16-ая глава..мне впадлу заливать))я чот застопорилась..так что будут прерывы))

Автор: Акира777
Бета: Ворд-лапушка
Бета: Natka,Inc
Фэндом: Bleach
Рейтинг: Что-то между PG-13 и R
Жанр: ангст и флафф - издевательство, не так ли?
Персонажи/пары: Гриммджо/Ичиго, остальные мелькнули и исчезли)
Предупреждение: ООС, ну это как само собой подразумевающееся.
Размещение: только автора укажите^_~
Дисклаймер: Блич не мой

Забытый цвет
или
Воспоминания снега
* - Почему снег белый?
- Потому что он забыл, какого он цвета…

Луна освещает снег за окном, под звездным сиянием он переливается тысячью цветов. Каракура спит, во сне она прекрасна… Ичиго задумчиво смотрит на отсвечивающий лунный свет снег. Сейчас на Куросаки только пижамные штаны, куда Гримм, спящий сейчас на его кровати, запихнул рубашку, Ичиго догадаться не может. Порой исполняющему обязанности шинигами кажется, что Джагерджак его одежду ненавидит. За последнюю неделю исчезло пять(!) рубашек и два свитера, плюс не понятно, куда делись джинсы и брюки…
Этой ночью как ни странно все спокойно: ни шныряющих туда-сюда пустых, ни вечно гоняющихся за кем-то шинигами, ни привычных всплесков реяцу. Гриммджо, кажется, проснулся. Да, точно проснулся, он всегда потягивается так, что кости хрустят. Теплые руки сзади окольцовывают талию Куросаки. Сонный Джагерджак обычно очень нежен, Ичиго это нравится, ведь арранкар редко позволяет себе быть таким.
- Ичи, ты чего не спишь? – дыхание ощущается на ухе.
- Снег – редкое явление в Каракуре, даже зимой…
Гриммджо неопределенно хмыкает. Потом всматривается в окно, два дня до полнолуния, хищники это чувствуют.
-Ичи?
- М?
- А почему снег белый?
Ичиго улыбается, откидывает голову назад, на плечо арранкара. Задумчиво прикрывает глаза и наконец-то говорит:
- Мне кажется, он просто забыл какого он цвета,… Возможно, когда-то он был бирюзовым, как твои глаза, Гриммджо. Возможно, он был таким же фиалковым и печальным, как порой глаза Рукии. Возможно, он был золотым и холодным, как глаза моего пустого, – почему-то голос Ичиго был грустным. – Когда он пришел впервые, он имел свой цвет, но потом он его забыл. Когда он пришел во второй раз, уже белым, никто не смог напомнить ему, какого он цвета, поэтому он остался таким.
Гриммджо прижался крепче и легко поцеловал Куросаки в висок. Порой Джагерджаку казалось, что в Ичиго 2 личности: первая – маленький ребенок ищущий тепло и защиту, вторая – человек, взрослее самого Гриммджо, сила которого позволяет совершать невозможное, только чтобы снова не потерять то, что дорого.
- Если ты забудешь, какого ты цвета, я обязательно тебе напомню, - шепчет Джагерджак в приоткрытые губы.
Гриммджо уже полностью проснулся, это можно понять по поцелую. Мягкость исчезла, теперь это требование, немой приказ. Страстный, безумный ритм, в котором живет арранкар, передается через дыхание и остановиться уже невозможно, можно только подчиниться. Он покусывает губы, дразнится, забирает себе всего Ичиго, только себе. Пальцы Куросаки вплетаются в на удивление мягкие волосы Гриммджо. Когда есть тот, кто напомнит тебе о жизни, страх исчезает, оставляя лишь горький осадок у нёба, но вкус поцелуя заглушает это неприятное ощущение.
* * *
Одно, осталось только еще одно воспоминание, нужно успеть до завтра.
Первым воспоминаем Ичиго выбрал тот день, когда после войны арранкар пришел к нему.
Вторым: день, когда Гриммджо впервые ему улыбнулся.

- Куросаки, что за день сегодня такой? – нахмурился Гриммджо, смотря в окно. – Все спешат куда-то, ничего не пойму.
- Сегодня День Святого Валентина, Гриммджо, День всех влюбленных, - Ичиго грустно улыбается. – Девушки в этот день дарят любимым шоколад, а на День благодарения, парни в ответ дарят им какие-нибудь сладости.
Гриммджо на мгновение нахмурился, а потом… он улыбнулся. Куросаки показалось тогда, что сердце из груди выскочит, и тепло, даже жар в крови, как огонь, как лава, как солнце. И, кажется, слышен пульс, который сумасшедшим тактом бьется в висках.
Гриммджо подходит ближе, одна рука ложится на плечо, вторая на талию:
-Я, пожалуй, подарю кое-что другое…
- Не надо, - рука Ичиго очерчивает губы арранкара, а грусть из улыбки исчезает. – Улыбки достаточно.

Что же, что же станет третьим? Его до сих пор нет, но оно нужно, чтобы вновь вернуться к Гриммджо. Ведь завтра они уже расстанутся, надолго. По этому, ему так нужно третье воспоминание.
- Куросаки, сколько мы уже вместе?
Странно, Гриммджо обычно мгновенно засыпает, видимо сегодня его мучает какой-то вопрос.
- Полгода, полгода Гримм, - отвечает Ичиго.
Куросаки уже полгода любит этого хищника. Гриммджо поворачивается к нему, по лицу видно, что он слегка удивлен.
- Хм, значит,… Я действительно люблю тебя, Ичиго.
Куросаки ошарашен, изумлен. Впервые, впервые за полгода он сказал это! Вот оно, третье воспоминание. Ичиго счастлив.
- Я тоже тебя люблю, Гриммджо…

***
Спустя 17 лет…

Гриммджо откинулся на спинку кресла. Ксо! Завтра опять выходной. Как же он ненавидит выходные, делать нечего, абсолютно.
У Гримма уже достаточно денег на счету, чтобы купить ту квартиру, что он снимает, но зачем? Каждые выходные он возвращается туда, где его никто не ждет, в свою собственную пустоту. В его жизни больше нет ни света, ни тьмы. Осталась только пустота и работа. Гриммджо знал, что Ичиго хочет стать врачом, поэтому арранкар сейчас работал хирургом. На нынешний момент он лучший специалист в городе, и возможно, в стране.
За окном опять снег… Гриммджо ненавидел зиму. Она забрала у него единственное, что он любил в этом глупом мире.

Она забрала… Его…
Ксо!
Она забрала его Ичиго!

Джагерджак устало прикрыл глаза. Нельзя, нельзя вспоминать, иначе можно упасть в пропасть, из которой его и так с трудом вытащили. Снег идет впервые за те семнадцать лет, что он прожил без него. Гриммджо любит снег и ненавидит зиму. Почему так? Понять трудно. Снег всегда ассоциировался у арранкара с Ичи…. Зима – с его смертью.

Через полчаса больница закрывается, и если в будние дни он может ночевать здесь, то в выходные приходится идти домой. Как назло клиентов нет и нет повода задержаться. Но что это? За дверью слышатся шаги. Кто идет в его кабинет, причем почти летит, будто боясь опоздать. Когда дверь распахивается, Джагерджак изумленно смотрит на посетителя. Вроде обычный парень….. почти обычный… просто по внешности он копия Ичиго. Да уж, теперь точно в выходные он с головой окунется в воспоминания.
Такие же рыжие волосы, такие же карие решительные глаза, такие же вечно нахмуренные брови. Правда Гриммджо ведь не знает, действительно ли парень под одеждой имеет такой же пресс как у Куросаки. И реяцу… абсолютно невозможно.
- Имя? Фамилия? – Джагерджак старается не подавать виду, что взволнован. Да и парень же не к нему пришел, а в больницу. Или нет? – Что тревожит?
- Меня зовут Куроюки, а тревожите меня вы, Гриммджо-сан, - по непонятной причине парень разгневан.
Глаза сузились, брови сведены в одну линию.
- Я? Чем же я могу тебя тревожить, Куроюки-чан? – Джагерджак удивлен, откуда этот мальчишка знает его имя?
Впрочем, возможно ему сказали медсестры.… Эти сплетницы в печенках сидят, одно слово Гриммджо главврачу и они будут уволены.
Куроюки? Странное, редкое и красивое имя.… Это ведь значит черный снег.
- Чем вы можете тревожить? Тем, что что-то забыли у меня в воспоминаниях! Почему я вас помню, я же вас даже не знаю!
- И что же ты такого помнишь, мальчишка? Семнадцать лет я живу этой больницей, поэтому даже случайно встретиться мы никак не могли, прекрати нести чушь и иди домой, – голос Гриммджо холоден как лед.
- Просто хочу проверить, не говорит ли вам о чем-то пятнадцатое июня две тысячи девятого года? – Парень в точности скопировал интонацию Гриммджо.
-Что? – Джагерджак не верит. Сейчас арранкар изумлен как никогда. Никто не знал день, в который Гриммджо пришел к Куросаки Ичиго.
Видимо, видя его реакцию, парень решил окончательно его добить.
- Дождь, белая куртка с черным воротником и… - видимо в последнем аргументе Куроюки не был уверен. – И дыра в животе! Что это делает в моих воспоминаниях?!
Откуда… откуда это может знать простой человек???
***
А гроб тогда выбрали белый…. И на Ичиго был белый костюм. Джагерджак тогда впервые заметил, что белый идет Куросаки, белый в любом виде. Наверное, ему и одежда Эспады подошла бы больше, чем форма шинигами. Постельное тоже белого цвета, только рыжие волосы ярким мазком дополняют картину. Кажется, будто Ичиго хоронят в снегу. Еще одна причина, по которой Гриммджо не может ненавидеть снег.
Глаза у Ичиго закрыты, на губах легкая улыбка и, кажется, что он жив, просто заснул на некоторое время. Но Джагерджак тогда не тешил себя мыслями о том, что Ичиго переродится в этом мире, в конце концов, его душа была чиста, и он точно отправился на небо.

Первые дни после его смерти Гриммджо старался найти виновных. Ну а как же, не могло сердце просто так остановиться, это точно какая-то грубая медицинская ошибка.
Потом стало так пусто, что он вместо шинигами убивал пустых, каждый раз отбирая их жизнь, он забывал о своем горе. Просто если бы Гриммджо убивал шинигами, Ичиго расстроился, а он ему доверял. Он первый, кто осмелился полностью и безоговорочно доверять арранкару.
Джагерджак стал делать то, что делал или хотел сделать Ичиго. Он уничтожал пустых, арранкаров, он стал врачом и спасал жизни людей. Единственное чего он не делал, так это не общался с друзьями Куросаки.
Ичиго был единственным, что их объединяло, он как тонкий лучик света мог связать вместе что угодно.
Ренджи после его смерти забывался в тренировках с Урахарой и Бьякуей, он, как и Гриммджо, хотел разрушить все и понять, что эта реальность, в которой Ичиго мертв, неправда.
Рукия месяц не выходила из особняка Кучики, а на его похоронах плакала, тогда она впервые позволила себе слабость перед всеми.
Чад ходил мрачнее обычного, как ни странно его горечь от потери Ичиго, была такой же, как у Гримма и Рена, он ввязывался во все разборки подряд и умудрялся не получать ранений. Ведь этого никогда не хотел Куросаки.
С Орихиме все было понятно сразу, мокрые дорожки от слез на щеках не высыхали месяц…
Ишида прятал лицо, но лишь раз встретившись с его глазами можно было понять, что жизнь для этого человека потеряла смысл.
В тот день после похорон Гриммджо нашел письмо, от Ичи, на конверте была лишь просьба распечатать письмо, когда придет время. И Гриммджо ждал, ждал то время, когда он сможет еще раз услышать Ичиго…
***
Гриммджо, если ты распечатал конверт, значит, ты уже видел мою реинкарнацию.
Ты, наверное, думал, что мне путь на небеса, я знаю, что ты всегда идеализировал меня. Может, так оно и было бы, но я не хочу оставлять тебя даже после смерти.
Думаю, если бы у меня не было бы этого желания, я бы не смог переродиться.… Чтобы быть с тобой даже в следущей моей жизни я смог сохранить печатью на душе три воспоминания «о нас». Наверное, и это ты уже понял.
Прошу тебя, Гриммджо, помоги мне вспомнить все три воспоминания, и будь со мной даже в следущей жизни, иначе мое перерождение было зря. Впрочем, если ты нашел человека, которого полюбил больше меня, то будь счастлив с ним. Ведь мое желание так эгоистично…
Еще ты, наверное, хочешь узнать причину моей смерти. Понимаешь, победа над Айзеном имела свою цену. У его меча оказалась еще одна способность, он мог сокращать жизнь.… Эту способность можно было применить лишь один раз, причем информация об атаке была одним из тех факторов, что меч передавал врагу.
P.S. Ты обещал напомнить мне, если я забуду, мой цвет…
С любовью
Твой Ичиго.
***
Лист выпал из рук. То, о чем Джагерджак не осмеливался мечтать, осуществилось. Теперь понятна одинаковая внешность и реяцу. Теперь понятно, кто может знать о пятнадцатом июне семнадцать лет назад.
Гриммджо поднял письмо, голубые глаза зацепились за строчку: «С любовью». Тепло, то тепло, которое он дарил, опять заполняла пустоту в сердце. Ему никто и никогда не был нужен, так как Ичиго, поэтому он попросту забыл о строке «Впрочем, если ты нашел человека, которого полюбил больше меня, то будь счастлив с ним».

