навсегда.
В слиянии – отчаяние. В движении – ярость. В стонах – боль… и страсть. И удовольствие. Пока не счастье. Уже не радость. Ещё не страх.



* * *

Небо без звёзд, чернее чёрного. Жизнь без надежды, в тон.
- Рендзи…
Шёпот. Тихий, почти неслышный.
- Прости меня… я… не должна была…
- Я люблю тебя. Ты ведь знаешь? Я не смирюсь… Ты не должна извиняться.
- Рендзи…
Объятие – крепкое, судорожное, отчаянное.
- Я люблю тебя. Сегодня мы умрём… может быть. И я хотел сказать… я люблю тебя. Ты… не успела. Не смогла. Но ты не виновата.
- Я…
- Тихо. Посмотри, какое здесь небо. А в Обществе Душ сейчас светает. А в Каракуре день – ясный и солнечный. У нас тоже будет день. И плевать… да, сегодня мы умрём. Потому что нам больше не на что надеятся. Но… Айзен тоже умрёт. Потому что должна же быть кара для того, кто убил нашу надежду?
- Она будет… обязательно будет… потому что надежда не должна умирать. Никогда.



* * *

Небо на рассвете такое… разное. Нежно-кремовое, или светло-пурпурное, или ярко-голубое, или… Разное.
Кровь уже почти не течёт. Тело онемело от боли. И глаза… закрываются…
Когда дыхания осталось буквально на две минуты жизни, когда желание прогорело до тла ещё ночью… что ещё осталось? Что осталось тем, чья надежда… мертва?..
Боль. Отчаяние. Скорбь. Гнев. Безумие.
Всё так странно мешается в сознании…
Рукия медленно, с усилием, открыла глаза. Солнце выглянуло из-за края. Как-то… ещё нерешительно.
Захотелось… пить. До трещин высохли губы. И кровь засохла, стянула кожу. Странно…
- Рендзи…
Синигами улыбнулась.
- А ведь ты меня любишь. Очен-очень. И там – тоже… будешь…


Бессмертно только Небо… и надежда.





П.С.: Не знаю, сумела ли я до вас донести свою… надежду?

Глава семнадцатая.
Коридорами ночи.

- Трам-пам-пам, трам-пам-пам, пам-пам-пам, трам-пам-па-а!
Я резко обернулся. Едва не уронил челюсть. Вовремя сцепил зубы.
- Приветик. – А оно сияло нахальной улыбочкой.
- Э-э… – выдал мой противничек. Чего это он? Тоже не в курсе, что за тварюшка нас посетила?
- Что, Кио так и не добрался до вас? – Существо выгнуло серебристые тонкие брови.
- Ты о чём? – нахмурился рыжик.
- Я об Улькиорре. – Ехидство, с которым оно произнесло имя моего любовничка, резко контрастировало с беспокойством в янтарных глазах с вертикальным зрачком. Мм, это он его «Кио» назвал?.. Эх, надо быстрее добить рыжего ублюдка, скоро этот псих выберется из моей ловушки. И эта волнистая тварь – наш «Господин» – отправит его драться с какими-нибудь уродами. И станет у меня на одного «бывшего» больше… А я этого не хочу… – Гри-имм! Э-эй, Гримм, ты меня слушаешь?!
А, это ушастая тварь надрывается – высоким детским голосом. И машет когтистыми ручками у меня перед лицом. Это она? Или он? С пышной серебряной гривой, но плоскогрудое, малолетнее и вполне симпатичное. Что характерно – в футболке и бриджах нейтрального жёлтого цвета. Хм… мда…
- Гримм, прекрати кривить морду, это мыслительным процессам не помогает, – тем временем поучительно произнесло оно. Отлетело чуть дальше. Село на обломок башни в позе лотоса. – Та-ак, Кио освободится минут через сорок. Время ещё есть… Эх, объяснял ему Блекен, что бесполезно драться в одиночку… так ведь он же не послушал! Хотя, понял, вроде бы… Гримм, а ты правда его любишь?
Существо любопытно склонило голову на бок. Я невольно заскрипел зубами. Да какое право эта тварь имеет?!!..
- Ага, значит, правда.
Краем глаза заметил, как отпала челюсть у рыжика. Ага, открылся!..
Удар когтей не достиг цели – встретился на полпути с матово-белым клинком. А я увидел – близко-близко – злые янтарные глаза.
- Если ты убьёшь его, разрушится весь мир вон той маленькой сероглазой девочки. – Негромко шипение продрало до костей. – А этого не хотим ни ты, ни я, правильно? А если ты всё же решишь, тебя убью я. Знаешь, почему? Потому что я не могу позволить умереть последней надежде вашего маленького мира. А он нуждается в этой надежде. Если Странник придёт сюда и увидит на Троне Богов вашу мразь, он сотрёт память об этом мире. Кто такой Странник? Сын Творца. Бог Вселенной. Вечный Странник, блуждающий во тьме миров.
Существо оскалило нехилый набор клыков. Мелких, конечно, но явно острее моих.
- Ути, какая милая ки-иса! – восторженный визг заставил существо шарахнуться в сторону и спрятать меч. Куда спрятать?! А вот дери меня безглазое отродье, если я в курсе!
- Адриель? – нахмурилось первое «оно». Я оглянулся, мельком заметив вытянувшуюся морду рыжего. И почувствовал некоторое родство с противником. Потому как в следующий миг моя морда вытянулась точно так же. – Что ты тут делаешь?
Они почкованием размножаются, что ли? Та же серебряная грива, тот же золотистый оттенок кожи – но светлее, те же острые ушки, янтарные глаза – но с нормальным зрачком. Та же угловатая фигура, но тоньше и гармоничнее. Тоже упакованное в майку и бриджи жёлтого цвета – разве что чуть светлей. Кхм… они обе девки?..
- Пришла тебя навестить, конечно! Райнен сказала, что ты здесь. Какая хорошенькая киса! А что это за прелесть с чёрной ковырялкой? Тоже милая, жаль, что рыжая и лохматая. – Оно – парное первому – осклабилось. – Тьюла, что это за детки? Райн мне ничего не сказала.
- Это на неё похоже. – Первое хмыкнуло. – Знакомься, киса – Гриммджоу Джаггерджак, Сеста Эспада, Арранкар. Рыженькая девушка – она обычно глаза так широко не распахивает – Инуэ Орихиме, человек-вне-реальности. Рядом с ней – маленькое, симпатичное и слюнявое – Нелл… э-э, Нериел-как-то-там, навскидку не помню. Бывшая Третья в Эспаде, тоже Арранкар. А рыжий – Куросаки Ичиго, временный шинигами, отказавшийся от служения Маске – последняя надежда мира Сантрелль, множественных Зеркал. Если не помнишь – их больше тридцати разных вариаций, с одним набором лиц, но разными линиями Судьбы.
- А-а, мы тут недавно были! – воскликнуло второе. – Лет сто назад!
- Да. Сто двадцать лет назад мы покинули Сантрелль. И всё из-за кого? – Первое ехидно усмехнулось… Это, конечно, всё интересно, но, похоже, они про нас забыли. Ррр!
- Ой, да ладно, я здесь ни при чём! Райн тогда увлеклась кем-то из аборигенов, а я просто посмотреть пошла! Ну, пообщалась с тем мальчиком, с которым ты водился. Кто ж знал, что он окажется таким умным? Но он был та-аки-им гру-устным!..
- Адриель, прекрати валять дурака.
Ага, разобрался. Первое – он. Второе – она. Он – Тьюла, она – Адриель. Хм, и что это нам дало?..
- Зачем? Мне весело. – Ого, такого цинизма не видел даже на морде у любовника. Хотя он – психолог недоделанный (и законченный псих) – частенько тем самым цинизмом грешил. А тут – мордаха угловатая, детская, девчоночья, а цинизм – древний, слежавшийся, потасканный уже. И очень-очень горький на вкус.
Пацан поморщился.
- Адриель, лучше иди домой. Скоро Тёмный явится – бучу устроит. Мы же давным-давно должны были отправиться в Поиск. А сидим здесь. Он, конечно, был тут в тот раз с нами – в качестве Высшего Бога Тьмы и Смерти, проводника-в-перерождении, но… Он же Высший Тёмный. И вздрючит всех нас
всенепременно.
Хм… что-то я окончательно заплутал в их разговорах и объяснениях… кто они такие?!!!
- Ладно, – неохотно отозвалась Адриель. Неспешно двинулась в сторону замерших девок – рыжей и мелкой. Остановилась прямо перед щитом принцессы. Лёгким тычком пальца разбила его. – Без обид, крылатые. Привет, девочка. Не делай такое лицо – будто вот-вот заплачешь. Если ему суждено утонуть, он не умрёт в бою – логично? Так что не лей слёз заранее – нос опухнет. В конце-концов, тебе ведь не страшно умирать?
Никогда не видел у принцессы такого лица – безграничное удивление, страх, восторг, слёзы, восхищение.
- Тьюла, я ведь права, ты пришёл из-за неё? – Адриель оглянулась. И была в её взгляде странная горькая насмешка. Такая же не уместная на детском угловатом лице, как недавно – цинизм. …Что-то я стал думать слишком умными и красивыми словами. Крыша едет?..
- Права. – Тьюла как-то странно улыбнулся… Р-р-р, как они меня бесят!!!!!!
- Киса, не дёргайся. – Малолетняя пигалица пригвоздила меня – большого и сильного – к месту одним взглядом. Я всё же дёрнулся, на что она ответила мне далеко не детским оскалом. – О… ты смелый… Оба-на! Блекен тоже здесь? И тащит какого-то мужика.
- Так, тогда нам пора линять! – Пацан в миг оказался рядом с Адриель – ого, хороша скорость, больше моей раза в три! Опасен, убл***к! – Сестричка, я потом тебе всё объясню. Ребятки, вы тут сильно не деритесь… а, о чём я говорю?!
Он щёлкнул пальцами. Вокруг меня образовалась какая-то плёнка. Чего-о?!! Ты, … … …, … … … шесть раз!!!!!!!! Думаешь, удержит???!!!
- Та-ак, Сфера… фрагментация на Щит… ограничение по Солнечному Ветру… – пробубнил наглый патлатый недоросль. – Не пробьёт… как раз Блекен уберёт, если захочет… Не пытайся выбраться, киса, хвост подпалишь! Ребятки, нам пора, позже увидимся! Пока!
- Ах ты, … в … … через … три раза!!! «Увидимся»?!! Да я тебя, … … …, на фарш пущу, …!
Плёнка и в самом деле обжигала! Даже сквозь Стальную Кожу! Ахрр!!! Ну ничего, никуда не денетесь – ни рыжий убл***к, ни волосатый недомерок! Убью!!! Хр-р-р!!!!!



* * *


Он был древнее скал, на которых стоял. И это чувствовалось в каждой чёрточке лице, в каждой линии тела, в каждом неспешном шаге и несуществующем вздохе.
Он был первым, кого увидел Улькиорра, выбравшись из ловушки Гриммджоу.
- Опять ты. – Блекен чуть откинул голову, отбрасывая назад сотни мелких косичек. Чёлка упала на глаза. – Твой хозяин отбыл.
- Я знаю.
- Забери девчонку, она может помешать.
- Да.
- Я вернусь позже.
- Я подожду.



* * *


Каково быть Богом? Говорят, трудно. Так и говорят: «Трудно быть Богом, мир перевернуть…» Но что они – Смертные – в сущности, знают?
Когда ты живёшь тысячелетием за тысячелетием; когда видишь, как рождаются, живут и умирают мириады людей и нелюдей; когда, защищая свою честь и свой долг, убиваешь без счёта… когда без счёта теряешь тех, кто бесценен… Пройдя тысячи миров и миллионы дорог, утопив миллиарды стран в крови, можно ли сказать: «Трудно быть Богом»?.. Богом войны, воинов, битв и всё той же крови…
- Блекен, не погружайся глубоко, это опасно.
Голос – спокойный, почти равнодушный – из пустоты. Райнен, Огненная Ведьма… Никак не угомонится…
- Тебе пора, капитан на подходе. Шестого встретит Хилл, двенадцатого Тьюла. Четвёртая прекрасно доберётся сама. Кстати, оденься поофициальнее, нам нужно выступить полным кругом. Вапрол у Врат, Вариде слоняется вокруг ненаглядного птенчика, Тёмный в бешенстве – но тоже на полпути. Не опоздай.
- Конечно.
Демон безучастно посмотрел в огромное окно. Маленькая полупустая комнатка озарилась последними закатными лучами.
Поофициальнее? Хм…
Волосы в ритуальную причёску – две косы-дракона, чёлку оставить. Чёрную рубашку с серебряным узором на воротнике и манжетах, чёрные брюки из материи поплотней, чёрные полусапоги из драконьей шкуры, чёрный тяжёлый плащ с серебряной вязью на плечах. Церемониальное облачение Главы Дома Чёрной Бездны – куда уж официальнее?..