Абсолютно счастливый смех с нотками безумия наполнял комнату.
Это кажется сном.
Появляется ощущения, что суровая реальность дала трещину, чтобы впустить его в мир, где этой боли не было и не было этой потери. Ощущение, что за спиной выросли крылья, хотя откуда у они могут взяться у пантеры?!
Теперь Джагерджак знал, что квартиру он эту купит, теперь он знал, что скоро будет возвращаться не в пустоту, а в тепло. Даже после смерти Ичиго умудрялся делать сюрпризы, невероятно приятные сюрпризы.
Скоро тишину заменят его стоны, бесцветный мир заполнит рыжий, в запахе снова почувствуется шоколад и ваниль, а на губах опять будет привкус чая и карамели. Гриммджо не нужна свобода, он хочет в уютный плен своего солнца.
Любовь оказалась еще более удивительной силой, чем можно предположить. А ведь до встречи с Куросаки Гриммджо в любовь и вовсе не верил. Чистый и невинный, как снег, яркий и живой, как солнце, человек, сумевший изменить мировоззрение даже такого, как Джагерджак.

Ичиго, ты и вправду наполовину забыл, но я напомню тебе, как и обещал…

Название: второй шанс
Автор: GJJcat
Бета: нетю… хто желает рискнуть?
Фендом: Bleach
Дисклеймер: все твое о, Кубо-сенсей! Я так играюсь… доигралась)))
Пейринг: Ичиго/Гриммджо
Рейтинг: R
Жанр: романс, флафф, немного ангста,
Статус: завершен
Размещение:
Саммари: Гриммджо ушел от Ичиго… прошло много лет, и они встретились снова
Предупреждения: постканон, повзрослевшие все… ООС, ПВП и прочие радости жизни
От автора: писалось в припадке вдохновения… сильно не ругайтесь))) не вычитывала ошибки, поэтому чего найдете, укажите в комментах, пжалста.
все конструктивные тапки ловятся автором на лету)))
Приятной читалки!



Тот день, казалось, ничем не отличался от других. Ичиго вернулся домой после занятий, по обычаю семьи Куросаки словив пинок от любимого папочки, поднялся в свою комнату. Открывая дверь, он уже на автомате готовился ответить на традиционное: «Привет, придурок!» Но Гриммджо в комнате не было.
Странно, обычно он всегда встречает меня. Ну, да Ками с ним, надо готовиться к завтрашнему тесту, даже хорошо, что его сейчас нет.
Бросив сумку на кровать, Ичиго быстро переоделся и пошел ужинать. Он так и не обратил внимание на вырванный тетрадный лист, одиноко лежавший на письменном столе.
Наскоро поужинав, дабы избежать излишнего общения со своим гиперзаботливым отцом, Куросаки поднялся к себе. Достал учебники и разложил на столе необходимый для подготовки материал. Только тогда он заметил листок, кажется, на его обратной стороне было что-то написано. Ичиго взял его в руки и пробежал глазами содержание послания, хотя послание – это слишком громко сказано. На листе значилось лишь одно предложение – Не ищи меня. Почерк Гриммджо он узнал без труда.
Время остановилось, мир в одночасье стал серым, как будто кто-то разом решил смыть все краски.
Вопросы возникали один за другим, словно пытались взорвать закипающий разум.
Почему? Зачем? Куда?
Забрали в Уэко-Мундо? Но тогда он навряд ли успел бы оставить записку. Гриммджо был не из тех, кого можно было бы увести против его воли, а значит сопротивлялся бы до последнего. К тому же появление арранкаров на грунте не осталось бы не замеченным в Сообществе Душ, и Рукия уже давно была бы здесь. А может вынудили вернуться, поставили условия?
Куросаки попытался найти реацу Гриммджо, но не смог. Арранкар умел мастерски прятать свою духовную силу, если это было необходимо.
Заснуть не получалось. Ичиго поймал себя на мысли, что давно отвык спать один. Без теплого Гриммджо в постели было слишком много места. Пусто и не уютно. Он лежал в темноте, вслушиваясь в шорохи и звуки. Куросаки надеялся услышать знакомые шаги, но невыносимую тишину разрывал только стук собственного сердца, которое бешено билось и рвалось из груди.
Рассвет он встретил, так и не сомкнув глаз. Кое-как встал, собрался и поплелся в школу.
Ичиго никого не хотел видеть, ни с кем не хотел говорить. Он даже не ответил привычное: «Доброе утро, Куросаки-кун!» Он просто прошел мимо Орихиме, уселся на свое место, сложил руки на парту и уткнулся в них лицом, не реагируя на расспросы друзей.

На перемене Ичиго пошел на крышу.
…Ну почему?..
Кто-то легко коснулся рукава.
- Ичиго?
Рукия обеспокоено смотрел на него.
- Он ушел… Гриммджо ушел и просил не искать его.
В глазах Куросаки читалась такая боль, что сердце Рукии сжалось.
- Что он тебе сказал?
- Ничего, я просто нашел записку на письменном столе.
- Н-да, а может – она чуть задумалась – он вернулся в Уэко?
Хотя… нет, Гриммджо никогда бы не отказался от Ичиго так запросто.
С самой первой битвы и до вчерашнего дня Гриммджо был рядом с Куросаки, добровольно он никогда бы ни отступился от него – ни в сражении, ни в любви. Это она знала точно.

Рукия прекрасно помнила тот день, когда Ичиго представил Гриммджо и сказал, что они теперь вместе.
Реакция была разной.
Орихиме и Чад приняли их отношения, просто доверяя выбору Куросаки.
Рукия спокойно отнеслась к этой новости, в Обществе Душ подобные отношения между мужчинами не были чем-то особенным. Кроме того, она давно заметила, когда эти двое сражались между собой, их реацу так искрила и кипела… не трудно было догадаться, что когда-нибудь ненависть сменит противоположное чувство. Поначалу Рукия не очень-то доверяла арранкару (он все-таки чуть не убил ее), но со временем, когда чуть лучше узнала его, увидела своими глазами, как эти двое общаются, живут, просто проводят время, она поняла, что Гриммджо можно доверять.
Абараи открыто выказал свое недовольство, однако, потом и он признал Сексту.
Подчеркнуто-холодным осталось лишь отношение Исиды.
В семье Куросаки сначала недоумевали, но в последствии приняли Сексту как родного. Ишшин долго подтрунивал над сыном, отчего тот бесился. Однако, не заметить того, что рядом с Гриммджо Ичиго выглядел абсолютно счастливым, было просто невозможно, поэтому отцу и сестренкам было все равно с кем встречается Ичиго – они просто тихо радовались за него.
В Сообществе Душ по этому поводу демократично молчали, считая, видимо, что если опасный арранкар находится под неусыпным контролем и.о. шинигами, то это хорошо, а какие там у них отношения – не важно.
Ичиго и Гриммджо были по-настоящему счастливы, а это полностью исключало добровольный уход арранкара.

Ход ее мыслей прервал вопрос Куросаки
- Может, они его заставили вернуться?
- Я сейчас думаю о том же. Как же нам поступить?
И, чуть помедлив, добавила
- Надо посоветоваться с Урахарой.
Звонок прервал их разговор, и они отправились в класс.

Вечером вся компания собралась в условленном месте.
Изложив бывшему капитану всю ситуацию, они пристально смотрели на него, ожидая вердикта.
- Я думаю, что его, скорее всего, заставили вернуться обратно, в Уэко-Мундо. Если это действительно так, то вскоре они выставят условия обмена Гриммджо. Сейчас что-либо предпринимать бессмысленно, нужно ждать.
ЖДАТЬ! Ичиго стиснул зубы, он ненавидел это слово. Он мог пойти в Уэко-Мундо хоть сейчас. В прошлый раз вернул Орихиме, в этот раз вернет Гриммджо. Эту мысль Куросаки и озвучил Урахаре.
- Нет, сейчас идти туда слишком рискованно, мы не знаем, чего они хотят.
- Ну, а если они его… - продолжить он не смог.
- Не думаю, Ичиго. Они могли сделать это и здесь. Кроме того, волочить Гриммджо - одного из сильнейших Эспады в Уэко, где тому проще будет сражаться… это как-то не логично.
Подумав над словами торговца, Ичиго немного успокоился. Домой идти не хотелось.
- Урахара-сан, можно я у вас останусь?
- Конечно, можешь ночевать в комнате Ренджи.
И распорядился
- Тессай, положи в комнату лейтенанта Абараи дополнительный футон.
Попрощавшись с ребятами, Ичиго поплелся в комнату.
Он долго пререворачилался с бока на бок, ища положение поудобнее.
- Не спишь?
- Не могу – Куросаки развернулся лицом к Ренджи.
- Ичиго, он сильный, он справиться. Тебе ли не знать? Если у Гриммджо будет хоть малейший шанс вернуться, он использует его.
- Я все равно боюсь, что Айзен … его…
- Не думай об этом, ты помнишь, что сказал Урахара? Кроме того, у него есть один слишком весомый повод для возвращения. И этот повод сейчас не дает мне уснуть.
Вздох и тихое
- Спасибо, Ренджи.
Еще поворочавшись немного, он все-таки заснул. Ему нужны были силы, чтобы ждать.

Прошла неделя, потом еще одна.
Из Уэко-Мундо не выставляли никаких условий, более того, соблюдая перемирие, не один арранкар не появился на территории Каракуры.
Общество душ так же молчало. Ичиго больше всего боялся, что придет приказ об уничтожении сбежавшего Гриммджо, но там предпочли оставить это дело до выяснения новых обстоятельств. Оно и понятно – Общество Душ готовилось к предстоящей битве с Айзеном и Эспадой, поэтому не могло позволить разбрасываться силами ради одного арранкара.
Куросаки было лишь одно желание – разнести Лас-Ночес по кирпичикам и отправить всех его обитателей, включая Айзена, к праотцам. Но ему запретили – и.о. шинигами был одним из сильнейших воинов Общества, и рисковать им они попросту не могли. Ичиго и сам это понимал, только легче ему не становилось.

Прошел месяц.
Куросаки стал похожим на тень. Рукия старалась быть рядом с ним постоянно. Она замечала, как искорки солнца в карих глазах постепенно затухают, как его сердце постепенно закрывается толстой ледяной броней. Слишком сильно болела рваная рана – след от кошачьих когтей, в которые Ичиго так доверчиво отдал свое сердце.

В один из вечеров, когда они по обыкновению патрулировали город, на грунте объявился арранкар. И не какой-нибудь, а Квадра Эспада – Улькиорра Шифер.
- Ичиго, он не далеко. Кажется, у твоего дома.
Когда они прибыли на место, Кварта ждал их на крыше дома Куросаки.
Ичиго потянулся к рукоятке Зангетсу.
- Не стоит, шинигами. Я пришел сюда не для того, что бы драться.
- А для чего же?
- Мне поручено передать тебе предложение Айзена-самы.
- И какое же?
- Айзен-сама приглашает тебя в Уэко-Мундо. Он хочет, чтобы ты перешел на нашу сторону. Пустой, что живет внутри тебя рано или поздно возьмет вверх, так…
Ичиго прервал его
- Где Гриммджо?
Выражение лица Улькиорры не изменилось, но в интонациях проскользнуло что-то вроде удивления
- Гриммджо? После того как ты забрал его на грунт, никто из Эспады его не видел. Разве он не с тобой?
- Прекрати врать!
Ичиго достал Зангетсу и принял боевую стойку
- Еще раз повторю, я не буду драться, Куросаки Ичиго. У меня прямой приказ предать тебе предложение и получить ответ. Что ты решил?
- Меня это не интересует, со своим пустым я справлюсь.
- Как я и предполагал. Чуть помедлив, добавил
- А что касается Гриммджо, то, как я уже сказал, в Лас-Ночес он не появлялся, хотя Айзен-сама этого очень желал.
Щелчок пальцев открыл гарганту и Улькиорра исчез.
Куросаки стоял совершенно растерянный.

- Ичиго, – голос Рукии отвлек его от грустных размышлений – надо доложить в Общество душ и Урахаре тоже.
Куросаки молча отправился в магазин, она последовала за ним. Сейчас можно было лишь догадываться о том, что творилось у Ичиго на душе.

Выслушав рассказ Рукии, все замолчали. Ребята отчаянно хотели помочь, но не знали как.
Первым заговорил Урахара.
- Что ж – резюмировал он – думаю, нам стоит начать серьезную подготовку. День, когда Айзен нападет в Каракуру, не так уж далек…
Серьезность нынешнего положения понимали все, поэтому Айзена и сотоварищей нужно было побеждать, побеждать любой ценой…
- Не беспокойтесь – сказал Ичиго, до этого не принимавший в разговоре никакого участия и сидевший стороне, – если необходимо, я уничтожу всех… Эспаду, Айзена. Я никому не позволю разрушить этот город.
Рукия посмотрела на него,беспокойство за друга наростало в ее душе с каждым днем. Она понимала, почему Ичиго сейчас так говорит. «Черт! Если найду тебя, кошак, сама шкуру сниму!» Видеть своего друга в таком состоянии было очень тяжело, да и не только ей.

Вернувшись домой Ичиго сразу поднялся в комнату, домашние не трогали его. Куросаки, который до этого особой общительностью не отличался, после исчезновения Гриммджо стал еще более замкнутым. Семья и друзья очень хотели ему помочь, но Ичиго этой помощи не желал. Он привычноплюхнулся на кровать лицом вниз. Рукия решила остаться у него, поэтому полезла устраиваться в шкаф.
- Рукия…
Ичиго говорил почти шепотом, но она слышала каждое слово.
- Когда я сказал, что я уничтожу их всех, что никому не позволю разрушить Каракуру… я правда сделаю это.
Рукия присела на край кровати, взъерошила рыжие волосы.
- Я знаю, Ичиго, знаю… только пообещай мне, что не будешь искать смерти в сражении…
Ичиго перебил ее.
- Не беспокойся, я буду жить… Гриммджо захотел уйти и ушел. Он всегда делает только то, что хочет. Глупо было надеяться, что он вернулся в Лас-Ночес. Видимо, я просто боялся себе призваться, что он мог уйти просто так, без причины. Я понимал, что это когда-нибудь случиться. Сейчас я не могу остановиться просто потому, что его рядом нет. У меня есть семья, друзья и обязанности временного шинигами. Как минимум три весомых повода, чтобы жить.
Рукия молча сидела рядом, не зная, что говорить.