Блекен возник как раз в тот миг, когда объект остался почти один – маленькая леди-лейтенант не в счёт.
Капитан воззрился на Демона с некоторым удивлением.
- Блекен?..
- Я ждал тебя. Идём.
Зараки не задавал вопросов. Видимо, помнил, что Бог Войны не любитель на них отвечать.
…Они явились в тот момент, когда Пятый Эспада сражался с давней противницей – Нериел ту Одершванк.
Рыжий лежал в сторонке, тихонько переругиваясь с запертым в сфере Эспадой. Девочка с глазами цвета пепла заливалась слезами, даже не пытаясь к ним приблизиться…
Вот Серна размахнулась для удара… хм, неправильно копьё держит, сейчас получит… ага, полетела в сторону, ударилась о обломок головой и отключилась. Пора.
- Он твой. – Блекен оглянулся, кивнул капитану и отправился к переругивающимся противникам.
- Это ещё что за тварь?! – осклабился Нойтора… отрубить ему что-нибудь для проформы, что ли?.. Впрочем, не стоит мараться о такую дрянь. Пусть Зараки разбирается. Сейчас важно не то.
- Поменяем декорации? – Демон смерил настороженных противников безразличным взглядом.
- Это кто? – зарычал Гриммджоу.
- Я откуда знаю? – зло отозвался Куросаки, предпринимая попытку хотя бы сесть. Естественно, сломанная рука подогнулась в последний момент. Выругался в песок. Джаггерджак раздражённо ударил хвостом Щит. Естественно, припёк кончик. Зашипел под нос.
Блекену захотелось улыбнуться. Сначала – чуть-чуть. Затем – нестерпимо. Такие забавные детки растут…
- Так он же вашего приволок!
- Да говорю тебе – в первый раз вижу!..
- Молодые люди, огромнейшая просьба… схлопнитесь. Нам нужно кое-что обсудить.
Рядом с девушкой возник Улькиорра. Кивнул Блекену, подхватил Орихиме и убрался восвояси.
- Инуэ!!! – раненным медведем взревел Ичиго, порываясь вскочить.
- И чего ты подпрыгиваешь? – выгнул бровь Демон.
- Он убьёт её!!!
- Наивный мальчик…
- Гриммджоу! – зарычал Куросаки.
- Чего тебе? – отозвался Джаггерджак, настороженно наблюдая за Блекеном. Хм? Неужто что-то знает?..
- Ты же сказал, что не знаешь его!!!
- Ну да…
- Так почему Улькиорра кивнул ему?!!
- А я знаю?!!
- Молодые люди, я же сказал… СХЛОПНИТЕСЬ! – Блекен не стал кричать. Просто добавил в голос жёсткие металлические интонации. Щёлкнул пальцами… тонкая сизая молния хлестнула по сфере вокруг Шестого. Прорвала плёнку – Солнечный Щит рассыпался. – Зараки, развлекайся. Пока, малышка, позже увидимся.
- Пока, Ен-чан! – Ячиру радостно помахала ручкой… Единственный вменяемый персонаж этой дурацкой пьесы.
Пространство дрогнуло под напором Силы Хаоса. Блекен шагнул прочь, утянув за собой двоих упрямцев.
- Орихиме-доно, подлатайте обоих – вам предстоит ещё один переход. Улькиорра, ты говорил с Первым?
- Да. Он не согласен.
- Хм… Райнен, что с ним?
- Пустой… Пусть уходит. Шу с ним справится. Хватит в Хуэко Мундо и двоих.
- Хорошо…
Блекен усмехнулся, глядя, как все присутствующие настороженно оглядываются… Бесполезно, детки. Райнен не только Богиня Адского Пламени. Она и ещё и Телепат запредельного уровня. От неё нигде не укрыться, ничего не скрыть…
- Оставь деток договариваться. Не забудь посетить того слепца, что боится прозреть.
- Согласен.
Ощущение присутствия исчезло.
- Шиффер, Джаггерджак, я правильно понимаю, что вы готовы отказаться от своего Господина?
- Да. – Улькиорра спокойно кивнул. Гриммджоу полоснул его взглядом. Орихиме как раз долечила Ичиго и взялась за хвостатого.
- Куросаки, отправляйтесь за Уноханой, она может понадобиться. Вы, вместе с Эспадой и Орихиме-доно, отправитесь в Каракуру. Если вы не страдаете патологией слухового анализатора, то должны бы уже понять, что они переходят на вашу сторону. С некоторыми условиями, которые мы обсудим позже. Джаггерджак, вставишь одно слово не по теме – и останешься тут, потеряв тем самым возможность пару раз въехать по зубам набившему оскомину Господину.
Гримм резко захлопнул пасть.
- И вернись к прежнему облику, силы тебе ещё понадобятся – Айзен сильный и абсолютно беспринципный противник.
Шестой прищурился, но рекомендацию выполнил.
- Суть вашего сотрудничества сводится к тому, что вам надо уничтожить одну конкретную… личность. Желательно – быстро… Ичиго, я же сказал тебе отправляться за Уноханой.
- А почему я должен слушать? – насупился Куросаки.
- Может быть, потому, что сейчас войсками командую я?
- А ты кто такой?
Демон поморщился. И так малый запас терпимости стремительно истощался. Приказы Чёрного Сотника не оспаривались априори. Никогда и никем. А тут…
- Тебе обязательно это знать?
- Да!
- Блекен, Бог Хаоса и Войны, Названный и признанный, покровитель воинов. Доволен?
На мгновение все четверо Смертных приобрели одинаковое совершенно ошеломлённое выражение лица.
Душу заледенило дыхание безразличия.
- Достаточно? А теперь слушай сюда, щенок. Я явился не по ваши души и не из-за ваших молитв. Я пришёл потому, что меня попросили. А я просить не умею, только приказывать. И поэтому сейчас ты подхватишь свою ковырялку, оторвёшь задницу от пола и отправишься за Уноханой. Понял?
Ичиго кивнул. Встал. Помедлил… Не трус. Хорошо.
- Я немного не так представлял себе богов. – Произнёс тихонько.
- А я и не Истинный. Я – Демон Хаоса, Глава Рода Чёрной Бездны, древнейшего рода из всех живших и живущих.
Равнодушие накатило волной. Как же все люди друг на друга похожи… И Судьба их… Жестокая дура. Или слишком умная стерва?.. Кто может сказать точно? Ведомо ли то даже Творцу?..



* * *


Тьюла скорчил мордашку зеркалу. Оно послушно отразило.
- Кончай валять дурака. – Спокойный, чуть насмешливый голос. – Номер шесть разделался с противником, Рукие нужна помощь. Блекен занимается отправкой компании. Номер двенадцать немного заигрался – его надо подогнать. Вперёд.
- У-у, Ведьма, весь кайф обломала! – сплюнул Солнечный.
- Щитоносец, не парь мне то, что вместо мозга. Эта убогая комнатка меньше всего похожа на твои покои в Небесных Чертогах. И даже то зеркало (единственное, что в комнате есть вообще) намного меньше и грязней твоего любимого Хрустального Отражателя…
- Ладно, понял, понял. Заткнулся. – Щитоносец засмеялся. – Уже иду.
- Коридор или доберёшься сам?
- Сам. Что я, медленнее луча, что ли?!


- Ого, здорово вы тут нашумели! – Тьюла плюхнулся на обломок стены между лежащими жертвами гениального учёного-идиота. Тот как раз «общался» с капитаном двенадцатого отряда. Они нашли друг друга…
Потрёпанный очкарик дёрнулся, вскрикнул и закашлялся.
- Да не подпрыгивай. – Солнечный чуть печально улыбнулся.
- Ты кто? – настороженно спросил лейтенант шестого отряда, отодвигаясь. Мда, не видел его сейчас Бьякуя… хотя, может, оно и к лучшему…
- Я-то? Да так, мимо пролетал. – Щитоносец хихикнул. – Маюр-ри! Закругляйся, нам пора!
Капитан дёрнулся, как от удара кнутом.
- Ты-ы?!!! – почти зашипел.
- Заканчивай с ним, идти надо. – Взгляд Тьюлы мгновенно потяжелел.
Хлоп. Бульк.
- Фу. – Солнечный зажал нос пальцами. Маюри не отрывал от него взбешённого взгляда. – Нет предела совершенству. Ты прав, после него нет ни-че-го. Но это не значит, что мы не должны стремиться. Если нет – то зачем вообще жить? Существовать? Никто не знает, зачем Творцу понадобились Смертные, какие цели и испытания Он им приготовил. Но вы есть, значит, такова Его воля.
Щитоносец пронзил Куротсучи ответным взглядом – острее бритвы, до самой сущности.
- А где же Копейщик-сама? – сплюнул капитан.
Тьюла рассмеялся.
- Чини лейтенанта. Адриель я отправил домой, нечего ей здесь ошиваться. Ещё наживёт неприятностей на свою задницу.
Маюри полоснул напоследок взглядом Солнечного Духа и отправился «чинить» лейтенанта.
- Слушай, Исида, а ты чего так на любовника взбеленился? – неожиданно для окружающих спросил Тьюла.
Урью вздрогнул. Рендзи уронил челюсть. Куротсучи разъяренно оглянулся.
- У меня нет любовника, – процедил квинси.
- Ага, а я африканский страус, – фыркнул Щитоносец. – Я не в курсе обстоятельств, просто Ролдин упоминала, мне стало интересно. Это же Маюри?
Абарай едва не выронил глаза. Капитан двенадцатого отряда зашипел. Его лейтенант самым провокационным образом застонала.
- Рол сказала, что вы здорово покувыркались в чьей-то левой комнате, а раненько утром ты свалил в мир живых. Обстоятельств не прилагается. Райн зажмотила, паскуда…
Тьюла, искренне ожидая объяснений, воззрился на Исиду. Тот отвернулся ото всех.
- Месть, – вдруг произнёс он. – Это была просто месть. Его – за проигрыш, моя – за потерянную силу.
- Дурак ты, – покачал головой Солнечный. – Маюри, подлатай их, нас ждут.
- Нет! – лязгнул Куротсучи.
- Маюри, не будь бякой! – начал кривляться Тьюла. Вскочил и, как малолетний идиот, забегал вокруг Маюри. Тот шарахнулся. – Ну, подлечи их! Или я сделаю это сам!
Капитан гневно прищурился, но не отступил.
- Ну и ладно! Исцеляющий Свет!
Два прицельных выстрела из пальца – Урью и Рендзи выгнулись, стиснув зубы, в ярком зеленоватом сиянии.
- А я ведь предупреждал, – сочувственно глядя на Маюри, поцокал Тьюла языком. – Ладно, через пару минут их отпустит. Надеюсь, Хилл удержит Бьякую.
- Х… Хилл? – Абарай едва дышал сквозь сжатые челюсти. – Вы знаете Хилла-доно?
- Причём очень-очень давно. – Солнечный подмигнул лейтенанту шестого отряда. – Впрочем, Маюри тоже его знает. Правда, они знакомы поверхностно и недолго… и вообще, на той площади народу было много…
Голос Духа многообещающе затих.
- Что тебе нужно? – неприязненно спросил Куротсучи.
Щитоносец ещё разок цокнул языком.
- Неправильный вопрос. Ну да ладно, ты у нас мастер по поиску ответов… Мы тут мимо пробегали. Короче, захотелось. Ра-а-айн! – Тьюла запрыгал на одной ноге, замахав руками. Рендзи посмотрел на него, как на конченого идиота. Ну, хоть с девчонкой не спутал…
- Слушаю. – В пренебрежительном тоне скользнули нотки заинтересованности.
- Хилл добрался до Кучики?
- Нет, спит ещё… – Прозвучал зевок.
- Грр! Вы там … … совсем, что ли?! Я тут … с … этими, мозги выворачиваю, а вы …, … …!
Тьюла встретил уважительный взгляд Рендзи и резко заглох. Зло выдохнул.
- Да не кипятись ты, чайник без спирали. Я пошутила. Не чувствуешь? Кен-чан добил богомола, общается с моим супружником. Блекен собрал детишек и спнул их в Каракуру. Ретсу залатала Рукию, отправилась с компанией. Скучкуй остальных, и пусть тоже бегут – Маюри откроет Гарганту. Не забудь Кенпачика. И, жук навозный, прекрати кривляться, разлагаешь общественность. – Невидимая собеседница ухмыльнулась.
- Хочу, и разлагаю! – обиделся Солнечный.
- Я сказала: прекращай. Не то натравлю на тебя Нингель – она тут же тебя научит «сдержанности, достоинству и патриотизму». – Ехидный смешок.
- Никогда не думал, что умение изъясняться десятиэтажными нецензурными конструкциями олицетворяет всё вышеперечисленное, – саркастично произнёс Дух. – А ещё способность раздавать тычки и зуботычины.
- Нет, конечно. Просто именно такие методы действуют быстрее и эффективнее.
- Эх, Ведьма…
- Исида, харе ползать. Тьюла не худший лекарь из когорты Солнечных – ты уже можешь ходить. – Очередной ехидный смешок. Урью вздрогнул.
- Райнен-сама обратила свой бдительный внутренний взор к простому Смертному. Грядёт конец света? – Маюри оскалил весь набор зубов в излюбленной ухмылке.
- О нет, моя радость. Но подопытного материала ожидается много. Готовь пробирки. – Смех Ведьмы резанул души – Тьюла отчётливо видел это. Узрел и то, что смех Куротсучи дал по ушам – тоже неприятно. – Весело с вами, но мне пора.
И она ушла. Её исчезновение Солнечный ощутил так же точно, как и до того – появление. Точнее, внимание. Ибо Богиня Ада – она всегда и везде. Сильнейшая из Телепатов – живших, живущих и не рождённых. Какая же тварь… прекрасное чудовище – аморальное, беспринципное, непредсказуемое… Ведьма…
- Чего встал? – скривился капитан двенадцатого отряда. – Райнен-сама велела выдвигаться.
- Ага.
Тьюла постоял ещё, склонив голову к плечу. Порыв сухого ветра бросил в лицо серебряные пряди. Дух поморщился, но ничего не предпринял.
…Вздохнул.
- Ладно, не мне вас судить. Поднимайтесь, нужно дойти до Кучики, а они в Западной Башне. Где те придурки, что сопровождают Нериел? И кто-нибудь подобрал Садо?



* * *


- Кен-чан, смотри!
Зараки, будто оглушённый после разговора с давним знакомцем, оглянулся. В голове, не приспособленной для долгих и продуктивных раздумий, роились мириады мыслей.
Ячиру отпрыгивала вокруг бессознательной тушки неизвестной женщины. С ней – тушкой – уже поработала рыженькая подружка Ичиго, но в себя она не пришла.
- Кен-чан, она красивая!
Мда? Ну… Грудь шикарная, тонкая талия, жопа упругая, ноги стройные и длинные. Волосы зелёные, длинные, волнистые. Округлая мордашка. Может, и красивая. Чем-то на одну из Пантеона смахивает. На Птицу. Хм… да, мордашка похожа – носик и губы. Определённо…
- Кен-чан, давай возьмём её с собой.
Взять с собой её придётся всяко-разно – Хилларион сказал. Как и того пацана с интересными руками. Кенпачи себя очень уважал, но умереть от руки Бога – это не интересно. Если бы Блекен, тогда да – подрались бы знатно, но Демон его бы всё равно сделал – разница в уровнях очевидна. А Ветер, хоть и воин, драться не любит. Очень профессионально не любит…
- Идём. – Зараки усмехнулся. – Поищем противника поинтереснее.
Взвалил на одно плечо женщину, посадил на другое Ячиру, подхватил Ясутору и отправился прочь – искать Кучики. Там же, по словам Хиллариона, он сможет найти и психа Куротсучи…



* * *


- Нии-сама…
Рукия встала.
- Тебе лучше? – Бьякуя продолжал напряжённо смотреть по сторонам.
- Да. Нужно идти дальше! Ичиго…
- Они ушли. Куросаки и та девушка.
- Да, я их не чувствую…
- Скоро вы отправитесь следом. – Мужчина возник из пустоты. Миг назад его не было – просто выкристаллизовался. – Привет.
Высокий – чуть выше Бьякуи. Отлично сложенный – широкие плечи, узкие бёдра, стройные ноги. Светлокожий. Жёсткие чёрные пряди обрамляли тонкое хищное лицо. Чёлка падала на крупные тёмные глаза. Бежевая одежда – обычные человеческие брюки и жилет под горло – идеально сидела по фигуре.
Брат стремительно обернулся. Положил руку на рукоять меча.
- Тебе вряд ли удастся победить меня в фехтовании. Даже с применением магии и врождённых инстинктов. – Незнакомец насмешливо скривил тонкие неяркие губы. – Меня зовут Хилларион. И я пришёл не драться. Я правильно понимаю, ты внук Гинрея, Кучики Бьякуя?
Капитан не ответил.
- Такой же гордый и сдержанный. Надо же, из тебя вышел толк.
На мгновение в глазах назвавшегося Хилларионом Рукие почудилась мягкая улыбка.
- Когда Мы уходили, тебе исполнилось лет десять. Гинрей ещё жив?
Вновь молчание ответом. Бьякуя стиснул зубы – выступили желваки.
Девушки ничего не понимала. Кто это? Откуда он знает Гинрея-сама?..
- Как хочешь, спрошу у жены. Минут через пять появятся Зараки и Маюри с компанией, вы отправитесь в Каракуру. Не трогайте Джаггерджака с Шиффером – они перешли на вашу сторону. Остальные все ваши. Кстати, предупреди остальных – Солнечный наверняка заболтался и забыл.
- Солнечный?.. – Рукия невольно передёрнулась.
- Да. Помнишь его? – Хилларион улыбнулся. – Как маленький, ей богу. А ты… похожа на сестру.
Уважаемый брат дёрнулся. Что?..
- Ах да, ты же ей ничего не сказал. – Мужчина качнул головой. Заложил руки в карманы. – Зря, по-моему. Она имеет право знать. Впрочем, это тоже дело твоё. У меня тоже есть и младшая сестра, и брат, и супруга, и сын, и дочь… я знаю, что такое ответственность.
- Семью не сравнить с Родом, – наконец негромко произнёс Бьякуя.
- А Род с человечеством, – вздохнул чужак. Капитан дёрнул бровью.
Чтобы сие могло означать?..
- Кстати, как там Рендзи? – В голосе Хиллариона появилось любопытство. Брат резко отвернулся… обронил:
- Я сам бы не прочь был узнать…
- Мм… жив. И даже цел. Ругается громко. – Мужчина хмыкнул. Прикрыл глаза, вскинув к чёрному, как нефть, небу лицо. – И не прочь подраться. Это хорошо… В Каракуре предпринимаются попытки разрушить те столбики, над которыми пыхтел Урахара. И если ребята не отнесутся к делу серьёзнее, элиты в Готее поубавится… Мм, прошу прощения, был неправ – ваши парни не промах.
Хилларион открыл глаза. Тряхнул волосами. Ветер обласкал хаотично подрезанные пряди.
- Юмичика и в самом деле умный парень. И Ролдин не ошиблась, он красиво танцует… хотя и заметно малое количество опыта… что там можно наскребать за месяц…
- Вы знаете Ролдин-доно? – Бьякуя нахмурился.
- Естественно. Она закадычная (подколодная, блин…) подружка моей супруги и моей сестрёнки. Влипают они обычно одновременно все. – Чужак невесело рассмеялся. – О, Маюри дозрел, идут. Зараки, не бросай девушку на асфальт!
- Я подумаю, – отозвался Кенпачи, останавливаясь рядом с Хилларионом. – Уходишь?
- Да, работы много. Мы же Боги, а спасать мир – работа собачья. – Последний нахально усмехнулся.
- А, ну, наверно. Пока.
- До встречи, ребятки. Тебе привет от моей супружницы, Кенпачик.
Чужак подмигнул капитану одиннадцатого отряда и испарился.
- Кен-чан, а сколько лет Хиллу-чан? – вылезла лейтенант Кусоджиши.
- Без понятия. Точно в несколько сотен раз больше, чем мне. А может, и тысяч… Короче, люди столько не живут, не стоит и заморачиваться.

* Название: Засыпаю.
* Автор: Виктория РОВ.
* Бета: Нету, в командировку укатил.
* Фэндом: Bleach.
* Жанр: Слэш, драма.
* Пейринг: Мой любимый БьякуРен, естественно.
* Рейтинг: R.
* Предупреждение: Слэш, смерть персонажа, ООС. POV Рендзи.
* От автора: Горький привкус моей философии. Навеян бессонницей, страхом рассвета и прочтением одной интересной истории о «формулах».



* * *

«Не люблю засыпать один. Пусто и холодно. Да и отвык уже – ты меня разбаловал. За всё время, что мы вместе, ты не единожды не оставлял меня засыпать одному. Мягко перебирал волосы, целовал в висок, крепко держал мои пальцы в своей холёной ладони. Успокаивал – одним своим присутствием. Пусть не любил много говорить, всё же шептал время от времени – нежно, ласково. О чём? Сейчас я этого, честно говоря, не помню. Ощущаю только пустоту и холод, потому что впервые за долгое время вынужден засыпать… один.
Просыпаться одному тоже неприятно. Но я понимал, что никто не должен узнать о нас… А, черти, стоп, о чём я говорю?! Какие «мы»?! Нет, и не было…
Ты говорил мне. Ты меня предупреждал. Строго-настрого запрещал: «Тебе нельзя меня любить». Но я… когда я слушал? Всё равно полюбил. И сейчас люблю. Пусть ты меня бросил, оставил одного. Всё равно люблю… Глупо. До невероятности. Но я никогда не был особо умён, в отличие от тебя.
Как сейчас помню твои руки на своей коже. Мягкие волосы под ладонями. Взгляд – спокойный на службе и обжигающе-страстный в постели… или умиротворённый после… секса? Грубое слово для того, что было между нами. Любви? Неточное определение, потому что я почти уверен – ты меня не любил. Хотел, это точно. Жалел, быть может. Но не любил… тогда. А сейчас… да одни Небеса в курсе, что творится с тобой сейчас!
Глаза слипаются. И в то же время, я уверен, что не засну сейчас. Простыни холодят и царапают кожу. Лишний раз напоминают о том шёлке, в котором я купался в твоей постели. Рано. Рано, я пока не готов заснуть…
Интересно, как ты там? Тебе тоже холодно и пусто? Или, быть может, ты тоже не можешь заснуть?.. А мёртвые вообще спят?
Четыре часа утра. Наверное, стоит наконец-то закрыть глаза и отпустить себя в страну грёз. Ненавижу засыпать один. Но в этот раз – вынужден. Надеюсь, это в последний раз. Потому что засыпать без тебя – такое наказание…
Днём заходила Рукия. Улыбаясь, рассказывала о том, как всё хорошо… Интересно, тебе она улыбалась так же фальшиво? Если так, мне жаль. Я нечасто видел её искреннюю улыбку, но знаю, с чем сравнивать… Может быть, дело в том, что Ичиго лежит в соседней палате? Или это потому, что ты оставил нас? Всех нас? Или… Не знаю. Неохота гадать.
Кстати, заходил ещё и Укитаке-тайчо. Сказал, что похороны назначили на послезавтра. Но я, наверно, не пойду. Ты же не обидишься, правда? А если и обидишься, простишь ведь, да? Даже если бы мог, я не пошёл бы. Не хочу верить, что мы попрощались. Тем более что попрощались навсегда… На самом деле, я думаю, что мы скоро увидимся. Только тсс, об этом – никому.
Пять утра. Скоро рассвет. Мне не больно, правда. Сейчас я закрою глаза. Даже если ненавижу засыпать один, я засну. Правда… Надеюсь, это последний раз, когда я отхожу ко сну один.
Глаза жжёт. Ты не подумай, я не стану плакать. Это, наверно, потому, что в палате воздух сухой. Я просто опущу веки. Ненадолго… Ненавижу засыпать один».


* * *

- Капитан Унохана! – Лейтенант Котетсу влетела в кабинет.
- Что случилось, Исане? – Капитан подняла взгляд от бумаг.
- Там… в седьмой палате…
- Абарай-кун? – Унохана резко поднялась.
- Да… он… – На глаза Исане навернулись слёзы. – Уже всё…
Капитан коротко выдохнула.
- Вот как…
Потеребила волосы.
- Ведь можно было бы… он бы выжил… - Котетсу сглотнула.
- Нет. – Ретсу с вздохом закрыла глаза. – Не выжил бы. Никак. Ему больше не за чем.
- Но…
- Завтра похороны Бьякуи-сан. Больше не за чем. А так – они вместе, быть может.


* * *

Не знаю, как сказать…
Не знаю, с чего начать.
Как себя собрать?
Где мечту искать?
Ночами тебя обнимать,
Боясь в темноте потерять.
Вновь и вновь повторять,
Чтобы и ты смог понять:
Без тебя мне в жизни нечего терять.




Конец.

Глава восемнадцатая.
Нити Судьбы.

Хисаги с хрипом выдохнул. Тяжело опёрся на меч. Прислушался…
Жив, Небесам слава, он тоже ещё жив…
- А Юми вовсе не собирается сегодня умирать.
Шухей стремительно обернулся, выставляя вперёд меч. Покачнулся.
- Ух ты, хорошая реакция. Наследие Хаоса налицо. – Главная героиня детских кошмаров лейтенанта вальяжно расселась на крупном обломке стены. Гаденько посмеиваясь. – В каком колене? Тридцатом? Силён генотип у Демонов, а Блекена так и вовсе.
Поправила очки с затенёнными до непроницаемости стёклами.
- Ты ковырялку-то от моего носа убери, не то чихать начну.
Хисаги настороженно отступил на шаг.
- Ага, молодец. Да ты сядь, выглядишь неважно.
Шухей крепче сжал челюсти. Медленно опустил меч.
- Здравствуйте, Райнен-сама.
- Вах, ты даже помнишь, как меня зовут. Мило. – Райнен усмехнулась. – Привет. Да сядь ты, минут пятнадцать для общения у нас есть.
- Юмичика…
- …танцует вполне сносно, не зря его Блекен учил.
Лейтенант невольно сглотнул. Учил?..
- Так что ничего твоему ненаглядному любовнику не грозит, справится. К тому же его шикай относится к кидо-типу, что бы они все там не думали. Но это секрет, ты же помнишь.
Ведьма подмигнула парню. Тот благоразумно промолчал. С подобными ей лучше не спорить, хуже Вастар Лорда, видит Небо…
Райнен рассмеялась.
- Благодарю, мне лестно подобное сравнение.
Хм, ещё и мысли читает…
- Да-да, такова моя подлая натура. Что думаешь сделать со своим бывшим капитаном?
Шухей невольно стиснул зубы.
- Эй-ей, не прикуси случайно язык, он нам обоим ещё нужен! – Ведьма плавно поднялась. Неспешно, покачивая стройными бёдрами, подошла. – Он слеп. Он боится прозреть. Чтобы он там не говорил… Кстати, то же самое относится и к его «справедливости». Я просила Блекена поговорить с ним, но он отказался. Бросил на Тоусена один взгляд пять минут назад и сказал, что Канаме запутался в паутине Айзена и выпутывать его поздно. Убить «проще и гуманнее». Хм… жаль, конечно, но так даже веселее.
Алые губы растянулись в пошлейшей усмешке.
- Ты симпатичный. Похож на предка. Ты ведь знаешь, что Блекен – один из твоих славных предков? Правда, это было так давно… для вас… Но гены, гены… Не вырубишь топором, не сотрёшь ластиком… Любишь яблоки?
Хисаги растерянно мигнул.
- Хи-хи. – Райнен медленно качнулась из стороны в сторону. – Такой забавный. Жить хочется? Ага, всем хочется… А, нет, Кира рад был бы сейчас лечь и умереть. Надо бы отправить кого-нибудь его отговорить, ага… а то ведь станет скучно.
Ведьма засмеялась – низко, издевательски.
- Райнен. – Он возник из пустоты – просто появился. Высокий, стройный, быстрый. Две косы-дракона, чёлка на глаза. Чёрная одежда с серебряным узором тут и там. Мелово-белая кожа. Непроглядный мрак глаз.
- Ах, я ждала тебя. – Богиня Ада переместилась к мужчине. Поймала кончик одной из кос. Мягко потянула, заставив наклонится.
Шухей в шоке наблюдал, как Райнен неспешно провела губами по щеке Блекена.
- Ведьма, тебе жить надоело? – негромко, абсолютно спокойно произнёс мужчина. Глянул холодно на Ведьму из-под густых ресниц. – Так давай я убью тебя, и не станешь мучиться.
- Эх, нет в тебе страсти. – Богиня рассмеялась вновь. Отпустила волосы Демона. – И как ты умудрился обзавестись детьми?.. Хочешь я верну ЕЁ тебе? Она ведь…
Хисаги не сразу понял, отчего дёрнулась голова Райнен. Не сразу до шинигами дошло, что прозвучавший шлепок – звук хлёсткой пощёчины.
- Моя спутница мертва. Не смей своими губами осквернять память её имени. Вернуть её по силам разве что Творцу… что тоже не факт. Да и… тебе ли не знать, Ведьма, что жить прошлым – удел слабаков? Я давал тебе повод считать меня слизнем?
Блекен не был зол. От него не расходился волнами холод. Просто уставший. Просто живой.
- Шухей, иди к своему Столбу. – Демон безучастно посмотрел в глаза Смертному. – Пока исход дела неясен. Держись за Жизнь. Борись до Смерти.
Контур двух фигур истончился. Боги исчезли.
Что он хотел сказать?.. «Держись за Жизнь»? Но «Борись до Смерти»? Такова Судьба воина, и она неизбежна. Может, Блекен-сама имел в виду что-то другое?..



* * *

- Ты озадачил мальчика. – Позволила себе усмешку. Я вообще много чего себе позволяю. Реноме необходимо поддерживать, в конце концов.
- Лет через пятьдесят этот мальчик станет очень сильным мужчиной. И поймёт всё, что я сказал. В отличие от тебя. – Блекен скривил губы. Красивые, надо признать, губы. Жаль, холодные. – Ты этого не поймёшь никогда.
- А мне и не нужно. – Смеюсь. И ещё громче, когда он мысленно морщится. Хи, такой забавный… Не любит он мою способность читать всех и вся.
- Кто следующий? – О, переводит тему? Ну-ну…
- Мне всё равно. Можешь убить их всех, мне скучно. – Капризно дую губки. И так хочется засмеяться, когда чувствую его бешенство. Да-да, Мастер, ты никогда не сможешь постичь всю глубину и суть моей стервозности… это под силу разве что Вапролу, не зря же он меня так сильно ненавидит…
- Ведьма…
Ха-ха, он зашипел! А как изъясняться умеет высоким слогом, мне даже завидно!
- Да ладно-ладно, не кипятись, я найду, чем себя занять! Пусть живут.
Легче ему не стало. Хе, какая же я нехорошая…
- Попроси Рол поговорить с Изуру. А я пока развлекусь с его капитаном. Интересно, у меня получится подбить его предать Айзена?.. Это было бы забавно… жаль, времени на постель уже не хватит…
Гнусно ухмыляясь, спешу уйти. Слышу вслед пару весёленьких проклятий. Всё-таки Блекки такой забавный. Тьюла бы сразу смекнул, что я просто развлекаюсь… и, конечно, обломал бы мне весь кайф… Кстати, надо бы отправить его поторопить Арина… а то братец задерживается… Я умею ждать, но зачем? Ведь гораздо забавнее наблюдать последствия фатальных ошибок. Чужих, естественно. Так забавно…
Ах, Гин, лапусечка, надеюсь, тебя не хватит удар. Я сейчас, подожди чуть, только муженька для проформы подогрею. Хи-хи.