Все последующие дни Ичиго упорно тренировался. Казалось, стены подвала Урахары не выдержат такого напора; казалось, не выдержит и Ренджи, которого Орихиме латала после каждой тренировки. Но никто не жаловался, все понимали, что бешеной боли Куросаки нужен был выход. Как только она утихнет, ее место займет
пустота, а вот пустоту уже можно будет наполнить...

Войну с Эспадой они выиграли. Тот бой будут помнить еще долго. Ичиго никогда не сражался с таким отчаянием, он уничтожал всех, кто попадался на его пути: фракции, арранкаров Эспады. Он добрался до Айзена и смог победить. Остатки разбитой Эспады были изгнаны в Уэко-Мундо, а предатели были возвращены в Общество Душ.
Наконец-то воцарился такой долгожданный мир.
Вспоминая сражения, Куросаки казалось, что тогда он чувствовал всполохи знакомой до боли реацу, но самого Гриммджо он так и не увидел. Позднее, до него дошли слухи из Сейретея… некоторые шинигами поговаривали об арранкаре, который якобы сражался на их стороне. Но все это были только слухи, проверять которые Ичиго не хотел. Ворошить прошлое он не собирался.

Куросаки постепенно возвращался к обыденной к жизни. Все, что касалось Гриммджо, стало запретной темой в разговорах. Свои воспоминания о нем Ичиго постарался спрятать как можно дальше.

Прошло несколько лет.
Они повзрослели. Вместе окончили школу, а потом и университет. Жизнь у каждого из них складывалась по-разному.
Исида и Иноэ перебрались в Токио. Урю, закончивший медицинский факультет, работал врачом в одной из токийских больниц. Орихиме ему помогала. Они жили вместе уже три года.
Рукия и Ренджи поженились два года назад, скоро у них должен родится первенец. Их свадьба прошла в Обществе Душ согласно всем правилам, принятым в семье Кучики. Церемония была пышной и очень красивой, что соответствовало статусу одного из самых влиятельных кланов. Ренджи сейчас возглавлял третий отряд, и с Бьякуей они общались на равных, хотя Абараи по-прежнему относился к своему бывшему капитану с трепетным уважением.
Молчаливый Чад вот уже год встречался с девушкой. Они вместе снимают квартиру где-то в Каракуре.
А что касается Ичиго, то он успешно окончил Токийский университет и работал менеджером в международной компании. Обязанности временного шинигами так и остались за ним. Постоянных отношений Куросаки не завводил, хотя пользовался популярностью среди девушек, работавших с ним в офисе. Парнями он больше не интересовался. Гриммджо так и остался единственным мужчиной, которого Куросаки смог полюбить.

Как то вечером позвонил Исида и предложил пропустить пару стаканчиков в баре. Ичиго улыбнулся, значит у квинси был разговор. Просто так Исида никогда не предлагал выпить. Встретиться они должны были в одном из самых лучших развлекательных центов Токио.

Когда Куросаки вошел в небольшой ресторанчик, расположенный на первом этаже огромного здания, Исида уже ждал его за одним из столиков.
- Здравствуй, Ичиго.
- Привет, Исида.
- И какой у нас повод выпить?
Исида чуть замялся.
- Ну, я хотел сделать Орихиме предложение…
- Поздравляю!
- Как думаешь, она согласиться…
- Конечно, о чем тут разговор?
Ичиго тепло улыбнулся другу
- Ты угощаешь?
Исида улыбнулся в ответ
- Что будешь?
- Ну, повод у нас очень хороший, можно и саке.
- Ну, саке так саке, я сейчас вер..
Вдруг он умолк и уставился в одну точку.
- Что-то случилось? - спросил Куросаки недоумевая.
- Может, пойдем в другое место?
- Зачем?
- Ну…
Исида замолчал.
- Да кого ты там увидел? - с этими словами Ичиго повернул голову в сторону бара.
Движение на секунду остановилось, словно кто-то нажал стоп-кадр.
За стойкой бара, спиной к посетителям стоял высокий парень. Вроде, ничего сверх естественного, вот только цвет его волос был очень необычным. Такой знакомый лазурно-голубой. В груди Ичиго заныло и стало трудно дышать.
Бармен взял с полки бутылку и повернул голову. Все сомнения развеялись как дым. Это был Гриммджо, Ичиго никогда бы не перепутал его ни с кем другим. Он улыбался девушкам, которые отчаянно с ним заигрывали, разливал алкоголь и показывал чудеса флайринга.

Исида повторил свой вопрос.
- Может, в другое место?
- Нннет.. Исида, прости, я лучше домой. Извини, что испортил тебе вечер.
- Ничего, я провожу тебя.
- Нет… не надо…
- И все-таки я тебя провожу, - настоял квинси, - хотя бы до такси.
Ичиго послушно согласился, и они заторопились к выходу.
Куросаки был благодарен другу за то, что тот не оставил его в таком состоянии, так как Ичиго даже не мог назвать свой адрес. Исида сообщил водителю улицу и номер дома и пообещал завтра позвонить. По дороге Куросаки попросил остановиться около супермаркета. Желание выпить и забыться было нестерпимым

- Хай, Гриммджо!
- Йо, Асами! Принимай пост!
- Так тебя зовут Гриммджо, – одна из девушек у стойки недвусмысленно смотрела на Сексту.
- Прости, детка! Но у меня сегодня есть важные дела, о которых не стоит знать маленьким девочкам.
Он подмигнул ей и повернулся к парню.
- Удачной смены, Асами.
- Вали уже.
Девушка обиженно надула губки.
Асами, сменивший Гриммджо, улыбнулся ей.
- Прости его, куколка! Но могу сразу сказать, что у тебя не было никаких шансов. Он у нас только парнями интересуется.
Она вскинула удивленные глаза.
- Так вы…
- Нет, что ты! Я не в его вкусе, он предпочитает рыжих. К тому же я – натурал.
Девушка улыбнулась. Кажется, вечер обещал интересное продолжение.

Гриммджо вышел на улицу и медленно побрел в сторону дома, пытаясь собраться с мыслями. Нечаянная встреча не выходила у него из головы.

Сколько лет прошло с тех пор, когда он видел его в последний раз. Тогда ему было лет 16. А сейчас… Он пытался прикинуть. Выходит где-то 25 лет.
А мальчик-то повзрослел, – отметил Гриммджо, вспоминая Ичиго – так и остался самым лакомым кусочком!
Он вспомнил, как наблюдал за ними в ресторане. Были то они от силы минут десять, но Гриммджо хватило и этого, что бы заметить, как изменился Ичиго, каким красавцем он стал. Классический костюм сидел как влитой и не скрывал прекрасной тренированной фигуры. Высокий рост, широкие плечи, узкие бедра. Все мальчишеское исчезло, лицо стало взрослым, взгляд серьезный и какой-то усталый. Неизменным остался лишь цвет волос. У тебя всегда был вкус! - Гриммджо похвалил сам себя
Интересно, он с квинси? Эта мысль неприятно царапнула самолюбие арранкара. Сердце заныло, а в душе предательски всколыхнулось забытое чувство, чувство собственничества.

У Сексты всегда было много поклонников обоих полов, поэтому для него никогда не было проблемой с кем поделить постель на ночь. Только вот чувства, подобного тому, что он испытывал к юному шинигами, у него больше не возникало.

Почему он ушел…
С появлением в его жизни Куросаки, Гриммджо понял, что обрел что-то важное, действительно ценное. Именно тогда он испытал страх. Испугался, что если кто-то захочет ему отомстить, обязательно сделает плохо Куросаки, а этого аррнкар бы не выдержал. Поэтому и ушел... потому что струсил.
Когда наступил решающая битва, он не смог остаться в стороне, но старался не попадаться на глаза Куросаки и его друзьям.
Сильный малый! Айзена принес на блюдечке… - при воспоминаниях об Ичиго на душе становилось теплее и как-то тоскливее.
Все,что было связано с Куросаки, Гриммджо спрятал за глухой стеной, и впервые за долгое время ему показалось, что надежный барьер дал трещину.
Секста вспомнил, как они сражались, как он впервые поцеловал шинигами и как тот ответил на его поцелуй, вспоминал, как они любили друг друга, хотя никто из них так не разу и не сказал этих слов.
А потом были первые дни без Ичиго. Он скучал как сумасшедший, выл как зверь, без Куросаки у него была ломка, ломка как после наркотиков. Но Гриммджо не мог позволить себе вернуться. Он заботился о Куросаки, так он тогда думал…
Секста старался забываться с мужчинами и женщинами, заливался алкоголем до беспамятства – боль не проходила.
Тогда он решил уехать в Токио.
Здесь он нашел простую работу, не требующую специальных навыков, а затем отучился на бармена. Природная ловкость и обаяние, которые были ему присущи всегда, сыграли свое дело, и вскоре Гриммджо работал в одном из лучших заведений столицы. Он старался не думать о рыжеволосом шинигами и, кажется, все было не так уж плохо. До сегодняшнего дня.

Неужели он с квинси? - эта мысль не давала ему покоя. Любопытство взяло вверх, и он решил узнать подробности нынешней жизни Куросаки.

Таксиста, который отвозил Куросаки до дома, Гриммджо нашел без труда. Этот парень всегда работал около их центра. Раздобыв адрес, он решил, что просто понаблюдает за Ичиго со стороны. Реацу Гриммджо скрывал прекрасно, поэтому мог не беспокоиться о том, что его заметят.
Вскоре Секста уже знал приблизительное расписание Куросаки на каждый день.
В 7.30 утра Ичиго выходит из дома, чтобы к 8.30 быть на работе. Возвращается он в районе 20.00 и практически всегда один.
И где же твой дружок квинси… - закончить мысль аррнкару не дали. Кто-то резко схватил его за рукав и развернул.
Куросаки смотрел на него в упор
- Зачем ты следишь за мной?
Тон был абсолютно бесстрастным.
- Решил узнать как ты поживаешь?
- Узнал?
- Ну, вроде того…
- Тогда проваливай! Исчезни из моей жизни, тебе ведь не в первый раз…
Ичиго отпустил руку аррнкара, резко развернулся и ушел. Догонять его Гриммджо не стал.
В голове раздавалась лишь одна фраза: «Исчезни!» Сколько боли было в этих словах.

Вот значит как! Значит все так просто, нашел квинси и забыл! – Секстой овладело привычное бешенство – ты – мой, только мой!
Стоп, - Гриммджо словно пришел в себя – забыл напомнить одну маленькую деталь. А не ты ли ушел от него? Хотел спасти, а в результате бросил. И после этого хочешь, чтобы тебя с распростертыми объятиями приняли, еще и красную дорожку постелили! Ну, какой же ты идиот, Гриммджо! Сам отказался от собственного счастья. Решил сделать как лучше, а получилось… получилось больно, как всегда, но теперь не только тебе… ему тоже. Сделал несчастным того, кому был обязан жизнью, кто научил тебя доверять людям, кто тебе показал как можно жить не убивая. Просто жить, наслаждаясь каждым днем и любить не огладываясь.

Домой он вернулся в отвратительном настроении. Единственным желанием сейчас было упасть и заснуть, но и ему не суждено было сбыться. В квартире его ждал Кашива – рыжеволосый парень лет двадцати. Единственный любовник, с которым у Гриммджо были более-менее постоянные связи.
- Привет, Гриммджо.
- Здорова.
- У тебя что-то случилось?
Парень обеспокоено смотрел на него…
- Твой взгляд. Он такой… голодный…
Договорить ему не дали. Гриммджо рывком потащил его в спальню и бросил на кровать.
Не снимая одежды с себя, лишь не много спустив джинсы, Гриммджо рванул брюки мальчишки. Раздался треск ткани и то, что недавно называлось брюками, полетело на пол.
- Гриммджо, что с тобой?
Кашива никогда не видел его таким необузданным. Будто то, что раньше сдерживало эту непомерную страсть, вдруг исчезло, и она выплеснулась наружу.
Гриммджо молча перевернул его на спину и, без предварительных ласк, вошел резко и на всю длину. Парень взвыл от боли, но арранкару было плевать. Резкими толчками он, казалось, хотел выбить всю душу из молодого тела. Долго, однако, это не продолжалось. Гриммджо резко дернулся, выдохнул и обмяк. Потом молча встал и ушел в душ, а когда вернулся, Кашивы уже не было. Секста упал на кровать и забылся сном.

Когда он проснулся, было еще только восемь утра. Встал, по обыкновению сделал крепкий кофе и собирался с мыслями. Задача предстояла не простоя – вернуть Куросаки Ичиго, любой ценой. Но кто сказал, что Король ставил перед собой простые цели.
После вчерашнего разговора с Ичиго с Гриммджо как-будто спало оцепенение, и он проснулся. Тяжелый груз, который давил на него все это время, вдруг куда-то исчез и Секста смог расправить плечи. Он вернет его, не важно, какой ценой! Ты мой Куросаки Ичиго! Только мой!
Дело оставалось за малым – кое-что проверить, и для этого Гриммджо необходимо было увидеть шинигами.