* * *

Урахара неспешно отставил кружку. Встал из-за стола.
- Дзинта, Уруру, идите во двор. – Произнёс вполне обычно, но детишки уставились с немалым подозрением. – Тенсей-сан, дай им задание.
- Урахара-доно… – Давний друг и соратник посмотрел с той же настороженностью и укором.
- Я сам встречу гостей. – Киске привычно улыбнулся. – Один.
Они все и в самом деле ушли.
Урахара снял шляпу.
- Рад приветствовать, Арин-сама. Вапрол-сама.
Гость вошёл. В дверь. И следом – ещё один.
Первый – стройный юноша среднего роста. Каштановая с проседью коса до колен, серебристо-зелёные пронзительные глаза на угловатом лице. Чёрные лакированные брюки и пиджак необычного кроя, чёрные ботфорты. Ехидная усмешка на тонких губах.
- Привет, Киске. – «Арин-сама» подпёр плечом косяк.
Второй – выше ростом, старше, мощнее – мужчина во цвете сил. Чёрные волосы, достигающие подбородка, непроницаемые чёрные глаза. Черты лица, выдающие аристократа в …дцатом поколении. Брюки и рубашка без рукавов цвета небесной синевы, туфли на тон темнее.
- Здравствуй. – «Вапрол-сама» статуей замер за спиной спутника.
- Проходите, располагайтесь. Будет ли мне позволено предложить вам чай? – Дружелюбная улыбка стоит огромных усилий. Иррациональный страх сводит внутренности судорогой.
- Да мы, в общем-то, ненадолго. – Арин отбросил косу за плечо. – Проводишь нас? Райнен не сказала нам, куда явиться. Велела лишь прихватить тебя с собой. Кстати, а где Иссин? Этого чувака я тоже был бы рад увидеть.



* * *

Огонь неожиданно заметался. Тремя росчерками отделил бывших капитанов друг от друга. Гин невозмутимо оглянулся, привычно щурясь. Правда, обычная ухмылка упрямо не натягивалась – интуиция лупила набат.
Прозвучавший вкрадчивый голос подтвердил, что сигнал тревоги надрывался не зря. Жаль, опоздал немного…
- Ах, Гин, радость моя, ты решил праздновать труса? – Чужие губы, обжигая, заскользили по шее. Ичимару не дрогнул.
- Ну что вы, госпожа, как же можно? – Бывший капитан третьего отряда чуть отклонил голову, открывая горло. Сопротивление бесполезно, хитрость бессильна, плоды дать может разве что терпение. И улыбайся, улыбайся, Гин, тебе ведь хочется выжить и в этот раз!..
- Надо же, у тебя прорезалось желание жить? – Тонкие руки крепко обхватили талию, на плечо лёг аккуратный подбородок. – Это хорошо… Ты почто мальчика бросил, а, нехороший мой?
- Не мог же я бросить друга. – Гин укоризненно покачал головой. Собеседница негромко рассмеялась, посылая волны приятной дрожи по позвоночнику Ичимару.
- Какой же ты лицемер, гадость моя. Впрочем, ты всё равно милый. – Губы госпожи коснулись щеки. В очередной раз обожгли. – Хочешь, я уберу весь этот огонь? Он ведь вам только мешает…
- Райнен-сама, вы согласны отдать нам на заклание Готей и Сейрейтей? – Шинигами стало любопытно. Нет, в самом деле, господа! Интересно же!
- А мне всё равно. – Райнен игриво потёрлась носом о подставленное плечо. – Это может быть забавно – они будут сопротивляться до последнего. Хотя… нет, пожалуй, это всё же не стоит того, чтобы потом слушать нотации сына… мигрень, опять же… Нет, я подожду, пока Айзеночка сам справится. Таки опять же, Сосочка – очень одарённый мальчик…
Ловкие пальчики забрались в вырез, игриво погладили чувствительную кожу на боку, ближе к подмышке.
- Хм, а ты тёплый…
Райнен тихонько замурлыкала песенку на незнакомом языке. Ичимару с любопытством ожидал продолжения. Конечно, с Ведьмы станется прямо здесь и сейчас раздеть его и заняться очень даже интересными вещами…
Что-то насторожило Гина. Чего-то не хватало.
- Ага, заметил. – Райнен, гнусно хихикая, резко отстранилась. – Реяцу Изуру пропала. Совсем.
На мгновение сердце остановилось. Ичимару глубоко вздохнул. Ухмыльнулся.
- Надеешься вернуть контроль? Зря-зря… Впрочем, Мы не собираемся вмешиваться, Нам же нельзя, Творец категорически запретил. До определённого момента.
На тонкой переносице не было привычных очков. Взгляд янтарно-карих глаз – чуть любопытный – затягивал. Прекрасна и опасна, как всегда… Радует, что Они не вмешаются. Пожалуй, это единственный фактор, о котором Айзен не имеет понятия… Интересно, кто ещё здесь, кроме Ведьмы? Серрин? Хилларион?..
- Куда же ты забрёл, малыш?.. – На несколько мгновений в глазах Ведьмы застыла всепоглощающая боль всех прожитых тысячелетий. – И зачем? Чего тебе в жизни не хватило, кто ласки не додал?.. Зачем ты оттолкнул ту девочку? И почему бросил мальчика?.. Ведь твоя судьба могла быть совсем другой…
Тонкая ладошка погладила по щеке. Карий взгляд опустел.
- Молчишь? Молчи. Ты запутался не проще Канаме. Только его Блекки выпутывать отказался. За Айзена взялась Рол, но его всё равно убьют. Не Ичи, так Хирако. Не сегодня, так через год или сотню лет. Он одарённый мальчик, поэтому вы пошли за ним. Он сильный, но не так, как надо. Эту ошибку в своё время совершил Кога, но иначе. Коге отдавили самолюбие и гордость, а Сосочка просто раздул и то, и другое до небывалых размеров. Забыл лишь, болезный, что, как только начинаешь мнить себя сильнее и умнее всех, находятся кто-то, обходящий по всем параметрам… Хи, падать с пьедестала больно. Надеюсь, он мягко приземлится. Или не очень мягко.
«Блекки». Это Блекен? Худо дело, однако… Бог Войны – это вам не гульки лепить… хотя, в нейтралитете…
- Ты ему, главное, рожи не корчь – разобьёт. Ты маленький был, плохо его помнишь. – Райнен игриво облизнула губы. – Чувствуешь вибрацию Поля? Это мальчик-шинигами танцует. Не лезь защищать Сосочку, если Блекки захочет его размазать. Попадёшь под раздачу пряников – Демон танцует в разы искуснее мальчишки. В тысячи раз… Хотя, попробуй. Это будет забавно. Только Изуру жалко, он милый малыш…
Душу посетило странное возмущение. Такое… резкое и едкое. Незнакомое.
- Дурак ты, это обыкновенная ревность. Чувство собственности. Необоснованное.
Взгляд Ведьмы расфокусировался, стал на миг ярким, порочным. Потом зрачки резко сузились.
- Ты легко поддаёшься внушению. Это скучно. Пойду-ка я. Спасибо за беседу.
Райнен чмокнула бывшего капитана в губы и растворилась в языках пламени Рюджинджакки. Оставив после себя чёткое представление о дальнейшем развитии событий. Стерва… красивая тварь. Нет, прекрасная. Но всё равно стерва и тварь.



* * *

- «Капитан, капитан, улыбнитесь»!.. Привет, Синдзи!
Хирако невольно вздрогнул. Стремительно обернулся.
- Готов? – Солнечный Дух сиял безоблачной улыбкой.
- Здравствуйте. Готовы. – Вайзард почтительно поклонился, сложив руки перед грудью.
- Ты чего такой официальный? – Симпатичная мордашка Бога Солнца расстроено вытянулась.
- Прости. – Хирако ухмыльнулся. – Тут с Блекеном-сама столкнулся…
- Он тебе опять гадостей наговорил?!! – рассердился мальчонка. Янтарные глаза на миг опасно сверкнули.
- Нет, нет, Серрин-сама, только правду. – Синдзи успокаивающе поднял руки.
- Ох, ну сколько повторять?! Не Серрин я больше, а Тьюла! Тью-ла!
- Да-да, конечно, я знаю. – Хирако закатил глаза. – Просто… так вас зовут Они…
- Меня так зовут все, кому не лень. – На тонких губах мелькнула саркастичная ухмылка. Пропала тут же. – А где Хиори?!
- С остальными. – Вайзард улыбнулся.
- А, ладно. Идите, вас уже ждут. Меня тоже.
Тьюла подмигнул бывшему капитану. Через миг лучом Солнца ударил в стену.
«Ждут, да? Время пришло… последняя поблажка уязвлённому самолюбию… Хватит скитаний, у каждого должен быть дом. Хватит сомнений, каждый имеет право на своё маленькое счастье. Урахара же нашёл. Отдадим ему долг и тоже пойдём искать. Только подожди нас… счастье».



* * *

Рангику судорожно дышала, стараясь не кричать – незачем отвлекать Киру. Он делает, что может… да и Хинамори рядом… Боль пронизывала грудную клетку, мышцы пресса, внутренности… В глазах плавали круги.
«Вот… всё… сейчас добьют… Как же не хочется умирать… Отойди, что ли, Кира… бежали бы оба… Шухей…»
- Ай-яй-яй, вы почто так на мою бедную девочку? – Знакомый голос больше смахивал на слуховую галлюцинацию. Но даже если так, она была коллективной. Потому как лица трёх нападавших су**к удивлённо вытянулись. Как и склонившееся лицо Киры. Сдавленно ахнула Хинамори. – Нехорошо.
Тонкие руки подхватили. Горячая ладонь легла на место раны.
Маленькое тело, но будто стальное. Мягкие волосы. Успокаивающий голос. Неужто и в самом деле он?!
- Солнечный?.. – выдохнула Рангику сквозь стиснутые зубы. Постаралась открыть глаза.
- Я, Ран, конечно, я. Помолчи пока, рана серьёзная. – Тьюла опустил голову, заглядывая Матсумото в лицо. – Или тут помереть собралась? Одна? Да ещё и так глупо? Я же говорил тебе, будь сильной, красота моя…
- Ты кто такой?!! – заревела взбешённо одна из шавок Халибель. Апачи, кажется, только она так орёт… Их общая химера замерла в десятке шагов.
- Какая невоспитанная юная леди, – покачал головой Солнечный. Рангику в его голосе почудилась издёвка. Он прошептал: – Подмога задерживается, я не мог не вмешаться. Тёмный или – что вероятнее – Блекен мне потом за это голову открутит, но… Это только Райнен может стоять в сторонке и, похихикивая, наблюдать за бойней…
- Ты знаешь этого человека? – негромко спросил Изуру, переходя к Хинамори. Правильно, ей тоже помощь нужна…
- Я не человек. – Тьюла тепло улыбнулся. Взмахнул ногой, будто пиная… Барьер разбился. Лейтенант третьего отряда вскинулся. – Тихо, Изуру, тихо. Эон не подберётся, я обещаю. Оставь тут Момо и сходи за Шухеем. Тебя прикрыть?
Исцеляющее тепло стремительно разливалось по венам. Боль неохотно отступала.
- Нет, не нужно. – Кира нахмурился.
- Не беспокойся, нам нужно просто немного подождать. Эх… сюда бы Рол… из меня паршивый лекарь… лучше бы Рея, но уж мечтать-то точно не вредно…
Дух качнул головой.
- Иди. Быстро. Эон может кинуться в любой момент. И в первую очередь – добить Шухея. Жалко мальчика, родная кровь…
Рангику смутно удивилась. «Родная кровь»?.. Накатывала сонливость.
Что-то кричали Арранкары. Тьюла отвечал спокойно и доброжелательно. Шептала Хинамори. Вернулся Кира с Хисаги на руках.
…Полыхнуло. Матсумото вскинулась.
- Тихо ты, опять кровь пойдёт. – Солнечный сердито нахмурился. – Я просто поставил Щит. Не дёргайся.
И в самом деле – компанию шинигами окружал тонкий трёхслойный барьер. Переливался мягко на солнце.
- Эон, да убей же их всех!!! – надрывалась Апачи. Оленина несчастная, недожёванная…
И химера двинулась к Щиту. Ударила своим мощным кулаком.
…И ничего не произошло. Даже земля не дрогнула.
Тьюла тихонько – довольно мерзко – захихикал. Сел на какой-то обломок. Крепче сжал Рангику.
- Этот Щит не пропускает даже Солнечный Ветер, – объяснил снисходительно изумлённому лейтенанту третьего отряда. – А это – просто Смертный чих. Меня Тьюла зовут, кстати. Я тут помогу немного…
- И Тёмный сделает из тебя омлет, – раздался совсем рядом ворчливый голос. Что занимательно, незнакомый. – Впусти меня, заноза. Не то я буду вынужден убить эту мерзость.
- А, Блекен, проходи.
Матсумото подняла голову. Над ними возвышался незнакомый мужчина в чёрном облачении. Брюнет с двумя длинными роскошными косами.
- Спасатель недобитый. – Новоприбывший скривил тонкие бескровные губы.
- Спасибо, польщён, – фыркнул Солнечный. – Погоди, Мастер, чуть-чуть осталось. Изуру, как там Шухей?
- Множественные переломы, повреждён позвоночник и внутренние органы, как то: лёгкие, печень, сердце. Лопнула селезёнка, – отрапортовал Кира.
- Мда, плохо дело… ещё минут пятнадцать и помрёт же…
- Так мне уничтожить эту мерзость? – Блекен безучастно посмотрел на Эона.
- Не, нам же нельзя. Скоро старик явится, пусть он и разбирается… Дай звук, что там эти шкварки орут. Мне влом напрягаться.
- Ничего интересного. Не обращай внимания.
- А… ага, ладно… Изуру, восстанови Шухею функцию дыхания, дальше я сам. Помоги пока Момо. Ран, я тебя сейчас положу, ты покуда отдохни, ладно?
Рангику кивнула. А что оставалось? Тьюла осторожно положил её на тёплый ровный камень. Сам подошёл к Хисаги.
- Ух, мальчик… зачем же так?.. бедные дети… Что с Момо? – Дух тяжело посмотрел в сторону Киры.
- Сломаны рёбра, одно из них проткнуло лёгкое. Идёт давление на сердце и диафрагму. Лёгкое сотрясение мозга.
- Тоже плохо… Блекен, они там скоро?
- Да. Не трясись и не отвлекайся. Никто сегодня не умрёт из-за тебя. – Блекен опустился на колено рядом с Солнечным. Положил руки на плечи. – Спокойно. Дыши. Восстанови циркуляцию крови и реяцу. Отторгни всякую погонь. И не паникуй, Хаоса ради. Как маленький, в самом деле.
- Спасибо, Мастер. – Тьюла слабо улыбнулся. Положил ладонь на руку спутника.
Матсумото удивлённо захлопала ресницами.
- Вы это… того… как Кучики-тайчо с Рендзи, что ли? – выдала она.
Изуру поперхнулся. Закашлялся пришедший в себя Хисаги. Хинамори удивлённо уставилась на подругу.
Тьюла засмеялся. Весело и заразительно.
- Ну ты сказанула! Похожи мы на пару геев?! – Солнечный согнулся от хохота, сидя рядом с Шухеем. Провёл сверкающей рукой над животом пациента.
- Э… – Рангику замолчала. Смешалась.
- Нет, мы не как Кучики с Абараем. – Блекен негромко хмыкнул. Встал.
- Я – отражение Демона Хаоса в полном смысле этого слова. Его плоть и кровь, его мысли и чувства, его Сила и Власть, только в отражении…
- Разбивай Щит, Генрюсай идёт, – прервал названный Демон. – Или ты хочешь встретиться и с ним?
- А, не, нельзя же… Так. – Тьюла бодро вскочил. Вытянул руки в разные стороны. – Прикройте ротики, будет больно… Исцеляющий Свет!
Боль затмила рассудок, выгнула тело дугой. А когда Рангику пришла в себя, ни Солнечного Духа, ни Демона Хаоса рядом не было. Только изумлённый до онемения Кира да потерявшие сознание Хинамори и Хисаги.



* * *

- Я… боялся, что больше не увижу вас…
- Это могло произойти.
- Поэтому я решил… сказать… Хе! Я вас люблю, капитан.
- О… я не знал. Я тоже.
- Что?.. Как?!!



* * *

Тоуширо со странной смесью удивления, предвкушения и страха смотрел, как Айзен выбрался-таки из плена огня.
Капитан дышал судорожно, болели отбитые рёбра, ныла сломанная рука, в горле булькала кровь, грозя пойти их носа. Впрочем, она же заливала глаза. И ничего, жив…
Противник попался сложный. Третья в Эспаде, контролирует воду… С одной стороны – проще, с другой – сложнее…
Здоровяк из Ада, незнакомцы в масках… Ничего не ясно…
- Враг моего врага – мой друг, – сказала девушка в форме школьницы. Ага, значит, бок о бок. И некогда выяснять, кто они и откуда. Учимся доверять слепую… Вредный навык, но без этого сейчас никак…
Безвыходная ситуация. Из присутствующих союзников нет ни одного, кто не видел бы высвобождение меча Айзена. Шансов на победу – один из тысячи. Куросаки Ичиго ещё нет…
- Ты бы смотрел внимательнее, капитан. – Голос тихий и усталый. – Привет, Хиори, Лиза. Дела плохи, правда?
- С-Серрин?.. – Бойкая блондинка резко побледнела. Рядом с ней стоял Солнечный.
- Я же просил не звать меня именем Проклятого. – Тьюла улыбнулся – как-то непривычно печально. – А Клубничка на подходе… вот сейчас они кубарем выкатятся на голову Соске…
Пространство над головой предателя с треском разорвалось. Первым из пасти Гарганты выпал… Гриммджоу. Пропахал носом воздух до ног Гина.
- Получил плюху от любовника, – ехидно хихикнул Дух.
Следующим вышел Улькиорра. Инуэ Орихиме. Куросаки Ичиго.
- Что?.. – Тоуширо нахмурился.
- Не напрягайся, нервные клетки не восстанавливаются. – Солнечный преспокойно сел, скрестив ноги. – Сейчас всё поймёшь. Глянь, как у Соски мордаха вытянулась. Он же не ждал, что Шестой с Четвёртым ещё живы…
- Улькиорра? – Предатель чуть выгнул брови. – Я велел тебе убить девочку.
- Человечка мне нужна, – буркнул Джаггерджак, поднимаясь на ноги. Полоснул взглядом Шиффера. – Сволочь…
- Объяснитесь.
…Крик разорвал тишину. Хитсугая резко обернулся.
На горе обломков лежал Канаме Тоусен. Над ним возвышались Комамура-тайчо, Хисаги-фукутайчо… и пятый офицер одиннадцатого отряда, Айасегава Юмичика.
- О. – Айзен покачал головой. – Мне жаль. Но я всё ещё жду.
…Взмахом меча отсекло прядь волос Соске. Впрочем, Улькиорра атаковал фантом. Настоящий капитан собирался проткнуть его сбоку, но был отбит Ичиго. Ох, Тоуширо совсем запутался…
- Это Райнен придумала. – Тьюла безмятежно улыбнулся. Сбледнула Лиза. – Она подбивала ещё и Старрка – где он, кстати?.. – но он упёрся. Наверно, из-за своей девчонки. А, вижу, вон он. Соска в меньшинстве, но вашего положения это не улучшает…
Хитсугая хмуро огляделся.
- …Мы переходим на сторону Куросаки Ичиго… – безучастно произнёс Шиффер.
- О, сейчас будет сцена убиения бывшего фаворита, – хихикнул Дух.
- …Вот как. – Айзен усмехнулся. – Что ж, пусть так. Не думал, что так тщательно созданная мной Эспада окажется на поверку так слаба. Под стать Обществу Душ.
Кинул взгляд на сторону. Там растворялся в воздухе Эспада номер два.
…Когда предатель начал действовать, увидел разве что Куросаки Ичиго.


* * *

Изломанными куклами летели к земле Хитсугая, Кьёраку, Сой Фонг, Хирако, Джаггерджак. Из рваных ран хлестала кровь…
У самой земли их подхватили. Пребыла подмога. Кучики Бьякуя, Абарай Рендзи, Исида Урью, Кучики Рукия, Садо Ясутора, Зараки Кенпачи, Кусоджиши Ячиру, Котетсу Исане.
Впрочем, на хвосте они приволокли Яму. Хотя и добили его сами, с шумом и треском…
Ситуация складывалась неприятная. Пламя Рюджинджакки оказалось блокированным. Возможности для атаки Куросаки Ичиго или Улькиорры Шиффера не было. Шах. И на следующем шаге, возможно, мат…
Хлопки аплодисментов удивили не одного Айзена.
- Браво. – Подростковая ломкость голоса. Сарказм – едкий. – Интересное представление. Рад бы и дальше поглазеть, да вот инспекция поджимает.
Небо и Земля, Огонь и Воздух, Солнце и Хаос… Их было чуть больше десятка – знакомых незнакомцев.
Гин сокрушённо вздохнул. Потрясённо раскрыл глаза Ямамото.
- Привет. – Юноша среднего роста с роскошной посеребрённой сединой косой прекратил хлопать. С заметной издёвкой помахал ручкой. – Айзеночка, мы по твою душу. Просвети-ка нас, на чей трон ты там позарился?

* Название: Память.
* Автор: Виктория РОВ.
* Бета: Эх… ещё не вернулся из командировки.
* Фэндом: Bleach.
* Жанр: Виньетка, драма.
* Персонажи: Ой, вы меня убьёте!!! Это Яма-джи!!! И мой НЖП.
* Рейтинг: PG-13.
* Саммари: Памяти павших будьте достойны (с).
* Предупреждения: ООС. POV.
* От автора: Ойя… мой отпуск, видимо, начнётся нескоро. Придётся вам меня потерпеть. И мою Райнен тоже. И наш общий нелицеприятный взгляд на дедушку Генрюсая. Может быть, я и не права… так скажите мне об этом. Буду ждать.



* * *

Как вытравить воспоминания, если память упорно сопротивляется? Если она слишком хороша? Когда она разрезает тебя на кусочки воспоминаниями о том, от чего бы с радостью отказался? Когда за всего лишь тысячу лет совершил столько ошибок, что не исправить и за миллион? Когда бессчётное количество раз видел последствия этих ошибок?..
Когда, когда, когда… И если. Сотни «если бы».
Если бы был внимательнее. Если бы увидел раньше. Если бы вмешался. Если бы не оскорблял. Если бы не прятал. Если бы не промолчал… Сойти с ума легче…
Как заставить себя забыть?
- Какой ты упрямый. – Горькая насмешка в глубоком завораживающем своей мелодичностью голосе. – Хотя, ты всегда был упрям. И с упорством капризного ребенка всегда добивался своего. Общепризнанный сильнейший воин. Бессменный Первый Капитан на протяжении вот уже тысячи лет. Лидер, сумевший один заменить (пусть на время) Совет Сорока шести… Ты же устал, Яма. Очень устал. И поэтому твой затуманенный взор не видит простых истин. Не способен.
Поднять поникшую голову. Стремительно выпрямить согбённые плечи. Встать, тяжело опираясь на посох. Прямо посмотреть во внимательные янтарно-карие глаза.
- Ну и что ты соскочил?
Р-Райнен… как всегда, в своём неповторимом стиле. Пожалуй, вынужден согласиться с утверждением её в образе Богини Ада. Лучше неё эту роль никто и никогда сыграть не сможет…
- Благодарю, Генрюсай, не нуждаюсь в комплиментах.
Ведьма усмехнулась. Играть в невозмутимость стало намного сложнее.
- Ты стар, Генрюсай, очень стар… Один минус – я старше.
Богиня порхнула к огромному окну. Мой кабинет… до определённого момента – моя крепость. Горько сознавать, что мой огонь не в силах испепелить нарушительницу покоя. Скорее уж она меня…
- Мда, легко же ты переключаешься из режима беспросветной тоски и глубинной рефлексии в режим едва сдерживаемого гнева и глубинной ненависти ко мне любимой.
Сколько? Сколько мальчишек погналось за призрачным обещанием этой обворожительной улыбки? Сколько сгинуло, так и не догнав своей мечты? И сколько ещё погонится и исчезнет?..
- Яма, ты неисправим! – Райнен иронично рассмеялась. Отвернулась к окну…
Роскошь чёрного шёлка волос с кроваво-красными кончиками. Бархатная матовость золотистой кожи. Вызывающе-прозрачные алые одежды – шаровары, блуза, множество лент. Тонкие пурпурные ремешки сандалий… Рубиновое порочное совершенство. Сотни загубленных жизней. Тысячи пройденных дорог. Миллионы разбитых судеб. И как ей живётся с таким грузом?..
- А никак. – Спокойный тон, безмятежный взгляд из-под густых чёрных ресниц. – Я давно живу без груза. Это ты… не желаешь видеть очевидного. Даже история с Айзеном – пройденная буквально пару лет назад – ничему тебя не научила.
- Тебе ли меня судить, Ведьма? – Рокочущий вал тяжёлого тёмного гнева поднимался в глубине души. Грозил ослепить, оглушить… погубить.
- Ой-ой, как страшно! – Смех Райнен стал походить на воронье карканье. Волна злости захлебнулась. – Нет, конечно, не мне. Кто я и кто ты?.. Тьфу, противно. Ты заработался. Крыша кренится. И Сасакибе отослал, чтобы себя пожалеть. Достойный Главнокомандующий.
Богиня Ада ссутулилась.
- Ослеп, оглох, закрылся. Что есть память? «Как можно жить, помня всё?» Можно. А зачем забывать? Пусть эти воспоминания живут и здравствуют с тобой вместе. И однажды – о, Творец, это же очевидно! – ты сможешь взглянуть на них с другой стороны. Взглянуть с улыбкой. Пусть она будет печальна или полна боли. Эта грусть и эта боль – они твои и только твои. Со временем они станут тебе верными товарищами и изменятся. Станут твоей силой и твоим счастьем. Поверь это – поверь мне, Райнен знает всё… или почти всё. Запомни это. Или вспомни? Неужто из всего многообразия своей жизни ты забыл именно ЭТО?! А остальные воспоминания… пусть они будут твоим оружием, а не орудием против тебя.
Ведьма передёрнула плечами. Выпрямилась. Вскинула подбородок повыше.
- Дорога, выстланная лепестками роз, ведёт в мою обитель. Неужто ты хочешь стать моим гостем?.. Не ищи лёгких путей (а ты занялся именно этим, пытаясь отказаться от части себя – памяти). Абсолютно безгрешных людей нет – они умирают в детстве. Или живут идиотами, а идиоты – не люди… ну, ладно, не совсем.
Райнен вновь рассмеялась – чуть истерично. Я устало закрыл глаза. Девчонка… прожила столько лет, а всё та же девчонка… почти подросток, с его максимализмом и порывистостью. Ну сколько можно?..
«Пусть они будут твоим оружием, а не орудием против тебя»? Тем орудием, которым воспользовался предатель Айзен?.. Сколько жизней он погубил? Скольких я смог бы уберечь, если бы заметил раньше? Или вмешался?..
- Ох, Яма, ты такой твердолобый. – Ведьма фыркнула. – Распинаюсь тут, концерт устраиваю – а ты продолжаешь затыкать уши и закрывать глаза. Ай-яй-яй. Неблагодарная аудитория.
Райнен развернулась. И в её глазах я прочитал мягкую насмешку. Над кем она смеётся?! Надо мной?!
- Гордый, сильный, упрямый. Благородный, честный, мудрый. Ты уже стар, Генрюсай. Не впадай в детство, ещё рано… и уже поздно. Мне пора идти… Будь достоин памяти павших с тобой, от твоей руки и из-за твоих ошибок. Они заслужили лучшую участь, чем вечное сожаление. Отпусти свою боль. Позволь ей – и им – переродиться.
Хлопьями пепла распалась тонкая фигура Богини Пламенного Ада. Оставив горький привкус сажи на языке и губах.
Будь достоин…
Память. Психический процесс, направленный на запечатление, сохранение, последующее узнавание и воспроизведение следов прошлого опыта.
Воспроизведение следов прошлого опыта.
Так стоит ли вновь ошибаться?!!
…Ведьма умна. Резка. Многогранна. Нетерпима. Чем-то мы всё же схожи. Память – пожалуй, стоит подумать над тем, что Она сказала о ней. И принять, наконец, к сведению…


Поле благоухало запахами цветов и скошенной травы. Поле, на котором я пролил кровь отца Амагая. Устранил последствия своей ошибки, чтобы совершить новую…
«Пусть они будут твоим оружием, а не орудием против тебя».
Ты умна и расчетлива, Райнен. Повторять дважды тебе не придётся.
Памяти павших будьте достойны.



Конец.

Реальное положение дел:


Райнен (Ведьма), Богиня Пламени Ада, Истинная. Телепат 33 уровня.

Хилларион (Ветер), Бог Ветра, Проклятый.

Мирсакура (Ветреная Леди), Богиня Воздуха, Истинная.

Арин (Тёмный), Тёмная Ипостась Творца.

Блекен (Мастер), Демон Хаоса, Глава Рода Чёрной Бездны.

Тьюла. Серрин Аин Андертар (Солнечный), Дух Солнца, Щитоносец.

Нингель. Адриэль Эин Калдентар (Игла), Душа Солнца, Копейщик.

Ролдин (Птица), Богиня Воды, Истинная.

Вапрол (Охотник), Бог Пространства, Истинный.

Вариде (Небесная), Богиня Небес, Истинная. Дочь Неба.

Ясминба (Судьба), Душа Судьбы, Тёмный Рок, Хранитель Врат Времени.

Глава завершающая.
Суд вершит Судьба.