Вечером он уже стоял у дверей квартиры Куросаки. Решительно нажал кнопку звонка… Сейчас все и решиться. Пан или пропал.
Гриммджо лишь увидел удивленное лицо Куросаки. Шинигами попытался рывком закрыть дверь, но он подставил ногу, с силой толкнулся внутрь и смог войти в квартиру.
-Что тебе нужно?
Голос Ичиго был усталым, взгляд безразличным.
- Ты…
Сильный удар по лицу отбросил Гриммджо к стене, но кто сказал, что будет просто. Это же Куросаки.
- Если ты пришел поиздеваться, то можешь валить прямо сейчас.
В голосе появилась злость.
Ичиго развернулся спиной к арранкару и пошел в комнату. Пришедший в себя после удара, Гриммджо нагнал его в гостиной и резко развернул лицом к себе, подсечкой повалил на пол и прижал руки.
От неожиданности Ичиго даже не пытался сопротивляться.
- Мне нужно проверить лишь одну вещь. Если я ошибаюсь, то сразу уйду.
Не дав Ичиго ответить, подавляя малейшее сопротивление, он впился в его губы, кусая их до крови. Куросаки не отвечал, но Гриммджо не сдавался.
Если ты хоть не много любил меня, то ты ответишь! Я не верю, что ты так легко все забыл!
Словно, слыша его мысли, Куросаки робко ответил на поцелуй, пьянея от такого долгожданного тепла.
Гриммджо освободил его руки, которые тут же оттолкнули.
- Все еще сопротивляешься! Упрямый как всегда!
- Пошел вон!
Арранкар, наконец, увидел этот ненавидящий взгляд, по которому так скучал.
- Я просто не могу, – взгляд самого Сексты был просто безумным, - ты бы видел себя со стороны, я просто не могу остановиться сейчас. Ну, и кроме того...
Рука Гриммджо скользнула вниз и легла на красноречиво торчащий из-под джинсов бугор.
- Кажется, кто-то по мне соскучился…
Ичиго проклинал свое тело, которое, в отличие от него, открыто признавалось в своих желаниях. Горячая ладонь Гриммджо начала свое неспешное движение, и Куросаки уже не мог сдерживать стоны.
- Ты такой сладкий…
В сторону полетела футболка
- Ты стал таким взрослым, таким желанным…
Джинсы полетели в угол комнаты
- Когда я увидел тебя в ресторане с квинси – думал, сойду с ума.
Он стянул боксеры.
Затем начал неспешно покрывать это тело поцелуями, не оставляя без внимания ни малейший участок кожи.
- Ты – совершенство…
Губы арранкара плотно обхватили горящую плоть Куросаки. Требовательный язык дарил неземные ощущения – Ичиго казалось, что он прямо сейчас…
Гриммджо, почувствовав, что партнер возбужден слишком сильно и уже не может сдерживаться, временно прекратил ласки и потянулся к губам Куросаки.
- Ты скучал?
Ичиго ничего не ответив, спихнул с себя Гриммджо, но лишь для того, что схватить за руку и отвести в спальню. Там он торопливо раздел арранкара и опрокинул на кровать.
Ласки Ичиго стали такими умелыми. Гриммджо уже тихонько порыкивал, когда Куросаки, словно желая свети с ума, поцелуй за поцелуем, укус за укусом прокладывал себе путь вниз.
Да, шинигами, ты сильно изменился!
Когда Ичиго облизал горячую плоть по всей длине, Гриммджо издал протяжный стон…
- Давай, я не могу больше ждать!
Шинигами послушно перевернул его на живот, достал тюбик с кремом. Вошел он медленно, будто дразня, но постепенно ускорял темп.
- Быстрее!
Куросаки накрыл его ладони своими, сцепил пальцы и начал двигаться быстрее. Потом хрипло прошептал:
-Я хочу видеть твое лицо!
Гриммджо послушно перевернулся на спину, Ичиго рывком поднял его и усадил на бедра. На этот раз вошел резко и на всю длину. Пальцы вцепились в плечи Куросаки, Гриммджо взвыл, но не от боли, а от наслаждения. Каждый толчок приближал их к вершине.
Одной рукой Куросаки придерживал его за талию, другая опустилась вниз, подстраиваясь под заданный темп. Движения стали более резкими.
- Быстрее!
Почти приказ, но Ичиго послушно подчинился. Через мгновенье мир рассыпался миллионами осколков и собрался вновь.
Такого секса у меня не было давно! И кто же тебя научил? – ревниво подумал Гриммджо.
Он посмотрел на Куросаки, тот лежал абсолютно обессиленный, но на лице играла улыбка.
- Прости меня, Ичиго! Но теперь, - тут арранкар довольно улыбнулся – я точно знаю, что ты тоже по мне скучал. Можешь меня вышвырнуть, ударить, но только я вернусь снова, потому что я чувствую… ты хочешь меня, чертов шинигами! Как и я тебя… (Я люблю тебя, Куросаки).
Ичиго ничего не ответил, просто молча прижался к нему, и оба они провалились в сон.

Когда Гриммджо проснулся, Куросаки уже не было. Он встал и осмотрел квартиру. Кухня, гостиная, спальня и ванная. Он сделал себе кофе и вернулся в комнату. На стене висели рамки с фотографиями. Гриммджо подошел поближе, чтобы их рассмотреть.
На одной было семейство Куросаки – Ишшин и сестренки. А девочки подросли, - заметил Гриммджо.
В другой рамке он увидел свадебную фотографию Рукии и Ренджи. Так мелкая и рыжий бабуин поженились! – Секста одобрительно хмыкнул.
На следующей фотографии были запечатлены молодожены, брат Рукии Бьякуя и вся компания из Каракуры. О, так они в Сообществе Душ все организовали, вся компания в сборе и даже «Мистер само совершенство» капитан Кучики удостоил их вниманием, - с любопытством рассматривал фото.
Далее висела рамка с фотографией Чада и его девушки. Этот тоже времени даром не терял! Молодец!
Чуть ниже Гриммджо увидел фото Орихиме и Исиды. СТОП! – подумал он - так квинси с этой. Ну, а с кем тогда встречается Куросаки?
Никаких рамок на стене он больше не увидел, в шкафах и на полках тоже ничего не было. Неужели он так и жил один все это время? В это Гриммджо просто не мог поверить. Он еще немного пошатался по квартире. Затем, обдумывая кое-какие планы, собрался и ушел.

Ичиго вернулся домой только вечером. Как он и предполагал, Гриммджо дома не было. Сердце предательски екнуло.
Опять свалил, придурок!

В дверь постучали.
- Извини, что задержался, хотел успеть до твоего прихода. Йо, Ичиго, что с тобой?
У Куросаки был настолько ошарашенный вид, он молчал.
Тут Гриммджо понял
- Ты подумал, что я снова?
Фразу он не закончил. Рывком притянул к себе безвольное тело и крепко прижал к себе.
- Нет, потерять тебя было глупо, - он зарылся носом в рыжие волосы, - а теперь выгонять будешь – не уйду!
- Придурок!
И, чуть помедлив
- А что в пакетах?
- Еда из ресторана. Готовлю я не очень, поэтому решил заказать. Думал, успею до твоего прихода, но народа много было, пришлось подождать… и еще мои вещи… вот…
Ичиго посмотрел ему прямо в глаза, он все еще не мог поверить.
- Глупый, я слишком люблю тебя, Куросаки и я не сдамся, пока не услышу того же в ответ.
Куросаки улыбнувшись, сильнее прижался к Гриммджо. В карих глазах шинигами медленно оттаивал лед, и осторожно появлялись золотые искорки солнца.
Куросаки никогда не верил в судьбу. Но кто-то, кажется, решил все за них и предоставил им второй шанс. Что ж, они его не упустят.

Цитата :

Бета: нетю… хто желает рискнуть?

Давно желаю, да никому не надо. Рассказы, кстати, интересные. Мне понравилось.

Название: «Подарок»
Автор: [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
Бета: мой внутренний голос
Пейринг: Гриммджо/Ичиго
Персонажи: вышеупомянутые личности, + Урахара-сан, Тессай, Ишшин и Йоруичи (упоминается)
Жанр: romance, драббл, попытка на юмор
Рейтинг: PG-15 (за поцелуй)
Фендом: Bleach
Дисклеймер: всё Кубовское
Примечание: AU, постканон, Гримм в Мире Живых. Присутствует ООСность
От автора: фик задумывался в продолжение "новогодно-мандариновой темы", но, пока аффтор собирался писать, сезон благополучно прошёл. Дабы не ждать следующего, а так же из-за стыда перед некими личностями, был предпринят пинок в виде само-пенделя, и драббель вытащен из запылившегося черновика и наконец дописан. Надеюсь, не зря.


День не задался с самого утра. Началось с того, что Ичиго всю ночь ворочался, пытаясь уснуть под мерный храп спящего на футоне арранкара. Когда он, казалось, уже привыкал к доносящимся из-под одеяла звукам, кошак, как назло, выкидывал что-нибудь эдакое – или слишком громкий всхрап, или неожиданное протяжное «мяяяя-яя». После чего переворачивался на другой бок, и, как ни в чём не бывало продолжал дрыхнуть, не оставляя только начавшему засыпать шинигами иного выхода, кроме как зло сверлить взглядом его широкую спину. В такие моменты рыжему очень хотелось запустить в него подушкой, а ещё лучше – чем-нибудь потяжелее. И тем, что останавливало его от этого необдуманного поступка, была интуиция, мягко нашёптывающая о том, что, если он запустит в него подушкой, ему самому уж точно лучше не станет. Ичиго по опыту знал, что единственное, чем закончится его попытка угомонить кошака, будет полностью улетучившийся сон под аккомпонимент довольного храпа удобно устроившегося на двух подушках арранкара. Поэтому сейчас оставалось только лежать в кровати, краем глаза наблюдая, как проступают сквозь лёгкую ткань штор робкие лучи пробуждающегося солнца. Это так умировотворяло, что Куросаки и сам не заметил, как погрузился в приятную, обволакивающую дремоту.
Разбудило настойчивое пиликанье мобильника. Ичиго потянулся было за трубкой, но не рассчитал спросонья расстояния и, запутавшись в одеяле, вывалился из кровати на пол. Кое-как выбравшись из груды белья, так и грозившего опутать его подобно щупальцам осьминога, он схватил «раскладушку» в тот момент, когда она, в последний раз пикнув, замолкла. Куросаки в сердцах швырнул мобильник в угол, но промахнулся… Описав в воздухе плавную дугу, телефон с тихим стуком приземлился в аккурат на затылок спящего арранкара. Храп тут же прекратился. Ичиго застыл и попытался слиться с полом. С футона раздалось недовольное ворчание, и из-под одеяла показалась голова с взъерошенными синими волосами.
- Какого хрена?.. – Арранкар протянул руку и взял валявшийся рядом телефон. Щёлкнул затвор…
- ТВОЮ МАТЬ!!
Ичиго аж подпрыгнул от неожиданности, больно врезавшись затылком в каркас кровати. Гриммджо вскочил на ноги, едва не запутавшись в простыне и, в два приёма напялив на себя рубашку и штаны, выбежал из комнаты, оставив рыжего в полном ступоре и дальше валяться на полу. Громко хлопнувшая через пару минут внизу дверь возвестила о его уходе из дома. Куросаки встал и, потирая ушибленный затылок, подошёл к лежащему на полу мобильнику, чтобы узнать причину столь поспешного бегства. Бегло взглянув на раскладушку, он только и мог, что вздохнуть и четырхнуться – на дисплее большими буквами мигала надпись: «День Рождения».
Блиин, а он-то и забыл, что сам накануне поставил напоминалку, чтобы не проспать и успеть подготовиться. Медленно оделся и, выйдя из комнаты, наткнулся в коридоре на хихикающих, но замолкших при виде его сестёр. Окинув их подозрительным взглядом, Ичиго поплёлся вниз, на ходу натягивая на себя водолазку. Погружённый в свои мысли, он вышел на кухню, совсем забыв про отца, и в результате чего получил от того фирменный удар ногой в челюсть. От удара его крутануло на месте, и комната перед глазами поплыла… Единственное, что он успел увидеть, прежде чем снова «поцеловать» пол, было радостное лицо довольного временным нокаутом сына Ишшина. Сидя потом на стуле и прикладывая пакет со льдом к голове, временный шинигами мрачно думал о том, что ещё никогда в его жизни не было настолько ужасного утра. Непреодолимо хотелось спать, а преддверие вечера и монотонный звон в ушах мешали сосредоточиться. Ичиго вздохнул и медленно принялся за завтрак…
Вообще-то он любил праздники, но при этом терпеть не мог всю эту суету. Нужно было думать, что, кому и как подарить, причём ещё и так, чтобы не промахнуться с подарком. И если насчёт отца с сёстрами и друзей можно было догадаться, то что дарить Гриммджо, он себе совершенно не представлял. Возможно, он бы и надумал что-то на ясную голову, но после последних событий и потраченных на это нервов в голове было абсолютно пусто. Начать с того, что Джаггерджек появился в его жизни недавно, всего несколько недель назад, когда после своего поражения перешёл на их сторону. Причём за неимением «свободных мест» того подселили к семье Куросаки. И единственным местом в их доме, где можно было спать, почему-то оказалась именно комната Ичиго. Точнее, выбор был – либо с ним, либо с Ишшином, и кошак предпочёл первый вариант. Единственным, в чем рыжий усмотрел положительное качество от такого сожительства, была способность Гриммджо заставлять умолкать Кона одним своим появлением. Отношения с ним походили на их отношения с Ренджи, с той только разницей, что Абараи не ходил за ним всюду по пятам и не спал в его комнате. Он влез в его жизнь и с комфортом устроился в новом доме, нисколько не беспокоясь о том, что скажут или могут сказать друзья Ичиго на такое соседство. Да и к тому же вёл себя так, словно шинигами его собственность, чем жутко бесил последнего. Но самым пугающим для Ичиго было то, что он чувствовал, что начинает сближаться с арранкаром. Они вместе жили, проводили вместе время, ели, да они, в конце концов, почти спали вместе! Он ловил себя на том, что ему начинает это нравиться. Эта мысль приятно согревала и ужасала одновременно. Чтобы он мог настолько сродниться со своим недавним врагом? Ичиго не мог найти себе покоя, дёргаясь, если замечал на себе случайный взгляд задумчивых голубых глаз. Ему казалось, что, если он сделает что-нибудь не так, выдаст чем-то себя, то тот поймёт его неправильно и оттолкнёт, а этого шинигами хотел и боялся больше всего. Как вообще можно о таком думать? Как вообще кто-то сможет понять, что тебе может нравиться парень?! Это так… неестественно. Ичи всё понимал, но всё равно не мог заставить себя не думать о нём – перед глазами снова и снова всплывали картинки – Гриммджо сидит за столом, посасывая через трубочку сок, а Карин с Юзу что-то наперебой просят его сделать. Вот он спит, небрежно развалившись в кресле, голубые пряди чуть касаются лба, а на губах играет лёгкая полуулыбка…. Куросаки вздрогнул, отгоняя видение, но было поздно – тело уже среагировало. Кое-как отделавшись от сестёр и отца, Ичиго скомкал прощание и, накинув куртку, открыл входную дверь. Тёплый ветерок дохнул в лицо, ласково растрепав и без того взлохмаченные волосы, когда Ичиго вышел на улицу.