- Айзеночка, просвети-ка нас, на чей трон ты там позарился?
Всё-таки, когда хотел, Тёмный мог быть таким противным… Вот и сейчас – ухмыляется, зараза, как грифон, нашедший-таки свою любимую падаль. Весь в меня.
Сдавленно ахнула Унохана. В умной головке защёлкали шестерёнки. Примечательная девушка, мне она всегда нравилась. Умная и немного стерва – то, что надо.
Продолжал таращиться Генрюсай. Ах, как неприлично, в его-то возрасте… Он совершил столько ошибок, что уже и не счесть. Видимо, пришла пора поговорить с ним. И, раз уж я Богиня Огня, видимо, мне и флаг в руки… Не люблю ответственность, но за слова нужно отвечать. Пора бы это понять, Яма. Детство кончилось сотни лет назад. Или даже тысячу, когда ты стал Первым.
- Эх, никудышный из тебя бог получается… – Арин, цокая ядовитым язычком, обошёл Айзена. – Всех верноподданных извёл. Истинного короля грохнул. Предателей не проучил. Ай-яй-яй.
- Тёмный, не время для игр, – мрачно произнёс Блекен. Вах, Демон решил высказаться, редкое зрелище.
- А по-моему, самое оно. – Тьюла хихикнул. Переместился к Рангику. Спросил тихонько: – Ты как, девочка?
Все тут же подозрительно на него уставились. Ну, естественно. Иккаку – так и вовсе зло. У мальчика хорошая память, и он, конечно, не мог забыть Бога Солнца.
Хо-хо, а Ичиго не мешало бы подобрать челюсть. Он ничего не понимает, но и высказываться не спешит. Умница, так держать!
- Кто ты? – Айзеночку понесло. Он единственный, кому я стёрла память очень старательно. Этот таракан очень умён, незачем ему помнить старых богов.
- Я-то? – Тёмный выгнул густые бровки. Актёр, хи-хи. – Арин. Бог Тьмы и Смерти. Названный Богом. Проводник-в-перерождении.
Соска прищурился. Гин вздохнул про себя. Интересно, дозрел или нет?.. Ага, почти. Надо только шепнуть пару слов.
- А остальные? – Айзен обвёл всех Нас тяжёлым взглядом. Эх, мальчик, мальчик…
- Ну… Мои спутники, вестимо. – Веселится братец. Хорошо. – Народ, представьтесь, надо им всем память освежить!
Хи-хи, вот тут и начнётся веселье.



* * *

Ичиго ничего не понимал.
Бой, ладно. Драка – дело привычное. Откуда вынырнули Рукия с остальными, дело второе. Явились, и то хорошо. Но кто ЭТО такие?!!
Ведьма. Единственная, кого Куросаки до этого видел. Остальные…
- Арин. Бог Тьмы и Смерти. Названный Богом. Проводник-в-перерождении.
Ичиго задохнулся от удивления. Бог?!! Тогда и Ведьма?!..
- Райнен, Огненная Ведьма. Богиня Ада. Проклятая ранее, ныне Истинная. – Она чарующе улыбнулась Айзену. Ичиго бы от такого оскала зубами застучал – боялся страшных женщин. Они ж непредсказуемые!
- Хилларион. Бог Ветра и дорог. Проклятый. – Высокий мощный брюнет с парой ангельских крыльев за спиной. Типичный Дон Жуан с красивым мужественным лицом. – Супруг Райнен.
Ого себе…
- Тьюла. Серрин Аин Андертар. Раньше Бог Солнца, Проклятый. Ныне – просто Дух. – Щуплый мальчишка с копной серебряных волос лучезарно улыбнулся. Зашипел рядом Гриммджоу. Да уж, личные счёты…
- Нингель. Адриэль Эин Калдентар. Ранее Богиня Солнца. Сейчас – аналогично Тьюле. – Такой же недоразумение, как Тьюла, только девочка, вызверило набор острых клычков. Ичиго передёрнуло. – Его единокровная сестра.
- Блекен. Бог Войны и Хаоса. Названный. Демон по крови. – Изящный брюнет с мраморно-белой кожей чуть скривил губы. Такой же, как и в тот раз – гордый, молчаливый, заносчивый. Как он взбесил Гриммджоу… Куросаки невольно улыбнулся.
- Вариде, Богиня Неба. Верховная. Дочь Небес. – Улыбку Ичиго стёрло, как не было. Прозрачно-голубые глаза девушки с нежно-сиреневыми волосами и такими же крыльями смотрели в самую душу. Страшно так смотрели, безразлично.
- Вапрол, Бог Земли. Скрепляющий Клятвы. – Тоже высокий широкоплечий брюнет с непроницаемо-чёрными глазами. Светлая кожа оттеняется небесно-голубой одеждой. – Назывался. На самом деле – Бог Пространства.
- Ролдин, Птица. Истинная Богиня Воды. – Изящная брюнетка встала рядом с назвавшимся. Улыбнулась с прохладцей. – Супруга Вапрола.
Ичиго заметил, как резко распахнул глаза Бьякуя, бледнея. Впрочем, в аналогичном состоянии неподалёку стояла Рукия.
- Мирсакура, Ветреная Леди, Истинная Богиня Воздуха. – Сногсшибательная блондинка с яркими зелёными глазами и огромными белыми крыльями подмигнула капитану Кьёраку. – Сестра Хиллариона. Мой супруг сегодня отсутствует. Занят сильно.
- Это им о-очень интересно, – фыркнула Райнен.
- Конечно! – Мирсакура показала ей язык. Ичиго поперхнулся.
- Так, народ, не отвлекаемся на мелочи, – звучно хлопнул в ладони Арин. – Мы тут зачем? Нет, Мирс, не развлекаться! Мы тут для того, чтобы исправить ошибки воспитания одного мальчика. А потом нужно отправляться дальше! Кое-кто (не будем тыкать пальцем, Райн, сестрица) отвлёк меня от работы. И из-за чего? Из-за фигни!
- Если он получит свой Ключ Короля, рухнет не только Сантрелль (все тридцать восемь зеркал)… – Ведьма безразлично пожала плечами. – Но и ближайшие восемнадцать миров. Это, конечно, могло оказаться занимательно…
- Ш-ш-ш-ша… Ведьма!!! Слабо было сразу сказать?! – Тёмный взбешённо уставился на Богиню Ада. Та вновь повела плечиками.
- Тогда это не было бы так забавно.
- О, Великий Творец…
- Не поминай Его всуе. – Ведьма ехидно усмехнулась.
- Райнен, – тяжело произнёс парень, что назвался её мужем. – Не до забав. Вариде, что с приговором?
- Дерзнувший должен быть наказан. – Верховная Богиня безучастно посмотрела на Айзена. Тот стоял, будто прибитый к месту гвоздём. Полубезумный взгляд метался от одного лица к другому. – Не вижу препятствий для вызова Ясминбы.
- И зачем нам Страж Врат? – вскинул брови Тьюла. – Самим по-тихому прибить слабо?
- Суд должна вершить Судьба. – Вариде прищурилась в сторону Солнечного.
- Она всё равно его убьёт, – обронил Блекен.
- Всё может быть, что может быть, – кивнул Вапрол. – Самый вероятный исход.
- И самый скучный, – капризно надула губки Райнен.
- Прекрати валять дурака, – поморщился Хилларион.
- Не, я ней согласна! – выступила-таки Адриэль.
- Понятное дело… – пробормотал Тьюла на сторону.
- Игла, сами сказали, не до игр, – закатил глаза Арин. – Никто не хочет поинтересоваться мнением аборигенов?
- Да что они нам скажут? – Вапрол обвёл взглядом замерших в разных позах «аборигенов». Шевельнул кистью. Все наличные люди неожиданно оказались совсем рядом, кольцом окружив Богов. – Я хочу услышать три мнения. Разных – не повторяться.
- Убить предателя, – прохрипел Хитсугая немедленно, глядя в сторону Хинамори. Ох, Ичиго и забыл про неё… Хирако кивнул, зло сцепив зубы.
- Заточить. – Унохана спокойно посмотрела в глаза Богу Пространства. – Вы можете сделать это так, чтобы он умер там от старости. В том смысле, что не вырвется никогда.
- Какая ты негуманная, Ретсу, – хмыкнул Тьюла.
- У меня были хорошие учителя, Серрин-сама. – Капитан четвёртого отряда доброжелательно улыбнулась.
- Отдайте его мне, на опыты. – Куротсучи азартно выкатил глаза. Ухмыльнулся.
- Я всё услышал. – Скрепляющий клятвы кивнул. – Ни один из них не выступил за изгнание или свободу. Не думаю, что найдётся кто-то с подобным…
- Ты забыл про малышку Момо, – фыркнула Райнен. – Она без сознания, но её память хранит надежду.
Тоуширо заскрипел зубами – услышали все.
- А что же ты молчишь, Гин? – Ведьма повернулась ко второму предателю.
- Вы же знаете, госпожа… Я не могу противиться Судьбе. – Ичимару привычно усмехнулся.
- Ладно, тогда я зову Тёмный Рок. – Арин устало прикрыл глаза. Раскинул руки. За спиной со смачным хлопком раскрылись огромные оперённые абсолютно чёрные крылья. – Страж Врат, Богиня Судьбы, Ясминба, я жду тебя.
- Страждущий да обретёт, просящий да получит, зовущий да дождётся.
Боги собрались в маленький внутренний круг. В его центре появилась чёрная воронка. Из неё ступила… Судьба.
Высокая, стройная, в чёрном открытом платье. С блестящими чёрными волосами до колен. С чёрным посохом в правой руке. Светлокожая, тонкокостная. Черты вытянутого лица угловаты, взгляд непроглядно-чёрных глаз острее бритвы.
- Ты звал меня, Высший Тёмный? – Голос высокий, бесстрастный, мелодичный.
- Мы все тебя ждали. – Вапрол неожиданно тепло улыбнулся. – Ясминба, мы ждём твоего Суда. Как Богини Судьбы.
- Вот оно как… Айзен Соске, бывший капитан пятого Отряда Готея-13, шинигами, покусившийся на Власть Бога. Я не ошиблась?
- Нет, конечно, – хмыкнул Тьюла. – Так вообще не бывает.
- Так было, Щитоносец, – покачала головой Богиня Судьбы. – И не раз, к моему величайшему сожалению… Выберите ему палача из местных. Так окупится ваше прямое вмешательство. Если выбранный победит, вам простят задержку.
- Как мило с Их стороны. – Адриэль хихикнула.
- Три кандидата: Куросаки Ичиго – Покоривший Маску, сильнейший из присутствующих; Хисаги Шухей – кровь от крови Демона Хаоса Рода Чёрной Бездны; Айасегава Юмичика – танцующий-над-бездной, ученик Главы Рода Чёрной Бездны. Один бой – один палач. А мне пора.
- Не хочешь поприсутствовать? – удивился Хилларион.
- Не люблю наблюдать за казнью, слишком пошло и обыденно, – пожала плечами Ясминба. Взмахнула посохом – вновь появилась чёрная воронка. – Не задерживайтесь. Мирс, тебя интенсивно ищет муж.
- Оу, эт-то проблематично. – Мирсакура вытянула губы трубочкой. Богиня Судьбы кивнула и растворилась в воронке.
- По-моему, пусть его Ичиго крошит, – задумчиво выдал Тьюла. Куросаки напрягся.
- Согласна, – кивнула Адриэль.
- Только если Райнен блокирует способность Айзена к гипнозу, – покачал головой Хилларион. – А это запрещено Законом. Шухей подойдёт лучше. Кровь Демона невозможно вытравить – парень резистентен к большинству ментальных воздействий.
- Хм… имеет смысл, – протянула Мирсакура.
- Ичиго сильнее, – покачала головой Ролдин. – И быстрее. И не станет колебаться.
- Народ, заглохните, – устало произнесла Райнен. – Драться будет Юми. Блекен со мной согласен.
- Он ещё не готов, – прищурился Бог Ветра.
- Спроси у него. У Шухея. У Иккаку. У Генрюсая. – Ведьма усмехнулась. – Выступать палачом будет он.
- Объясни, – потребовал Вапрол.
- Ох, какие вы все порою надоедливые… – Богиня Ада сложила руки на груди. – У всех троих нет прямых счётов к Соске (как у Тоуширо, например), но! Шухей никогда не простит ему Тоусена. А Ичиго с ним уже сталкивался, причём из-за близкого человека. И то, и другое может посеять сомнения.
- Юми подвержен гипнозу, – обронила Богиня Воды.
- Рол, не пытайся казаться глупее, чем есть, – насмешливо скривила губы Райнен. – То, что вы все называете «танцем», позволяет соскользнуть в боевой транс. В подобном состоянии ментальное воздействие ниже десятого уровня бесполезно в принципе. А Айзеночка, при всех талантах, не дотягивает и до восьмого. Учитывая, что лет ему чуть больше двухсот, вряд ли он сможет компенсировать это опытом.
- Соска неплохо владеет кидо. – Адриэль села в воздухе в позе лотоса. Опёрлась локтями на колени.
- Даже так, их магия включает вербальный элемент, а это время – раз. Два – нужно ещё попасть… Ну что вы как маленькие? – Ведьма лениво прищурилась. – Я трачу время на уговоры, потому что мне скучно.
- Да, и по этой причине ты обшарила все углы сознания всех наличный Смертных на километр в округе, – недовольно скривился Хилларион.
- Любовь моя, тебе ли не знать – я Телепат тридцать третьего уровня. Для меня читать мысли, как вам шевелить руками. Скажи спасибо, что мне влом заставить всех их спеть для меня какую-нибудь баланду. – Богиня Ада подмигнула ошеломлённому Ичиго.
- Позвольте мне сказать слово, – раздался напряжённый голос Генрюсая.
- О, ну наконец-то! – закатила глаза Райнен. – Созрел. Кстати, Юми, ты потом тоже выскажись, твои измышления интересны.
Куросаки судорожно оглянулся. Айасегава просто кивнул.
- Для начала – здравствуйте. Мы попрощались с вами сто двадцать лет назад. И поэтому теперь я хотел бы знать, по какому праву вы вернулись. Договор, который мы заключили…
- Я был лучшего мнения о твоих мозгах, старик, – хмыкнул Арин. – Извиняй, что перебиваю. Мы с тобой потом отдельно поговорим. Обо всём, и о договоре тоже. А сейчас… Надеюсь, ты не забыл, кто Я? Или мне напомнить? Мне не хотелось бы подрывать твой авторитет… но сколько можно наступать на одни и те же грабли?..
- Арин, стоп. – Райнен качнула головой. – Братец, ты перебираешь. Яма, ты хотел сказать совсем не то.
- Хамелия… – Ямамото нахмурился.
- Я уже пару тысяч лет как не Хамелия. Это у вас тут чуть больше века прошло. Не оскорбляй меня, Смертный. Лучше молчи.
- Райнен! – попытался оборвать супругу Бог Ветра.
- Хилл, иди в ж**у. Вы сюда пришли не базар разводить. Юми, ты примешь эту ответственность? – Пустой взгляд Ведьмы обратился к Юмичике. Офицер без колебания кивнул. – Яма, ты согласен?
- Если такова воля Высших. – Генрюсай вконец помрачнел.
- Такова, такова, – проворчал Арин. – Ох, Райн, с**ка ты. Мне работать надо, а ты меня по всякой ерунде таскаешь.
- Братик, ты так и не понял? – Мягкая ласковая улыбка стала неожиданностью для всех присутствующих.
- Чего? – подозрительно спросил Бог Смерти.
- Эх, какой же ты ещё ребёнок… три миллиона лет уж, а всё ещё малыш… Мы Боги. Истинные, Проклятые, названные… какая разница? Паршивенькие, безответственные, аморальные… мы Боги. Что бы я там не вякала, наша святая обязанность, наша Судьба – защищать Смертных. Охранять их Пути и Судьбы, если они начертаны. Вести их, если они не могут идти сами. Или следовать за ними, если они в состоянии проложить свою дорогу. Мы – рождённые Стихиями, Демонами… пусть даже как ты – Смертными. В какой-то миг они перестанут нуждаться в Богах. Станут нам равными. Одни – раньше, другие – позже. И тогда мы сможем уйти в отпуск. Но – только тогда. А до того момента… спасать мир – собачья работа.
Райнен вскинула лицо вверх.
- Варька, разгони тучи, а? Хочется увидеть небо.
- Редкое явление, – хмыкнула Вариде. – Давайте сначала со Смертным разберёмся? А потом хоть ливень и всемирный потоп.
- Ага, надо бы. – Ведьма яростно растрепала волосы руками. – Что ж, тогда я отпускаю Соску? У него скоро мозги закипят с моих блоков. Хи-хи.
- Что-о?! – вскинулся Арин. – Ш-ш-ша, Ведьма, я из тебя шашлык нарублю!
Ичиго попытался себе это представить. Невольно прыснул. В стороне засмеялся Тьюла. Его поддержал Кьёраку-тайчо.
- Райн-чан в своём репертуаре, – негромко произнёс он.
- Благодарю за комплимент. Вапрол, устанавливай купол. И скрепи Клятву Крови, чтобы потом не возникло проблем с перерождением Айзеночки.
- Иногда мне кажется, что лучше бы ты и дальше дурака валяла, – вздохнул Вапрол. – По меньшей мере, это несказанно облегчило бы нам жизнь.
- Не обольщайся, Вап, не я, так кто-нибудь другой. – Райнен подмигнула Богу Пространства. – А если серьёзно… сомнительный дар видеть других насквозь и повелевать их внутренним миром накладывает на характер… определённый отпечаток. У каждого свой. Как видишь, для Айзена он не кончился ничем хорошим.
- У тебя, можно подумать, кончился, – фыркнул Арин.
- А это смотря как посмотреть, – в тон ответил ему Солнечный.
- Нар-род, харе болтологию разводить! – завопила Адриэль. – Вап уже отделил купол и скрепил, чего надо и не надо!
Ичиго огляделся…
Айзен и Юмичика оказались в огромной сфере. Её стенки стремительно темнели. Боги лениво посмотрели на противников.
- Вап, включи звукоизоляцию, – обронила Райнен.
- Сними блок с Айзена и остальных, – в ответ спокойно потребовал Вапрол.
- Да я уже, это просто шок. – Ведьма пожала плечами.
…Перед тем, как стенки сферы стали непроницаемо-чёрными, Куросаки успел заметить как одним плавным движением Юмичика метнулся навстречу Айзену.