* * *
День близился к вечеру, когда Ичиго медленно брёл по улице, с тоской оглядывая пестрящие неоновыми вывесками витрины магазинов. Всё необходимое было уже куплено, всё, кроме одного – он так и не придумал, что подарить арранкару. Или… а нужно ли ему что-то дарить? Ведь с того момента, как Гриммджо ворвался в его жизнь, прошло не так уж много времени, чтобы они могли бы по-настоящему сдружиться. Стоп. Да как его вообще угораздило так вляпаться на свою голову? «Раз спас «зверюшку», тебе с ним и возиться», — сказал Урахара, когда шинигами приволок на себе окровавленное тело недавнего врага, в котором после удара Ноиторы ещё чудом теплилась жизнь. О том, как он искусал до крови губы, ожидая решения из Общества Душ касательно судьбы арранкара и втайне молясь, чтобы оно оказалось положительным, Ичиго предпочитал не вспоминать. Потому что не был уверен в правильности своего поступка. И в своём отношении к нему. Прав был в своё время Хичиго, что обозвал его слабаком. Не смог убить, оставил жизнь, заварил кашу – вот сам теперь и расхлёбывай. И всё почему? Из-за того, что они похожи – оба ни за что не отступятся, даже если это причиняет боль, и в первую боль – им же самим. Правильно. Тогда он хотел сражаться, наплевал на себя и получил сполна. Но… чего же он хочет теперь? Чего он ждёт от Гриммджо, и в первую очередь от себя? Ичиго вздохнул. Он не знал ответа на эти вопросы. Точнее, была одна мысль, но при каждой попытке уловить суть и она ускользала, словно песок сквозь пальцы…
От размышлений об арранкаре отвлекла яркая вспышка на одной из витрин. Куросаки подошёл ближе. На крючке, переливаясь и поблёскивая розово-алым в лучах заходящего солнца, висела металлическая, с хромированным напылением, средней толщины цепь. Ичиго замер, не в силах оторвать от неё глаз. Почему-то воображение сразу же нарисовало полуголого Гриммджо, висящего на чём-то вроде распятия и закованного в наручники. Парень судорожно сглотнул; лоб вмиг покрылся испариной, солёные капельки скользнули вниз по виску. Замотал головой, силясь отогнать видение, но перед мысленным взором упрямо всплывали картинки, одна другой откровеннее. Пока он пытался прийти в себя, справа скрипнула дверь и послышался знакомый голос. Слишком знакомый. Затем через стеклянную дверь мелькнуло что-то подозрительно полосатое. Не успел Куросаки и глазом моргнуть, как из полуподвального помещения вышел Урахара Киске собственной персоной. А за ним неизменный Тессай, нагруженный по самое «не хочу» какими-то объёмными коробками.
- Оуу, Куросаки-кун, как я рад тебя видеть! – Улыбаясь в веер, произнёс торговец. – Какими судьбами?
- Ээ? – Только и смог выдавить тот, переводя взгляд от витрины на шляпника и обратно.
Киске проследил за его метаниями и хмыкнул.
- Приглянулась цепь?
Ичиго покраснел как рак.
- Очень рекомендую, — подмигнул тот. – Прочная и красивая вещица. Замечательно будет смотреться на….
Рыжий смотрел на едва сдерживающего смех бывшего капитана вытаращив глаза. Его мозг категорически отказывался переваривать информацию. Чтобы Урахара-сан предлагал ему такое?..
- Н-нет, спасибо…. – наконец просипел он.
- А что? По-моему, очень полезно и удобно. Особенно, - понизив голос и заговорчески подмигнув, сказал Киске, - … особенно для своенравных кошек.
- Кошек? – Тупо переспросил Куросаки, продолжая пялиться то на витрину, то на улыбающегося блондина.
- Ну да, а ты что подумал? – Тот невинно развёл руками.
- Я… я…. Так, ни о чём, — тут же спохватился Ичиго.
- Яре-яре, Куросаки-кун, стоит ли так нервничать, стоя у витрины зоомагазина.
- Зоомагазина?.. – ошеломлённо выдохнул парень, всё ещё не понимая – доходило медленно.
- Да, видишь ли, у Йоруичи-сан в последнее время очень быстро отрастают когти, вот мы и прикупили для неё – он кивнул на Тессая, так бережно обнимающего коробку, словно в ней было нечто государственной важности, — когтеточку.
- Аааа… ну… эт-то… — Попеременно то, краснея, то, бледнея, пытался подобрать слова недо-шинигами. Получалось плохо. – Ладно, — махнул рукой, сдавшись. – Я… понял. И… эээ, извините, Урахара-сан, но мне нужно идти… срочно. Да! Только что вспомнил… В общем, до встречи… — Говоря так, рыжий начал пятиться от витрины, стараясь не смотреть на притягательно-сверкающую цепь.
- Какая жалость, — буквально пропел торговец и Ичиго, не будь он так смущён, мог бы поклясться, что уловил в его тоне тщательно скрываемую насмешку.

* * *
Весь день Гриммджо был сам не свой – мало того, что свалил, увидев мигающую надпись на дисплее мобильника, так ещё и полдня бродил по городу, но совладать с собой было не так-то просто. Строчки крепко въелись в мозг и не желали убираться ни под каким предлогом. Арранкар долго пытался понять, что его так смутило. Казалось бы, что особенного, в том, что тебя хотят поздравить? Оказалось – много чего. Но повышенное внимание других к своей персоне меркло по сравнению с отношением Ичиго к нему самому. Действительно, а как он к нему относился? Как к… другу, брату, врагу? Громко фыркнул. Абсурд. Или…. И почему его, Сексту Эспада, это так волнует? Ну, подумаешь, день рождения, ну, поздравят, отпразднуют…. Что с того? Ан нет.
Гриммджо тряхнул головой, явно не желая снова погружаться в непростые мысли касательно их с Куросаки «взаимодействия», но память услужливо подкинула ему целый мешок воспоминаний. Ичиго делает уроки, помогает сёстрам; что-то готовит на кухне, не глядя, на автомате блокирует удары отца… Спорит с Рукией, этой мелкой шинигами, что-то доказывая ей, ругается с Коном и нет-нет, да и посмотрит украдкой на Гриммджо. И, если он поймает этот взгляд, тут же краснеет и отворачивается. Джаггерджек усмехнулся – всё-таки Ичиго такой забавный, когда хмурится. Когда между и так почти всё время сдвинутыми бровями пролегает глубокая складка, а карие глаза подёргиваются едва заметной дымкой смущения. И запах… Запах вызова, пусть скрытого, но всё же…. «Почти как непрямой поцелуй», - неожиданно мелькнуло в голове. Кот аж закашлялся, сам от себя не ожидая подобных мыслей. Хотя… если поразмыслить…. Все эти намёки, призрачные и не очень, явно говорили о том, что Ичиго неравнодушен к нему. И не сказать бы, что арранкар был бы очень удивлён, окажись всё так на самом деле.
Он шатался уже добрую половину дня, когда вышел к парку и, пройдя вглубь и найдя скамейку, присел на неё. Глянул на часы – подарок Ишшина, и, ещё раз прокрутив всё в голове, глубоко вздохнул и, как ни странно, начал успокаиваться. Наверное, они там волнуются за него, раз он так внезапно рванул утром из дома. Волнуются. Это так странно и непривычно – когда за тебя кто-то волнуется, и ты дорог кому-то. Наконец, решив, что просиживать штаны будет проявлением самого отъявленного эгоизма, Гриммджо встал и поплёлся домой.

* * *
Был уже поздний вечер, когда Ичиго, так ничего и не купив, шёл по улице, зябко кутаясь в куртку. О медленно, но верно грызущей совести вспоминать не хотелось, и он усилием воли засунул её куда-то на задворки сознания. Что, впрочем, не мешало ей и оттуда нудно констатировать факты. Факты… Куросаки вздохнул и, плотнее запахнувшись, ускорил шаг. Путь пролегал мимо местного рынка, когда парень неожиданно остановился, будто наткнувшись на препятствие. А что, если… он подарит ему, необязательно вещь, может быть, что-то… приятное? Оглянулся – день клонился к вечеру, и большинство магазинов позакрывалось, лишь рынок всё ещё пестрел яркими палатками и фонарями. Ичиго решительно свернул налево….

Домой он вернулся далеко за полночь. Едва слышно скрипнул ключ в замке, когда парень тихо вошёл в прихожую. Было на удивление тихо – похоже, его так и не дождались и легли спать. Что ж, тем лучше – он и всё равно совершенно не представлял себе, что будет говорить. На душе заскребли кошки. Стараясь не шуметь, Ичиго прокрался на кухню, мельком глянув на последствия праздничного ужина - гору тарелок в мойке и гордо возвышавшийся на столе недоеденный торт. После чего свернул в гостиную… и замер. Не из-за беспорядка и раскиданных повсюду фантиков, серпантина, лопнувших шариков и подарочной упаковки. Просто там, уютно устроившись на кресле и подложив под голову руку, спал Гриммджо. Спал почти по-детски трогательно, и разве что лапой во сне не дрыгал. «Ну точно кошак», - подумалось Ичиго.
Ичиго вздохнул и сделал шаг вперёд, нагибаясь и подбирая с пола мусор. Он так увлёкся этим занятием, что не сразу заметил, как наступила полнейшая тишина, не нарушаемая хриплым дыханием. И очнулся он только, когда услышал шорох. Резко выпрямился, обернувшись. И наткнулся на пронзающий, непривычно серьёзный взгляд синий глаз.
- Йо.
- Ээ, привет, Гриммджо,— рыжий покраснел. Слава богу, в полумраке это было не так заметно.
- Я ждал,— лениво протянул арранкар, чем смутил Ичиго ещё больше.
- Знаешь, я тут всё думал…— парень вздохнул – ему явно было трудно в этом сознаваться,— что тебе подарить… но так и не придумал.
Секста фыркнул, но Куросаки не дал себя перебить:
- Поэтому вот, — сказал он и протянул объёмный, шуршавший бумагой пакет.
- Что это?
- Это фрукты.
Гриммджо скептически поднял бровь, но удержался от колкости, хотя весь его вид говорил о том, что «с чего ты взял, полудурок, что хищники едят траву». Но пакет всё же развернул. В ноздри тут же ударил стойкий, терпкий запах свежести. Арранкар втянул носом воздух и, взяв один фрукт, с недоверием на него воззрился. Затем перевёл взгляд на Ичиго и обратно, прежде чем разразиться громким хохотом.
- Это мандарины, — убитым голосом произнёс Ичиго,— попробуй, вдруг понравится. Они… вкусные.
- Да я не об этом,— смеясь, ответил Джаггерджек,— под цвет волос выбирал? – И уже тише добавил – хорошо, что не глаз.
Куросаки смешался ещё больше и теперь стоял, смахивая на провинившегося школьника.
- Если тебе не нравится…
- Ладно, Куросаки, чего ты сразу сдрейфил? Ну, подумаешь, ничего не подарил, что в этом такого?
- Ты не понимаешь! – Мгновенно взвился шинигами, - я так не могу, это… нечестно! Это ведь праздник, понимаешь, твой собственный, личный праздник! День, когда ты можешь делать всё, что захочешь. И вообще, это совсем не то, что я хотел, чтобы… Чтобы… В общем, я хотел сказать... — он выдохнул и зажмурившись, выпалил: — С днём рождения и… прости, если….
- Стоп. – Прервал его монолог арранкар. – Как ты сказал? Делать всё, что хочу? – «Хотя я и так обычно делаю, что хочу».
Рыжий кивнул.
- Отлично. – Решение пришло неожиданно – весь этот нелепый день, ожидание и наконец, «подарок», путанные объяснения Ичиго, наложили свой отпечаток. Гриммджо встал с кресла и одним плавным, слитным, кошачьим движением преодолел разделяющую их какую-то пару метров, встав напротив, так близко, что у того перехватило дыхание. Пьяняще-терпкий аромат цитрусовых смешался с запахом тела мальчишки, его теплом и близостью. Джаггерджек облизнул губы, и всё внимание Ичиго мгновенно приковалось к его рту. Затем арранкар протянул руку, и взяв ранее очищенный мандарин, медленно надкусил его. Брызнул, стекая по губам тонкой струйкой, сок. Парень поймал себя на том, что не может оторваться от него, а Гриммджо, тем временем, продолжал искушающе-медленно есть мандарин, словно бы и не подозревая о том, какую бурю чувств вызвало у шинигами это зрелище. . Жаркое дыхание опалило губы, когда зверь, облизнувшись, вдруг рывком подтянул его к себе. Не ожидавший такого поворота, Ичиго открыл рот, но возмутиться так и не успел – горячий влажный язык ворвался внутрь, лаская и изучая. Так близко, так дико и так… сладостно. Выдохнул – хрипло, резко, судорожно вцепился в держащие его сильные руки, чувствуя, как напряглись под ладонями мышцы. И вибрирующая где-то внутри, волнующая, проходящая по всему телу, подобно разряду электричества дрожь, что вызывала покалывания где-то на кончиках пальцев, казалась смутно знакомой и желанной. Все мысли о том, что это неправильно, рухнули в один момент, стоило арранкару почти прошептать: « Доверься мне». И он выдохнул, расслабился, позволяя углубить поцелуй, почти тая в крепких объятиях, чувствуя тепло другого тела кожей. Его тела. И осторожно, всё ещё пугаясь своих желаний, ответил на ласку, пробуя. Губы Гриммджо сладкие, с кисловатым привкусом – неудивительно, после мандаринов-то, тёплые и… Какие? Неважно, он ещё успеет подумать об этом. А сейчас… это не главное. Главное – что рядом, вместе и поняв друг друга.
- Гриммджо, — отстраняясь, прошептал Ичиго, — я так и не поздравил тебя.
- Придурок, ты всё ещё не понял? – Усмехнулся арранкар, не давая ему договорить и привлекая ближе к себе, — лучший мой подарочек – это ты.

Кинте пожалуйста фанфиков желательно гримм/ичи, а то читать нечего [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Название: "Невыносимая нежность"
Автор: Tari-Hikari
Бета: ашипки - маи друззя. я люплю ашипки ^__^
Пейринг: Гриммджо/Ичиго
Жанр: мой любимый ангстофлафф
Размер: средний
Рейтинг: R
Фендом: Bleach
Дисклеймер: Кубо, ты правда думаешь, я на твоих героях деньги заработаю? Наивный япошка...
Статус: завершен
Размещение: с моего разрешения
Предупреждение: ООС, бред и прогрессирующее безумие, несоответствие канону
*поёт* секса - ноль, смысла - ноль, логика сдохлаааа...
Предисловие:
Этот рассказ я писала больше для себя, чем для кого-либо другого. Поэтому я не жду положительных отзывов. Взяв абсолютно банальный сюжет и обрывки мыслей за один не особо приятный период своей жизни, я заранее понимала, что выйдет что-то очень странное. В этом фике моё безумие и любовь к сложным фразам и аллегориям наконец достигли своего апогея. )) Справедливости ради скажу, что определение любви, которую так никто и не узнал за всем этим горячечным бредом, я взяла из книги В. Пелевина. Макс Фрай - форева)
Простите мне эти три безумные ночи)

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]






Первая ночь.

Жаркая летняя ночь насквозь пропиталась сигаретным дымом. Раскаленный воздух ломается и вьется горячими струями, уходя за горы, сменяясь освежающим потоком забредшего с моря бриза.
Гриммджо привычно поводит чутким носом, отмечая про себя все невидимые человеческому глазу перемены в мире живых. Ветер рассказывает ему самые свежие новости: далеко - на востоке города, недавно умер человек, на юге – изменилась чья-то реяцу; в горном лесу разгорается летний пожар.
Удивительно, но за пару недель, что он сюда приходит, огромное количество изменений произошло в этом мире – не то, что в монохромной реальности пустых.
Для арранкара эти вылазки уже стали алгоритмом, привычкой, пока не напоминающей рутину.
Раз - выпрыгнуть в вязкую муть темноты, наблюдая, как засыпающий под его ногами город перемигивается освещенными окошками и нераскрывшимися бутонами фонарей.
Два - скрыть реяцу, чтобы рыжий синигами не вздумал прятаться и увиливать от драки.
Три - подкараулить этого самого рыжего синигами, пока вокруг не будет его назойливых друзей, и заставить вступить в бой.
И потом…
До алых вспышек под веками, до шума в ушах - схватиться с мальчишкой, бить, крушить; упиваться адреналином, перетекающим под кожей обжигающими холодными искрами. Повалить Ичиго на землю, почти победить… (Теперь это так легко - ведь рыжий уже давно не дерется с ним в полную силу – боится убить.)
Но Гриммджо и сам не спешит нанести последний удар, когда синигами лежит рядом с ним на пыльной дороге, или на траве, и его ребра ходят ходуном под тканью косоде.
Потому что он – его собственная игрушка, новая забава в жизни Сексты Эспада.
И сейчас самое время повеселиться – всё же, арранкар дал парню целых три дня на то, чтобы зализать раны.
Гриммджо ухмыляется про себя и срывается вниз – к темным улицам Каракуры, освещенными жирными пятнами уличных фонарей.

По пути он чувствует до боли знакомую энергию – теплую и добрую, но с нотками печали. Секста осторожно подлетает к окну ближайшего дома и заглядывает внутрь.
Ну конечно, это она – глупая рыжеволосая богиня, что восстановила его руку. Сидит за маленьким чайным столиком посреди пестрой комнаты. Только что с ней?
Тонкие руки скребут по лакированной столешнице и сильно дрожат. Слезы, крупные и прозрачные как бриллианты, градом капель падают на стол. Она раскачивается взад-вперед, как маятник, словно не может остановиться.
Как будто, стоит ей прекратить движение – и она в тот же момент исчезнет.
Неожиданно Орихиме вскакивает и швыряет подушку, на которой сидела, в стену, задевая рамку с портретом какого-то человека. И, как только тонкое стекло разбивается об пол, она кричит – страшно, отчаянно - как смертельно раненый зверь; в исступлении падает на татами.
Гриммджо почти смущенно отстраняется от окна и продолжает свой путь.
Что это с ней? Она не вела себя так, даже будучи в плену, далеко от друзей и близких.
Наверно, случилось что-то плохое. Что-то очень личное…
Кажется, Джагерджак только что ненароком наткнулся на чужую любовь - больную, до горькоты приторную и обреченную, от которой неприятно щемит в груди…
Но, конечно, это не его дело. Да и нет ему дела до жалких людских проблем.
Надо поспешить - в густом синем небе уже перемигиваются редкие звезды.

Вдалеке маячит краешек клиники Куросаки. Но здесь тоже неспокойно.
Секста останавливается на соседней крыше и всматривается в скрытый полумраком дом.
На верхнем этаже свет погашен, а вот внизу кипит жизнь.
Маленькая темноволосая синигами меряет шагами двор. Тощий паренек – квинси, сидит на крыльце, сгорбив спину, уронив голову в ладони. (Ха, и где же его хваленая гордость?)
Гриммджо также видит всю семью Куросаки в окне кухни. Интересно, какого черта они не спят, ведь скоро полночь?
Внезапно во дворе происходит какое-то движение. Телефон в руках маленькой синигами пищит, и она тут же срывается с места, вместе с квинси, который, как показалось Джагерджаку, даже обрадовался этому ночному вызову.
Гриммджо, стараясь не шуметь, тихо заходит в дом через окно второго этажа, почти подпрыгивая на месте от нетерпения, как тогда– в ночном небе Каракуры, в их первую с Ичиго встречу.
Забавно будет подкараулить рыжего, пока он не может его заметить, а потом разозлить настолько, чтобы он первый полез в драку.
Только где он? Реяцу будто рассеяна в воздухе по всему дому, но единого источника нет. Вдруг он слышит тихий голос из одной из множества комнат клиники Куросаки.
-Гриммджо!..

Секста ногой открывает дверь, из-за которой раздался голос. Душный, насквозь пропитанный запахом лекарств воздух заставляет его поморщиться.
Маленькая комната занята кроватью и какими-то приборами около неё. Все пищит, потрескивает, движется. Силуэт на постели, освещенный только луной, знаком арранкару до неприятного свербения под лопатками.
Ичиго приподнимается на локтях, садится, неловкими движениями всколыхнув путаницу проводков и трубочек, подключенных к его телу.
Он выглядит немного бледнее, чем обычно. Его глаза закрыты.
Гриммджо, морщась, шумно выдыхает спёртый воздух.
-Как ты заметил меня?
-Да просто почувствовал…
Странно. Такой тихий голос непривычен для этого вспыльчивого парня. Но он тихий. Тихий и спокойный.
-Эй, Куросаки, что тут творится? Это с тобой что ли все носятся, как с королевой? Давай, поднимай свою задницу с кровати – я пришел побить тебя, мелкий ублюдок!
Ичиго слабо улыбается, отворачивая лицо к окну.
-Прости, сейчас я не могу сразиться с тобой.
Арранкар отмечает про себя, что руки и плечи синигами крепко затянуты бинтами, а на щеке у него пластырь. К тому же, видно, что бинты уходят и под одеяло, покрывая почти всю грудь мальчишки. Секста восхищенно присвистывает.
-Кто это тебя так хорошо отделал? Хочу пожать руку этому существу.
Горькота в глухой усмешке Ичиго почти физически ощущается на вкус.
-Прости, но жать уже нечего. Рукия хорошенько подморозила того пустого.
-Что, мелкая девка-синигами справилась с ним, а ты нет?
-Да... Ха, знаешь, так глупо получилось... Он располосовал мне всё тело своими крючьями на лапах.
Джагерджак недовольно топчется у двери, чувствуя себя полным идиотом, но, не решаясь подойти ближе.
-Так чего ваша рыжая богиня не излечит тебя? Давай, Куросаки, хорош прохлаждаться! Дуй к Орихиме, и сразимся снова.
Ичиго внезапно резко оборачивается к нему, всё ещё не открывая глаз; улыбается какой-то диковатой улыбкой.
-Она не может вылечить меня. Никто не может.
Секста застывает на месте. Под аккомпанемент трещащих о чём-то своём приборов, безумно громко и заполошно забилось сердце. Возможно, арранкару просто показалось, или в тихом голосе скользнула обреченность? В недоумении он переспрашивает:
-Что? В каком смысле «никто»?
Синигами сжимает в руках край одеяла, объясняет - словно через силу, давясь словами; с трудом ворочает языком:
-Когда Улькиорра пробил мне грудь своим серо, Иноуэ не смогла вылечить меня. Так получилось и в этот раз. Вероятно, это был какой-то новый вид пустого, и его темная энергия не выходит из моих ран. Поэтому они не затягиваются и кровоточат.
Гриммджо на секунду задумывается, а потом облегченно хлопает себя рукой по лбу.
-Но у тебя же есть собственная сила пустого!
Ичиго снова усмехается. Какого черта он все время лыбится? Он всегда был так серьезен…
-Не знаю как, но мой внутренний пустой умудрился полностью её заблокировать. Попытаться получить её снова – значит, выпустить его в этот мир, позволить забрать моё тело. В таком случае, многие люди умрут, прежде чем смогут остановить его.
Арранкар хмурит брови, стараясь не обращать внимания на нарастающий гул в ушах.
-И что же делать?
-А ничего. Скоро все кончится.
Гриммджо тяжело приваливается к небольшому столу, стоящему у входа. От этого движения глухо звякает чашка с каким-то остро пахнущим лекарством, внося нотку обиды и недоговоренности в тишину комнаты.
-Черт… Может, хоть соизволишь посмотреть на меня, а, мелкий ублюдок?
Под напускной веселостью синигами словно что-то вмиг ломается. Ичиго опускает голову так, что челка скрывает половину его лица. В такой позе он сидит около минуты, а потом нерешительно и медленно поднимает глаза на арранкара.
Точнее, немного левее Гриммджо.
Потому что карие глаза затянуты мутной белой пленкой. В них нет ни капли узнавания; нет радости или злобы. Только молочно-белая пустота.
Куросаки смущенно отводит взгляд.
-Он ослепил меня. Я помню только яркую вспышку, а потом боль. Знаешь, я впервые видел боль. Она такая красная, густая…- Ичиго почти мечтательно прикрывает глаза. - Смешно, да? Ты говорил, что ненавидишь мои глаза. Теперь у тебя уже нет причин, чтобы ненавидеть меня. Может, станем друзьями? Хоть ненадолго?
Кажется, от того, чтобы в приступе дикой злости броситься на мальчишку и сразу прикончить его, спасает только внезапно нахлынувший шум в голове. Гриммджо с какой-то исступленной яростью отшвыривает стол от двери - в угол, переворачивая мерзкую бренчащую чашку, и вязкая жидкость из неё ручейком течет по полу.
-Я никогда не позволю синигами назвать меня другом!
Будто радуясь такой предсказуемости Сексты, Ичиго расслабленно кивает.
-Я так и знал.
Джагерджак застывает, не решаясь пошевелиться или сказать что-то еще. Свинцовые тучи молчания повисают в комнате. А что тут скажешь? Словно набатный колокол, стучит в голове арранкара единственное: «Этого не может быть». Чужие, затянутые молочной бледностью глаза сковывают тело болью – тяжелой и муторной; безотчетно пугают.
«Этого не может быть» - просто фраза, зацепка; она совсем не отражала настоящих мыслей Гриммджо. Но сейчас любая фраза годилась, только чтобы прикрыть пустоту в душе, чтобы опомниться.
Гомон разноцветных энергий задребезжал где-то на краешке сознания, заставляя вынырнуть в неприятную действительность.
-Черт. Твои друзья возвращаются.
Синигами чуть приподнимает голову, словно принюхивается к воздуху.
-Да. Скоро они будут здесь. Тебе пора идти. Они так пекутся обо мне, что порубят тебя на кусочки, даже несмотря на огромный перевес в силе, - грустная улыбка теряется в душном сумраке маленькой комнаты.
Отворачивая голову от арранкара, Куросаки тихо говорит в стену:
-Наверно, это будет звучать немного драматично, но… Прощай, Гриммджо. Ты был чертовски хорошим противником. И спасибо за то, что защитил Иноуэ. Уходи скорее.
Уже поставив ногу на подоконник, Секста замирает ещё на мгновенье. Но он не знает, что ещё можно сказать, что сделать. И он просто уходит. Оставаясь в полной тишине. Наедине с роящимися мыслями.

Вторая ночь.