* * *

Шухей, скованный напряжением хуже, чем любыми путами, напряжённо вглядывался в сферу, где скрылись Айзен и Юмичика. Впрочем, не он один. Капитан первого отряда и вовсе встал вплотную к стене, не убирая меча. Вандервайс бабочкой порхал вокруг сидевшей на прозрачном красном диске Огненной Ведьмы. Райнен лениво трепала его волосы.
- Старрк! – вдруг позвала она.
Первый, так и не добитый капитаном восьмого отряда, вздрогнул.
- Иди ко мне. – Богиня Ада мягко улыбнулась. Шикнула на шепчущихся Солнечных. – Нингель, не **и мне мозг, он и так за****анный.
- Райн, не матерись, тебе не идёт, – фыркнул Арин, садясь рядом с ней. Опёрся плечом о её спину. – Старрк, правда, иди к нам. Пока мы не назвались Богами, ты вполне сносно общался с Блекеном.
Эспада неохотно встал, подошёл к парочке.
- Садись. Или предпочитаешь что-нибудь более материальное? – Райнен вскинула правую бровь. – Вап, будь добр, восстанови четвёртый столбик.
- Зачем? – Вапрол оглянулся на Ведьму. Ролдин с любопытством посмотрела на порушенный Столб.
- Чтобы Каракура раньше времени не переместилась, – терпеливо объяснила Ведьма. – Шухей, дыши глубже, Юми ещё жив и почти не ранен.
Хисаги легче не стало. Он переместился прямо под сферу, устроился на крыше многоэтажки и стал наблюдать.
Около купола собрались Со-тайчо, Кьёраку-тайчо, негласный лидер Вайзардов, Хирако Синдзи, и его спутница, Саругаки Хиори.
Чуть в стороне от Шухея, на крыше одной из немногих не разрушенный многоэтажек, скучковались Кучики Бьякуя, его сестра, Абарай Рендзи и Куросаки Ичиго. Что-то негромко обсуждали. Через пару минут к ним присоединились Солнечные с Хилларионом.
Почти у самой земли, на руинах высотного здания, устроились раненные. Их врачевали Унохана-тайчо, её лейтенант и Инуэ Орихиме. К ним же присоединилась Ролдин. Если Хисаги не ошибался, именно Вода считалась лучшим лекарем среди Богов… хотя от Тьюлы Шухей слышал о некоем Рейе, о котором «мечтать не вредно».
Вапрол взмахом руки восстановил разрушенный Столб. Затем присоединился к супруге. Любопытная Мирсакура направила свои Крылья туда же.
- О чём задумался? – прозвучал за спиной равнодушный голос.
- О многом и сразу. – Шухей встал, обернулся. Поклонился предку.
- Твоё беспокойство напрасно. Райнен, какой бы не казалась стервой, не допустит смерти Айасегавы. Хотя бы потому, что он «забавная игрушка».
Хисаги не нашёлся с ответом. До него донёсся голос Ведьмы:
- …Старрк, а хочешь, мы заберём тебя с собой?
- В смысле?
- В прямом. Кому вы здесь нужны? Ты и Лилинетте? Мы заберём тебя… Не обольщайся, мы живём не на Небесах, и даже не в параллельном мире. Мы постоянно перемещаемся, постоянно работаем. И тебе тоже придётся пахать.
- Тогда не хочу.
- Дурак ты. Гин. Ги-ин. Иди сюда, хватит пялиться на Купол Отторжения. Всё равно ничего не почувствуешь. А я тебе так скажу – Айзен лишился кисти левой руки, освободил шикай. Обрезал волосы с виска Юми, поранил ему плечо. Иди сюда. Мы тут обсуждаем возможные пути отступления для Старрка. Тебя, кстати, тоже зову, ты забавный… Гримм, отпусти Тьюлу, всё равно не задушишь! – Ведьма засмеялась.
Шухей оглянулся. Нашёл взглядом компанию Солнечного… И в самом деле, взбешённый Шестой схватил Духа Солнца и пытался его придушить. Тьюла брыкался и весело верещал.
- Не обращай внимания, он развлекается. – В голосе Демона Хаоса Хисаги почудилась улыбка. Шинигами поспешно тряхнул головой, развеивая иллюзию. Она исчезать не торопилась. – Соскучился по компании Смертных.
Солнечный вырвался из железной хватки Джаггерджака, аж повизгивая от восторга. Залился счастливым смехом.
- Мало он на бога похож, да?
Шухей обернулся, желая удостовериться, что у него не начались слуховые галлюцинации. Нет, Блекен и в самом деле улыбался. Тепло, ласково, как любимому ребёнку.
- Я знаю, мало. Но всё же… он – величайший из Духов Солнца. Самый сильный, самый старый, самый мудрый, самый… самый.
- Удивительно слышать подобное от вас, Блекен-сама. – Хирако Синдзи приблизился на расстояние трёх шагов. Его соратники шли следом.
- Всё-таки ты не воин, Синдзи. – Демон позволил себе едва заметную усмешку, спрятавшись за маской извечного ледяного равнодушия. – Лидер, боец, шинигами… но не воин. Почему меня зовут Мастером, Саругаки?
- Мне почём знать? – стушевалась Хиори.
- Вот ты – воин. Пока ещё молодой и неопытный, но задатки у тебя есть… Кенсей – воин. Тоже молодой, но уже имеющий кое-какие навыки. Даже знает немного Кодекс. Лав – боец. Он мог бы быть воином, даже Мастером, но не захотел. Роуз – почти Мастер, но никогда этого не покажет. И вряд ли сможет передать свой ранг другому. Лиза – воин, но Мастером ей не быть никогда. Мащиро… вечный ребёнок… азартный боец, не более.
- К чему все это, Блекки? – позвала Райнен. Их спокойные взгляды встретились.
- К тому, что не им меня судить, – отрезал Блекен.
- Дурак ты, Демон. – Ведьма покачала головой и отвернулась.
- И не тебе, Райн.
- Да знаю я. Больше, чем тебе (даже мне) хотелось бы… Давай отношения потом выяснять будем? Юми приставил меч к глотке Соски, но выпал из боевого транса. Интересно, успеет добить?.. – Богиня Ада загадочно замолчала. Демон Хаоса чуть изменил наклон головы.
- Нет. Хотя и Айзен его убить не успеет… Освободил шикай. Мальчик имеет неплохие задатки. Я не ошибся, обучая его «танцу-над-Бездной».
- Как и всегда, Мастер. Как и всегда.
Боги обменялись непонятными взглядами. Вайзарды молчали.
На мгновение молчание стало всеобщим. В следующий миг всех Смертных смело прочь резким порывом ледяного ветра.
Шухея ударило о стену соседней высотки. Потащило вниз. Асфальт стремительно приближался. Хисаги с трудом выхватил меч, вогнал его в стену, замедляя падение… Остановился. Разлепил глаза. Огляделся… Людей раскидало по всей округе. Кто-то смог остановиться, кого-то ударило о землю. Кто-то тряс головой, выбираясь из обломков зданий.
А вокруг купола собрались Боги. Стенки сферы стремительно светлели.
Вапрол из пустоты выхватил синий посох. Взмахнул, прокрутил над головой. Его голос прогремел над городом:
- Суд свершился. Виновный да останется в Круге на вечность!
Купол разбился. Осколки истаяли в воздухе.
Шухей судорожно оттолкнулся от стены, подлетая ближе…
В воздухе стоял один Юмичика. Тело «виновного», дымясь, летело к асфальту… замерло. Хисаги заметил, что на Айзена указывало навершие посоха Бога Пространства.
Дыхание Айасегавы вырывалось со свистом, плечи ходили ходуном. Окровавленная форма висела лохмотьями.
- Ты славно постарался, малыш, – услышал Шухей слова Хиллариона, остановившись за кругом Богов.
- Мы тобой довольны, – кивнула Ролдин. – Гордимся.
- Проси, – махнул рукой Тьюла.
- Всё, что подвластно Богам. – Нингель (она же Адриэль) язвительно ухмыльнулась.
- У нас нет ничего такого, что мы могли бы ему дать, – отстранённо произнесла Райнен. – И так всё есть. Долг выполнил, друга пристроил, желанного мужчину добился, по карьерной лестнице забрался…
- И как ты ещё не вымерла как вид со своим цинизмом? – покачал головой Арин.
- Кто бы говорил, братец, – фыркнула Ведьма.
- Я тебя моложе в энное количество раз, – показал ей язык Тёмный.
- Ты вообще здесь самый молодой, – уела Солнечная.
- Зато самый главный, – возразил её брат.
- Так, народ, заглохните, – поморщился Хилл. – Суд свершился, оппозиция разбита, тело у нас, пора сваливать. Прощайтесь, и пошли.
- Можно подумать, тебе прощаться не с кем, – съехидничала Нингель.
- Я в курсе, какая ты язва, Игла, не нужно каждые два часа мне об этом напоминать, – устало отмахнулся Бог Ветра и дорог.
- Хилл прав, нам пора, – произнесла Вариде. – Отец ждёт.
- Твой папенька облупится, – скривила губы Райнен.
- Эй, Ведьма, полегче! – возмутилась Игла. – Он ещё и мой «папенька»!
- Да, я помню. – Богиня Ада намеренно отвернулась от всех. Щёлкнула пальцами… Сноп искр. Волна горячего воздуха. Неимоверно-яркие огромные огненные Крылья за спиной Райнен… Пара подпаленных прядей чёлки Блекена, стоявшего рядом с Ведьмой. Демон неприязненно поморщился, резким движением указательного пальца отсекая опалённые волосы.
Райн взмахнула Крыльями. В мгновение оказалась между Гриммджоу и Улькиоррой. Коснулась губами лба Шестого. И исчезла, растворилась в воздухе.
- Не бойся обжигаться, если пламя – любовь, – раздался бесплотный шёпот в мыслях Шухея.
- Будь уверен, каждый из присутствующих Смертных услышал что-то своё. – Блекен замер на расстоянии протянутой руки, спокойно глядя в глаза потомка. – Она родилась… такой. Свыше полутора триллионов лет назад.
Дыхание перехватило.
- Держись за Жизнь. Борись до Смерти.
Величайший из живущих Демонов Чёрной Бездны, искуснейший Мастер Хаоса коснулся пальцем виска Хисаги и пошёл прочь. А Шухей всё пытался вспомнить, каково это – дышать… Если Боги живут такую прорву времени… как же остаться в своём уме?! Продолжать верить во что-то?!! Следовать своей Судьбе?!!!



* * *

- Ты прилежный ученик, Шиффер. Быстро учишься. – Мастер на мгновение поймал в силки своего ледяного взгляда разум Улькиорры. – Не воин. Но можешь стать Мастером. Через пару тысяч лет я загляну снова. Чтобы увидеть результат твоих трудов.
- Я приложу все силы, чтобы не разочаровать Вас, Мастер. – Четвёртый едва заметно склонил голову. – Чтобы вновь сразиться с Вами в Стеклянной Долине.
- Конечно. – Демон исчез. А Гриммджоу всё продолжал изображать из себя соляной столб.


* * *


- Ролдин-доно…
- Ты хороший мальчик, Бьякуя-бо. И Гинрей хорошо тебя учил. Жаль только, что он не научил тебя со всем этим жить. – Богиня Воды и искупления некрасиво усмехнулась. – Рукия, береги его. И Ичиго тоже. И Рендзи. Эти несмышленые мальчишки иногда несносны.
- Кхм… – Рукия невольно улыбнулась. – А вы… ваш супруг… он тоже?..
- Несносный мальчишка? О, да. Люблю ли я его? Очень. Хочу ли защитить? Конечно. Влипает ли в истории? Ещё как! А я… а я, как Райнен: испишу Знаками Славы всё Небо, которое мне не подвластно, лишь бы дать мужу хоть призрачный шанс добраться домой… живым.
Ролдин тепло улыбнулась. Провела рукой по щеке безмолвного Бьякуи. Ушла.
- Всё Небо… – прошептала Кучики, глядя ей вслед.


* * *


- Ха, моя жена невыносима. – Хилларион с неопределённой улыбкой покачал головой. - Порой я сомневаюсь, люблю ли её больше или ненавижу… Вы-то определились, я правильно понял?
Джууширо и Шунсуй обменялись весёлыми взглядами.
- Ага, вижу, вполне. Если Тёмный не сожрёт Генрюсая, помогите потом старику до дома добраться, лады?
Кьёраку удивлённо изогнул брови. Укитаке сокрушённо вздохнул. Да уж, горизонты открывались всё более мрачные…


* * *


- Клубничка, убирай ковырялку, война закончилась. – Нингель плюхнулась Ичиго на плечи, обхватив ногами шею.
- От-пус… ти… Удушишь! – запыхтел Куросаки.
- Ой, да ладно! На свадьбу пригласить не забудь! – Игла спрыгнула. Щёлкнула пальцами. – Мир – понятие временное. Война – понятие растяжимое. Передавай привет Иссину, твой папаня – классный чувак. Покедова!