-Черт!
Полный бессильной злобы крик пронзает уединенность и спокойствие Лас-Ночес.
-Черт!!!
Кожа на руке содрана одним мощным ударом в стену. Боль электрическим током хлынула через плечо - к самому сердцу, в клочья разрывая напускное хладнокровие.
Ублюдок. Мелкий рыжий ублюдок!
Да что же он творит? Он что, просто вот так сдохнет? Пройдя всю войну за Каракуру? Выстояв против Айзена? Обретя невиданную силу… просто сдохнет от кровопотери? Безвольно выпустит свою жизнь, просыплет песком сквозь пальцы?
-Черт!!!
Клочья кожи рваными обрывками обрамляют костяшки пальцев.
Гребаный синигами. Он всегда был одним большим недоразумением - как луна днем, как сухой дождь, как белоснежная тьма. Как… Как черное солнце. Да…. Хрупкое и неимоверно сильное, дающее и отбирающее жизнь. Черное.
Как он смеет? Как смеет снова умирать? Да еще так нелепо…
Как смел он потерять то единственное, что цепляло Сексту, заставляло искать новой встречи – эти решительные глаза. Живые, блестящие, карие. Как посмел он впустить смерть в эти глаза?
Ведь этого проклятого мальчишку Гриммджо уже считал своим собственным врагом. А у него так мало чего-то своего собственного, чтобы это потерять.
Подумать только. С таким трудом обрести свою силу, чтобы не сметь ей воспользоваться… Сила пустого…
Гриммджо задумчиво облизывает ладонь, сдирая кусочек кожи; недовольно морщась, потирает окровавленную руку.
Стена перед ним рассыпается мелкой крошкой, открывая взору группу слабых нумеросов.
Они почти синхронно вздрагивают под тяжелым взглядом Сексты.
-Как отлично вы мне попались… Идите за мной. Вы должны кое-кого отвлечь.

Ичиго сразу поворачивает голову в сторону окна, когда Гриммджо врывается в его комнату, принося с собой запах ночных улиц.
Арранкары отвлекут надоедливых друзей рыжего, но ненадолго. Поэтому надо спешить.
Куросаки, с трудом опираясь на подрагивающие руки, садится на кровати.
-Привет, Гриммджо. Я думал, ты больше не придешь… Зачем ты?..
Глухой рык прерывает тихую речь синигами.
-Заткнись. Ты можешь ходить?
Парень удивленно моргает белесыми глазами, но, со странной готовностью свешивает ноги с кровати.
-Да. Немного.
Он откидывает одеяло в сторону, обнажая худое тело, почти полностью покрытое путами бинтов, испещренных полосками крови. Белые лоскуты есть даже на ногах, они уходят под штанины спальных брюк.
Теперь картина ясна полностью. Он не протянет и суток.
Гриммджо недовольно хмурится.
-А сюнпо можешь использовать?
Бледные пальцы судорожно сжимают край кровати.
-Нет.
-Ладно, - коротко кивает арранкар.
Он вздыхает - как перед вступлением в смертельную схватку, и делает шаг вперед. Неловко и резко вырывает из рук парня трубочки и проводки. Приборы у кровати начинают истошно пищать, будто у них отняли еду, которой они насыщали свой голод.
Синигами только удивленно охает и начинает жадно ловить ртом воздух из-за нахлынувшей слабости, когда Секста рывком приподнимает его и перекидывает через плечо. Он легкий, как пушинка.
Через секунду спокойствие маленькой комнаты нарушает только колеблющаяся у раскрытого окна занавеска.

Вереницы зеленых свечей городских платанов сменяются негустым горным лесом, и Гриммджо плавно снижается не небольшую, залитую лунным светом, полянку.
Стараясь быть осторожным, он опускает подрагивающего от ночной прохлады парня на землю, рядом с раскидистым дубом, и кладет его руки на ствол, чтобы ему было за что держаться.
Ичиго бестолково вертит головой, принюхиваясь к свежему воздуху, пропитанному терпкостью прелой листвы, и слабо улыбается, когда ветер ерошит его волосы.
-Это лес? Я чувствую, это лес. Знаешь, Гриммджо… Когда ты прикован к постели, дни кажутся такими длинными… Такими бесцельно пустыми. И одновременно - заполненными под завязку. Заполненными бессильной злобой, болью, стыдом за себя – такого слабого. А здесь так хорошо…- парень поднимает невидящие глаза к небу, глубоко и спокойно вздыхает. - Зачем мы тут?
Арранкар хищно улыбается, но, опомнившись, тут же вновь принимает меланхоличный скучающий вид. Все равно мальчишка не увидит его ухмылки. Жаль.
-Ну, наверно, я все же решил убить тебя, рыжий ублюдок, и прикопать под кустом.
Синигами хмыкает, еще сильнее вцепляясь руками в выступы на шероховатом стволе дерева – ему трудно стоять на ногах.
-Нет, ты не убьешь меня. Не так. Тебе ведь не нужна легкая победа? Тебе нужна схватка по всем правилам – в полную силу. Хотя, ты мог решить убить меня из жалости…
Странная саднящая боль багрянцем острых колючек опутывает и сжимает шею арранкара.
-Замолчи. Я не собираюсь убивать тебя, - хрипло рычит Гриммджо.
Куросаки, кажется, даже немного удивлен.
-Так зачем ты привел меня сюда?
Джагерджак не отвечает. Вынимает ножны с катаной из-за пояса и бросает в траву – они будут только мешать.

Ичиго немного опускает голову и сжимается, когда арранкар подходит к нему вплотную и прижимает одной рукой к дереву, придирчиво разглядывая такое хрупкое сейчас тело.
С ним надо быть осторожным, сдержанным. Но Гриммджо не знает, как это.
Зато он точно знает, куда ударить, и сколько силы ему надо было бы приложить, чтобы сломать эту тонкую шею. Чтобы выпустить душу из умирающего тела. Чтобы не заставлять мальчишку мучиться.
Он снимает пластырь с щеки Ичиго. Парень вздрагивает и сильнее вжимается в ствол дуба, из-за чего несколько кусочков коры с шелестом падают к их ногам.
-Что ты делаешь?
-Заткнись.
Касаясь свежей раны пальцами, арранкар направляет свою энергию через руку в чужое тело. Ничего не происходит.
-Черт. Не помогает.
Как слепой котенок, Куросаки слегка тянется к уже отодвинувшимся пальцам.
-Что это? Я чувствую тепло.
Арранкар чуть встряхивает его за плечо, говорит зло и отрывисто.
-Я сказал тебе заткнуться или нет? Черт. Другого выхода нет… Ладно. Не двигайся.

На минуту тишина леса прерывается только шумным дыханием двух замерших напротив друг друга врагов. Внезапно Ичиго чувствует, как что-то горячее и влажное касается его щеки.
-Что… Что ты?.. Ай! Черт… Как больно!
Гриммджо проводит языком по царапине еще раз, и, отодвигаясь, внимательно разглядывает результат своих стараний. Маленькая ранка затянулась, оставив лишь розоватую полоску словно обожженной кожи.
Ичиго проводит пальцами по щеке, нервно сглатывает.
-Как? Она исчезла… Но было так больно, как будто солью присыпали.
Отворачиваясь от удивленных блеклых глаз, арранкар говорит куда-то в небо:
-Это моя реяцу. Я отдаю тебе свою силу. Тебе ведь нужна была сила пустого? На пальцах есть много нервных окончаний, но этого, видимо, недостаточно. Больше реяцу можно передавать только через поцелуй…
Ичиго в ужасе округляет глаза, делает попытки вырваться, отодвинуться от Сексты.
-Н-нет! Не надо! Отпусти... Зачем ты?..
-Потому что ты должен умереть от моей руки. И я не дам тебе так жалко и нелепо сдохнуть!

Арранкар крепко хватает синигами за руку и тащит на середину поляны. Резко останавливаясь, толкает в грудь, заставляя рухнуть в густую душистую траву.
Ичиго не сопротивляется, только тихо вскрикивает от удара о землю. Багровые пятна расцветают на бинтах с новой силой.
Гриммджо наваливается на него сверху, чуть прижимая своим телом к земле, чтобы не вздумал дергаться. Не слушая возмущенного шипения мальчишки, хватает тонкую руку, ловко разрезает клыками на маске и разматывает бинты; без тени смущения или неприязни прижимается губами к истерзанному запястью.
Зализывая, почти зацеловывая раны, тянется выше – по локтю, к плечу. Ему приходится зажать рукой рот Ичиго – тот отчаянно вырывается и вскрикивает – так обжигает свежие раны реяцу. Срывая обрывки бинтов, продвигаясь к груди парня, арранкар чувствует, как тот со всей силы бьет кулаками в его спину. Ему приходится оторваться от теплой кожи и посмотреть в лицо синигами.
-Что, так больно?
Ичиго всхлипывает, убирая руку Гриммджо от своего рта.
-Нет. То есть да. Но… Мне ужасно стыдно. Перестань, пожалуйста... Не надо…
-И что, прикажешь мне просто наблюдать, как ты подыхаешь? Если уж я решился на это, то и тебе стесняться нечего, придурок.

И… Это больше было похоже на любовь. Потому что мальчишка так бился в его руках, так вскидывался и трепыхался. И потому что короткие вскрики вылетали из зажатого сильной рукой рта. И кожа, бледная и тонкая, как бумага, горела под его губами. И, пока еще слабые, но очень цепкие руки судорожно сжимали белую куртку; и путались в волосах, и отталкивали, и притягивали.
Они как будто вместе сошли с ума - на одну только ночь поддались жаркому безумию, в которое оказалось так приятно и невыносимо сладко падать…
Но никто из них не позволял себе лишнего. Потому что сама ситуация уже была немыслимой, до самой глубинной сути неправильной. Потому что обоим казалось - если сейчас эта боль перерастет в нежность, то мир расколется вдребезги, разлетится тысячами осколков. Это как прикосновение иглой к тонкому стеклу – попал в точку распада, и всё кончено – стекло не восстановить.

Гриммджо начинает мутить от вкуса чужой крови. Но это напоминает ему о временах жизни, как адьюкаса. О том, как сила перетекала в его горло вместе с вязкими солоноватыми каплями. И только холодная луна скрашивала одиночество. Красивое, но все же мучительное одиночество хищника.
Ичиго больно прикусывает ему пальцы, заставляя отвлечься от вылизывания его живота.
-Ну, чего тебе?
-Гриммджо… Пожалуйста, подожди немного. Дай отдохнуть… Это как раскаленное железо.
-А ты как хотел? Чужая, сила проникает в тебя через открытые раны! Тем более – сила пустого. Для живых она - как яд. Но у нас не так много времени, так что я не могу дать тебе отдых.
Арранкар срывает серые спальные штаны с синигами. Задыхаясь на секунду, парень начинает яростно брыкаться под ним.
-Что ты делаешь?! Зачем?..
-Твои ноги. На них тоже раны. Не дергайся.
Гриммджо срезает бинты, и они легкими лепестками летят в траву. Проводит языком от ступни - по лодыжке парня, и по колену, и вверх по бедрам. Ичиго кричит, вырывает из земли целые охапки травы, цепляясь пальцами за всё, что ни попадя; пытается отползти от арранкара. Но сильные руки держат крепко. Сдвигаясь вверх, Гриммджо приподнимает Ичиго за талию.
-Повернись.
-Что?.. Нет, пожалуйста, перестань… не надо больше… мне так стыдно.
Гриммджо рычит и сам переворачивает мальчишку, швыряет в траву, подминая под себя. Его спину пересекает только один порез – но самый глубокий и длинный, как, если бы ему пытались вырвать позвоночник.
Плохо. Ему будет очень больно.
Арранкар закрывает рукой рот парня, шепчет на ухо:
-Это последний. Просто перетерпи.
Ичиго вздрагивает и невольно толкается бедрами ему в живот, заставив немного отодвинуться от опаленной болезненной истомой кожи.
Гриммджо дотрагивается языком до страшной раны, направляя как можно больше реяцу в чужое тело; тщательно зализывает подтеки крови, пересчитывает губами позвонки парня.
Тот вскрикивает истошно и отчаянно, как будто умирает; шипит через руку Сексты:
-Гримм… джо… не надо… ты… ты что, хочешь убить меня?
-Рррр… Хочу. Но потом.

Арранкар уже не может остановиться. Внутренне ужасаясь, он понимает, что делает что-то не то, что-то очень неправильное - но отдаст всё в своей жизни, только чтобы еще раз совершить эту ошибку. Чтобы на минуту, на одно пронзительное мгновение почувствовать себя живым, когда горячая кровь этого парнишки заливает горло и терзает чувствительный нюх и рецепторы тяжелым привкусом железа.
Но жажду это не унимает. Не усмиряет жгучий голод.
Потому что хищник ненасытен.
Эта ночь, и этот лес, и тонкое тело в его руках – все это внезапно срывает маску человека со зверя по имени Гриммджо. Не рассчитав силы, он впивается зубами в спину синигами, одновременно выплескивая целый поток реяцу в открытую рану.
Крики прерываются судорожным выдохом, и Ичиго падает лицом в траву, обмякая и безвольно обвисая в руках арранкара.
-Черт…
Он отключился.
Но Секста не может устоять перед соблазном, и с упоением вылизывает солоноватую на вкус кожу, жадно скользя языком между лопатками парня, наслаждаясь его вкусом и запахом.
Наконец, всё - последняя красная полоса исчезла с бледной кожи. Но тепло этого хрупкого тела так дразнит, манит его… Нет, никак не удержаться.
Гриммджо поддерживает мальчишку за живот и грудь, немного притягивает к себе и утыкается носом в рыжий затылок. Внимательно и зло запоминает его запах, выжигает в памяти этот момент. Хриплый рык срывается с его губ. Потому что сейчас – как раньше, добыча в его руках. И осталось только поймать тот миг, когда клыки вонзаются в тонкую шею, когда чужая жизнь вздрогнет - и покорится, и перельется-перетечет в твое тело горячими потоками силы…

Нет, черт возьми, нет!
Только призвав на помощь весь свой разум, арранкар заставляет себя выпустить из рук слишком заманчивое тело и отодвинуться от Ичиго.
Почти в тот же миг тонкие бледные пальцы, перепачканные травяным соком, тихонько вздрагивают. Парень приглушенно стонет и приподнимается на локтях; блуждающим взглядом осматривает лес.
Тяжело вздыхая, Гриммджо поднимается на ноги и рывком поднимает его с земли, сует в руки штаны.
-Одевайся, придурок. Скоро здесь будут твои друзья.
Ичиго, покачиваясь, натягивает брюки. Его щеки пылают нездоровым румянцем, а движения неловки и рассеянны. Мелкая дрожь сотрясает его тело – от слабости и свежести ночного воздуха его бьет озноб. Гриммджо поднимает свою катану с земли и возвращается к пошатывающейся фигуре.
-С-спасибо… Гриммджо…
-Пошел к черту. Вскоре я вернусь, чтобы сразиться с тобой. Так что постарайся быть в форме, – арранкар задумчиво скользит взглядом по лицу парня. - Ах, да, тебе придется потерпеть еще немного…
Куросаки вздрагивает от неожиданности, и вцепляется пальцами в плечи арранкара, когда он обхватывает его голову руками.
-Твои глаза…

-Отойди от него, ублюдок! Реви, Забимару!
-Ренджи, стой, заденешь Ичиго! Танцуй, Содэ но Сираюки!
Всплески разноцветной энергии на мгновение отвлекают уставшего арранкара – удлиненный меч красноволосого лейтенанта летит прямо в его грудь. Гриммджо лишь прикрывает глаза и немного напрягается, чтобы снизить урон от этой атаки. Но сталь не касается его кожи.
Чужая горячая кровь брызгает на лицо - Ичиго закрыл его своим телом. Самый последний, самый длинный шип Забимару насквозь прошил его плечо.
Прикрыв глаза и недовольно морщась, синигами тихо произносит:
-Уходи…
-Как ты смог?..
-Просто почувствовал. Вали уже отсюда!
Арранкар нервно хмыкает и исчезает, срываясь в сонидо.