* * *


- Орихиме…
Участливые янтарные глаза. Тонкие смуглые пальцы. Тонкие золотые браслеты на изящном запятье.
- Не вини себя в том, чего не совершала. Не пытайся быть несгибаемо-сильной там, где лучше расплакаться, а то и истерику закатить. И не бойся завтрашнего дня – ни одна боль не вечна, все они имеют свой конец. Будь счастлива.
- Спасибо, Солнечный…


* * *


- Ты славный парень, Киске.
- Вы восхитительное чудовище, Арин-сама.
- Ага, есть немного.


* * *


- Что-то ты мрачный, Исида-кун.
- Вы удивительно проницательны, Ролдин-сама.
- Ах, сколько иронии.
- Мне просто неприятно сознавать, что вы ни в чём не ошиблись… Придётся мириться с Маюри.
- О, ты наконец-то понял это? Отрадно.
- А ещё вы удивительно холодны, Ролдин-сама.
- Я – Вода, мой милый мальчик. Кипяток безвкусен.


* * *


Тоуширо осторожно погладил руку бессознательной Хинамори. В тот же миг был схвачен тонкими женскими ручками и прижат к шикарной груди. Уже собрался вырваться, когда ощутил тонкий цветочный аромат… Матсумото не пользовалась такими духами.
- Позволь сердцу успокоиться. Отпусти боль. Дай ей шанс. Она поправится. И от своей любви к мёртвому убл***у тоже. Позволь себе и ей быть счастливыми. – Тихий ласковый голос. – Она полюбит. Пройдёт время – и она вновь полюбит. Кого-нибудь достойного. А до той поры береги её, как зеницу ока. Но и про себя не забывай.
Мягкое мерцание зелёных глаз Ветреной Леди наполнило душу теплом и покоем.
…Как же она похожа на Матсумото.


* * *


- Ролдин была права – ты красиво танцуешь. – Улыбка изогнула чувственные алые губы.
- Благодарю, Вариде-сама. – Веки опустились, скрывая усталый взгляд.
- Будь осторожен, жизнь – штука опасная. – Насмешка.
- Я знаю, моя госпожа.
- Я не о том, малыш. Танцуй аккуратно, иначе Бездна тебя затянет.
- Я учту, незабвенная.


* * *


- Ран. – Солнечный широко улыбнулся. Иккаку смерил его подозрительным взглядом. - Хорошо выглядишь.
- Моя благодарность безмерна. – Рангику ответила тёплым взглядом.
- Ага, я знаю. Береги себя. И ты, Икки, береги её. Не то я вернусь и уведу её!
- Ты? – Мадараме скривился. Матсумото рассмеялась.
- Сколько скептицизма. Я, конечно! – Тьюла показал Иккаку язык… и в один миг преобразился. Из угловатого мальчишки превратился в зрелого мужчину. Высокого, широкоплечего, стройного, смуглого. Мягкие пряди цвета платины струились по спине, чёлка падала на высокий лоб и большие медовые глаза. Точёные яркие губы чувственно улыбались. Проникновенный бархатный голос завораживал: – А ты сомневаешься?
Огромные блистательно-золотые крылья развернулись, прорвав ткань тонкой белой рубашки без рукавов с воротником-стойкой.
- Ты восхитительная женщина, Рангику. И тебе достался сильный мужчина. Берегите друг друга. Любите. Иначе тёмной шальной ночкой я вернусь и украду тебя, Ран!
Яркими искрами Солнечный Дух растворился в воздухе.
- Серрин… – прошептали полные губы.


* * *


- Эх, старик, старик… Может, тебе на пенсию пора? – Арин возвёл очи горе. Генрюсай тяжело опирался на свой посох и молчал. – Или хотя бы в отпуск?.. Договор не нарушен, Мы до последнего не вмешивались напрямую. Так, болтология… любопытные у меня подданные. Попробуй разок удержать за подол торнадо… Эх, по уму мне следовало бы грохнуть тебя, а не Айзена. Пользы было бы столько же…
Ямамото упорно безмолвствовал.
- Ладно, Суд состоялся, приговор приведён в исполнение. Яму грохнули Бьякуя с Кенпачи, тело Соски приватизировала Райн. Кстати, она таки уволокла Гина и Старрка, з-змея… И вручила Хогиоку той синенькой кысяке. Не вздумай отбирать, кысе нужнее, он свой маленький и уютный ад собрался в Лас Ночес устроить. Подпишете мирный договор, и они с тем бледномордым возьмутся за истребление Леса Меносов. И, глядишь, с исследованиями Хуэко Мундо помогут. Понял?
Генрюсай неохотно кивнул.
- Эх, старик… самому не тошно? Развёл гадюшник в симбиозе с бюрократией, и рад… военизированная система, блин, моя корпорация раз в двести больше твоей, и ничего, не парюсь, как ты… Ладно, это всё лирика. Восстанавливайте свой любимый «совет сорока шести», раз жить без него не можете. Отстраивайте домики. Ближайшие лет триста тишина и покой вам обеспечены… если можно назвать таковыми ваши условия проживания. Уверен, мои ещё не раз заглянут, проверяя. Будь осторожен, старик, ты пока нужен мне живым. Прощай.



* * *

Догорал закат. Неласковый осенний ветер трепал рыжевато-русые волосы, стараясь проникнуть под тёплый свитер. Ичиго сидел на полюбившемся берегу реки, где некогда – казалось бы, так давно! а прошло всего два месяца! – встретил Ведьму. Сидел, положив руки и подбородок на колено. И думал…
Судьба… имеет ли смысл жить, если всё предопределено и Она всесильна? Определённо имеет. Хотя бы потому, что и Она может ошибаться… А значит, Смертные вправе Её исправлять.
Существуют ли боги? О, несомненно. Множество.
Слышит ли Великое Небо наши молитвы и горестные стоны? Внемлют ли Святые Небеса нашей благодарности и счастливым крикам?.. Да, да, да. Ещё раз да. Даже иногда отвечают. И горе тем, кто этому ответу не последует…
- Они странные, да? – услышал Ичиго усталый голос отца.
- Да. – Он не стал оборачиваться, зная, что Иссин стоит за спиной, глядя на закатное солнце. – Нелогичные, упорные, нетерпимые… Странные.
- И Судьба их – странная. Порою – неподъёмная.
- У меня бы подломились колени.
- У меня тоже… но на то Они и Боги – чтобы нести то бремя, что Смертным пока не по силам даже поднять. Пока.

* Автор: Виктория РОВ
* Бета: Алмит
* Название: О страсти
* Фэндом: Блич
* Жанр: поэзия, романтика, немного драмы, чуточку ангст
* Пейринг: Ичиго/Рукия
* Рейтинг: по мне, так R, хоть режьте вы меня!
* От автора: От лица Рукии. Честно говоря, смахивает немного на хентай. Потому как написано… о страсти. Об отношениях. Не просто секс, не только любовь. Так, как вижу и понимаю я. Попробуйте оспорить!

Медленно. Сильно. Любя.
Касаясь горячей кожи.
Будто бы меч и ножны.
Будто весь мир клеймя.

Нежно. Стремительно. Сладко.
Стремясь поделиться силой.
Будто бы Свет любили.
Будто в жизни всё гладко.

Открыто. Преданно. Ясно.
Отдаваясь до капли последней.
Будто бы сладость сирени.
Будто падать не страшно.

Яростно. Ярко. В гневе.
Боясь потеряться в боли.
Будто бы в рану соли.
Будто на дно упали.

Ласково. Бурно. Жарко.
Растягивая мгновенья.
Будто бы нет забвенья.
Будто Судьбы не жалко.

Щемяще. Призрачно. Больно.
Расставаясь лишь на рассвете.
Будто бы можем не вместе.
Будто не живём мы вольно.

Быстро. Безумно. Страстно.
Торопливо в губы целуя.
Будто бы день – последний.
Будто не боясь огласки.

Откровенно. Светло. Игриво.
Смеясь красоте момента.
Будто бы алая лента.
Будто сонет Шекспира.

Жестоко. На нервах играя.
Слёз кровавых не спрячу.
Будто бы Небо плачет.
Будто иду у края.

Или напротив – властно,
В любви бесконечной купая.
Будто бы вины не зная.
Будто и смерть – прекрасна.

Или же так осторожно,
Утопая в озёрах глаз,
Будто бы в первый раз,
Будто и так – возможно.

Молчание воцарилось тягостное. Блин, ещё и остальным настроение испортил. 
- Расскажи лучше, как у тебя в Токио дела? Сколько чемпионатов выиграла? – Я попытался искренне улыбнуться. По-моему, получилась гримаса. Арисава мои старания оценила и с переменой темы согласилась. Рассказывала о жизни в мегаполисе. Об учёбе. О чемпионатах. 
А я всю дорогу смотрел в окно, на яркие солнечные пейзажи. Всё-таки Солнце нас не любит. 


* * * 

Она закончилась давно – наша война с Айзеном. Закончилась на удивление благополучно – победой наших. Была на то «истинная воля Богов и их Суда». Честно говоря, не разделяю оптимизма Урахары, который это сказал. Та война стоила нам немалых сил. И лишь чудо помогло нам выиграть, не потеряв друзей и соратников. Был убит Канаме Тоусен, Ичимару Гин сбежал, как и Первый Эспада. Гриммджоу и Улькиорра устроились в Хуэко Мундо. Уютно устроились, я бы сказал. Я у них бывал за эти три года раз десять, мне понравилось. Правда, в мир живых у парочки Арранкаров почти нет доступа, ну да ничего, им и там хорошо. 
Интересные ребята, ага. Пусть чокнутые, ну да покажите мне хоть одного совершенно нормального в Сейрейтейе! Тоже психи! И формально я – один из них. Прикольно.
- Ичиго, пошли купаться! Глянь, какие девочки! – Кейго потряс меня за плечо.
- Правда, Ичиго, харе киснуть. – Мизуиро улыбнулся. – Пойдём, девчонки уже там.
Я встал и побежал вслед за друзьями. Врезался всем телом в набегающие волны…
Рукия. После войны мы… сблизились, как никогда до. И она подолгу оставалась рядом, на грунте. Часто пребывала на командировки. Мы много гуляли, разговаривали… целовались… До чего-то по-настоящему серьёзного дело не дошло. Уж не знаю, почему. Может, мы были ещё не готовы… Три года продолжалось наше общее безумие. А потом всё потухло. Мы стали чаще ссориться, меньше общаться. Подолгу дулись друг на друга, как сейчас. Ссоры случались из-за ерунды, но могло дойти и до настоящих разбирательств. 
Бьякуя наблюдал со стороны. Он не возражал против наших отношений, но и одобрения мы не дождались. Рендзи относился к нашему роману, как к чему-то временному, частенько подкалывал, но и помогал временами… У них-то с Бьякуей всё, вроде, хорошо. Надеюсь. Можно было бы спросить у Рукии, но… это ж сначала извиниться надо за своё дурацкое поведение в гостях у Урахары. А я… ну, не привык я извиняться.
По голове прилетело мячом. Я вскинулся, тряхнул волосами, разбрызгивая солёные капли. Огляделся. 
- Давай в волейбол, там сетку натягивают! – позвала Тацки. Я кивнул, погрёб следом за ней на мелководье. – Сделай мордаху попроще, ты Орихиме расстраиваешь. 
- Угу. 
Орихиме… После того боя она долго приходила в себя. Чуралась прикосновений, шарахалась от близости, словно боясь вновь причинить кому-то боль. Ей помог Исида. Вроде бы. 
Урюу учится на психолога в Токио. Год назад собрал манатки и свалил туда. Кажется, они с Орихиме общаются по телефону, я не в курсе – Инуэ стала очень скрытна. Вроде и улыбается, смеётся, готова помочь всем и каждому… но словно что-то сломалось и восстановлению не подлежит. Общаться с окружающими она не перестала, но делиться переживаниями…
Хотел бы я быть Солнцем, чтобы согреть их всех – родных, друзей, соратников. 



* * *

- Карин-чан, ты уходишь? – Юзу выгнула бровки домиком. 
- Да, меня зовут поиграть в футбол. – Сестра завязала шнурки на кедах, встала. – Вернусь через пару часов. 
- Хорошо, только не задерживайся, вернись к обеду. До свидания. 
- Пока. 
Карин вышла, закрыв за собой дверь. Юзу вздохнула… 
Ичиго ушёл ещё в девять, отправился с бывшими одноклассниками на пляж. Папа в больнице. Вот ещё и Карин… Одиноко немного. Пустой дом. 
Солнце на улице такое яркое, жаркое. Конец мая, скоро лето. Быстрее бы. 


* * *

Выбрался на берег, плюхнулся на покрывало под зонтиком. 
- Какие люди! – знакомый голос. Голос, который я не слышал больше трёх лет. Почти четыре. 
Я поднял голову. Встал. 
- Привет, Хирако. Хиёри. 
- Привет, Ичиго! – Синдзи хлопнул меня по плечу. – Один? 
- Нет, конечно. С друзьями. – Я невольно улыбнулся. – Каким ветром вас надуло? 
- Надоело мотаться, решили вернуться, – пожала плечами Саругаки. Она как-то… подросла, что ли? Округлилась. И этот милый голубой купальник… Я еле сдержал смех. – Чего пялишься? 
Нет, пожалуй, синие в жёлтую полоску шорты и цветастая рубашка Хирако больше достойна внимания. Гы-гы-гы. 
- Мы конкретно обосновались в мире живых, купили в Каракуре квартиру. Я с июня работать буду, Хиёри – учиться. – Синдзи усмехнулся. – В средней школе. 
- О как. 
- Хирако-сан! Саругаки-сан! – Рукия, удивлённо хлопая ресницами, подошла к нам. Вместе с ней Орихиме и Тацки. 
- Здравствуйте, – неловко улыбнулась Инуэ. 
- Привет, Орихиме-чан! – заулыбался Хирако в ответ. – Привет, Кучики-сан. 
Хиёри кивнула. Выдала: 
- Давно не виделись. Отдыхаем? 
- В командировке, – качнула головой Рукия. 
- Мы тут… – Синдзи замолк, подбирая слова. – Мы женится собираемся. Приглашаем вас. 
- Ох! – прижала руки к щекам зардевшаяся Орихиме. – Как здорово! Мы придём, правда!
Я кивнул. Тацки непонимающе хмурилась.
- Рукия-сан, можешь передать приглашения некоторым… из Готея? – Хирако серьёзно посмотрел на Кучики. 
- Как только вернусь, – ответила та. 
- Через месяц, адрес я напишу и передам через Урахару. 
- Хорошо. 
…Надо же, женятся. Синдзи и Хиёри. Набегались, хватит? Или и правда сошлись? Хотя, какая разница? Они выглядят довольными… 
Небо над морем синее-синее. И Солнце жёлтое-жёлтое. И лучи его жаркие-жаркие.
Утро выдалось хорошим и приятным, всё-таки. Может быть, Солнце нас всё же любит?