Третья ночь.

Сумерки плотной тканью тьмы окутали ночной лес. Всюду что-то движется, мелькает, шуршит.
Живёт. Не смотря ни на что – живет. Удары сердца медленно отсчитывают время.
Конечно, Гриммджо не пошел бы снова к мальчишке этой ночью. С него хватит этого обоюдного безумия. Может, позже…
А пока арранкар стоит посреди леса, на той самой полянке. Он сам не понимает, зачем снова пришел сюда. Как он сам себя уверял - просто поприветствовать ночь.

Луна мира живых так красива… Она словно светится изнутри; искрит живительной и успокаивающей силой, какой-то нездешней чистотой и нежностью. В то время, как луна Уэко Мундо, как всегда казалось Гриммджо, старалась забрать весь скудный свет из мира пустых, нещадно впитывала его силу.
Но с той луной можно было бороться. Бороться за свою душу – немногое ценное, что у него осталось. Иногда Сексте казалось, что он давно потерял душу человека – ту, что была в самом начале его бесконечного пути. Что она рассыпалась, слилась хитросплетениями энергий с душой хищника, образовав странную незавершенную картину.
О его душе можно писать, лишь смахнув кровь с горячих губ, обмакнув кисть в безысходность. Сплетя бумагу из инстинктов, запахов и движений, написать великолепную и ужасающую картину – зверь в клетке. Первобытная, ничем не испорченная красота и жестокость, в клетке людских чувств, ограничений и правил.
Зверь не даст себя погладить, не позволит приручить. Зверь не примет помощь ни от кого.
Он огрызается не от злобы, не от жестокости, а потому что такова его глубинная суть. И потому что есть уже огромный опыт щелчков по носу в моменты открытости.
Зверь всегда должен быть начеку.
Зверь не разрешит себе привязаться к чему-то надолго. Стая, убежище, вожак – все это наживное. Главное – сохранить себя, целостность души.
Зверь не позволит чужому существу разбить его хищное уединение. Потому что всё, что есть у зверя – мир запахов и инстинктов, бледно-молочная луна на небе, красивое одиночество и враг.
Враг.

Задумавшись, Гриммджо слишком поздно замечает рядом источник реяцу, и досадная злость холодной тяжестью свербит в затылке. В одном быстром движении катана вылетает из-за пояса, белой молнией рассекает подрагивающий ночной воздух… и останавливается буквально в паре миллиметров от бледной кожи.
Перед ним стоит рыжий мальчишка-синигами. Черная форма практически сливается с вязкой тьмой ночного леса.
-Какого черта ты здесь делаешь? – злобно рычит Джагерджак, не отнимая катану от его горла.
Ослепшие глаза смотрят прямо перед собой, куда-то в район шеи Гриммджо. Только левый глаз прикрыт, как если бы Ичиго чувствовал холод металла у своей кожи.
-Я сбежал. Дома так невыносимо скучно… А ты что здесь делаешь?
-Не твоё дело, придурок! И…где твой меч? – с долей удивления спрашивает Секста.
-Я оставил его. Все равно от него сейчас нет никакого проку.
Джагерджак настороженно уточняет:
-А как ты смог?..
-Найти это место? Да я просто поднялся в воздух, а потом почувствовал твою реяцу.
-Ясно…

Молчание растекается в воздухе – тяжелое и вязкое, словно туман. Неприятно дребезжат на языке арранкара нерожденные звуки. Но Ичиго первый нарушает затянувшуюся тишину.
-Гриммджо?..
-Что?
-Спасибо.
Секста ядовито ухмыляется.
-Я тебе уже сказал, пошел к черту. Я это сделал только потому что не хочу быть тебе чем-то обязанным. И потому что я сам должен убить тебя.
Ичиго осторожно отводит лезвие от своей шеи и с легким недовольством поднимает ослепшие глаза на Джагерджака.
-Я только одного не могу понять, Гриммджо. Ты говоришь, что хочешь убить меня. И у тебя была уже меносова куча шансов сделать это. Так почему?.. Почему ты медлишь?
Секста молча смотрит в ослепшие карие глаза. Да и что он может ответить?
Как объяснить, что он и сам не понимает логики своих поступков?
Как описать те невидимые нити, что пришили намертво, насквозь прошили сердце и руки, привязали к другому непонятному человеку? Как дать понять, что он каждый день, каждый проклятый час рвется, разрывает кожу когтями, дергается, но не может освободиться от пут?
А может, и не хочет вовсе? Потому что, освещенное луной лицо внезапно кажется лицом того, кого всегда ждал… И невидящие глаза смотрят в самую душу, и мягкий свет шаловливыми зайчиками пляшет в чуть расширенных зрачках.
Худая рука синигами вздрагивает; длинные пальцы, словно по наитию, тянутся к груди арранкара. Их кончики пробегаются по шраму, и вверх - по ключицам; ловко перепрыгивают шею. Слегка касаясь сломанной маски, дотрагиваются до губ, возможно, желая проверить – какое выражение лица сейчас у арранкара? Нагло ухмыляется он или серьезен? Вздернуты ли тонкие губы в оскале или равнодушно сжаты?
Ичиго словно вырисовывает в памяти образ Сексты. Прохладные пальцы в нерешительности застывают на щеке арранкара, не зная, куда им двинуться дальше.

Довольно.
Гриммджо грубо перехватывает руку синигами; хочет вывернуть её посильнее, чтобы мальчишка зашипел, забился от боли и перестал позволять себе такие вольности.
Его ладонь - такая грубая, мозолистая, с содранной кожей - сталью наручников окольцовывает запястье парня, сжимает длинные пальцы.
И что-то меняется.
Гриммджо не может оторвать взгляд от их рук. Он чувствует, как тихо пульсирует под тонкой кожей вена, перенося по телу синигами кровь, которой он вчера напился досыта.
Он хочет ударить мальчишку, но не может. Потому что тот тоже застыл перед ним, вероятно, почуяв опасность. Блеклые глаза устремлены под ноги арранкара, плечи напряжены в ожидании удара.
Гриммджо чувствует как, словно распускающийся тропический цветок, в груди тяжелыми волнами накатывает напряжение, горячее щекочущее чувство опутывает тело.
Ичиго прерывисто вздыхает и делает еще один шаг вперед. Внезапно - спотыкается о какой-то корень и падает прямо в объятья арранкара.
И мир все-таки рассыпается. Игла проходит сквозь стекло реальности, найдя ту самую точку – единения и распада. Лучики трещин ползут по обыденности, стирая границы, уничтожая правила, законы, стереотипы и нелепые модели поведения.
Гриммджо садится в густую траву, и тащит мальчишку за собой. Сгребает его в охапку и сажает к себе на колени, прикрывая немного курткой, словно пряча от внешнего мира. Как-то странно всхлипнув, Ичиго прижимается к арранкару близко-близко, утыкается лбом ему в шею, прижатый к горячему телу большими сильными руками.
Время замирает. Время просто теряется, дробясь на несуществующее прошлое и неважное будущее. Есть только дыхание. Одно на двоих.
А напряжение в груди все нарастает и нарастает, и хочется прикрыть глаза и отдаться полностью этому чувству. В эту минуту Гриммджо словно что-то разрывает изнутри, хочет вырваться из своей самовозведенной клетки - что-то неимоверно глубокое, даже опасное в своей силе.
Это было странное чувство. Оно не походило на опьянение, но еще меньше напоминало трезвость. В нем начисто отсутствовал смысл. Зато, казалось, оно придавало смысл всему остальному. Оно было невыносимо тяжелым и таким легким, нежным и неуловимым, что казалось – сожмешь в руках – и оно рассыплется.
Гриммджо закрывает глаза и погружается в пучину тьмы, оставляя лишь это ощущение и запах теплой мальчишеской кожи. Но, пытаясь хоть как-то определить, что с ним происходит, он произносит только:
-Ичиго…
Тупое саднящее чувство перерастает наконец в боль; разливается-разбегается по телу сладкой истомой. Арранкар сжимает мальчишку в объятьях так сильно, как только может, задыхаясь пьянящим запахом чужого тепла. Ичиго снова всхлипывает и с неистовостью прижимается к нему, зарывается лицом в растрепанные голубые пряди.

-Гриммджо… Сделай это со мной, пожалуйста.
Волна сладкого и опасного возбуждения поднимается в теле арранкара от этих слов, но он успевает перехватить это чувство, пока оно не достигло гребня и погасить на корню.
-Что?.. О чем ты говоришь… Я не…
-Ты же хочешь этого, я вижу, - Ичиго решительно прижимается губами к щеке арранкара. - Я стал лучше чувствовать эмоции. Я вижу, ты сдерживаешься изо всех сил. Но, пожалуйста… сделай это. Я сам прошу тебя.
Щекочущее тепло снова разливается внизу живота арранкара. Этот ненормальный парень вообще понимает, что просит? Он же развязывает ему руки…
-Да что с тобой случилось, черт побери? Сначала я прихожу надрать тебе задницу, а ты подыхаешь тут, как слабак… Выглядишь так, как будто смирился, предлагаешь мне дружбу… Теперь ты хочешь, чтобы я…
Тонкие руки обхватывают спину Гриммджо, дыхание, горячее как в лихорадке щекочет шею, когда Ичиго сначала робко, а потом более уверенно и страстно целует его ключицы.
-Да, хочу! Мне все равно, насколько больно это будет, и что случится потом! Вчера я… Я наконец почувствовал себя человеком. Не чертовым синигами, не пустым, не вайзардом. Кажется, я впервые ощущал чужое тепло, и прикосновения… Все эти сражения, смерти... Из-за них я даже не знаю, что значит обнимать другого человека. Пожалуйста, пока мои глаза не будят в тебе ненависть, покажи мне еще раз, что такое тепло…
Гриммджо как-то задумчиво, на пробу прикусывает парня за шею и тут же зализывает укушенное место.
-Твои глаза… Ты не хочешь, чтобы они снова видели? Ты не хочешь видеть, как тебя целует парень? Или... пустой?
Ичиго отрицательно мотает головой.
-Нет, не в этом дело!.. Я думал, ты ненавидишь их…
Сильные, словно сплавленные из железа руки обхватывают рыжую голову, фиксируя, не давая сдвинуться ни на миллиметр.
-Ненавижу, – шелковистая поверхность языка скользит по веку, мягко огибает дрогнувшие ресницы.
– Я вообще тебя ненавижу, – истошный крик разрезает темноту ночи. – Зачем я помогаю тебе? Надо было сразу убить, чтобы не мучался…
Мальчишка бьет арранкара руками по спине, вырывается. Захлебывается криком и протяжно скулит, пока он мягко, но настойчиво поглаживает языком закрытые глаза, скользит губами по дрожащим векам.
-И теперь ты хочешь от меня тепла? Но я же никогда не давал тебе ничего, кроме боли… Даже сейчас, когда я лечу тебя и пытаюсь быть сдержанным, ты кричишь и бьешься в моих руках. И ты просишь большего! Ты хоть понимаешь, как это будет? Я зверь, Ичиго. Звери не знают ничего о нежности… Я даже не уверен, что не перегрызу тебе горло, забывшись желанием.
Крики затихают, оставляя в голове звенящую пустоту. Рыжие ресницы нервно дрожат. Щурясь из-за непривычных красок и света, открываются немного мутные карие глаза.
Гриммджо не двигается, только смотрит в упор, да придерживает Ичиго за худые плечи.
Наконец, взгляд мальчишки проясняется. Он устало улыбается

Testament-sama пишет:

Название: второй шанс
Автор: GJJcat
Бета: нетю… хто желает рискнуть?
Фендом: Bleach
Дисклеймер: все твое о, Кубо-сенсей! Я так играюсь… доигралась)))
Пейринг: Ичиго/Гриммджо
Рейтинг: R
хтал в одном из лучших заведений столицы. Он старался не думать о рыжеволосом шинигами и, кажется, все было не так уж плохо. До сегодняшнего дня.

я без проблем))ЧО??ТЫ ЕЩЁ ЯОЙЩИК??КЛАССС))

Testament-sama пишет:

Кинте пожалуйста фанфиков желательно гримм/ичи, а то читать нечего [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

я тут где то выклыдвала))кста мой первый фанф  и был гримм\ичи))я могу его ещё раз залить_))

Если конечно не сложно

мм...давай поже)ок??

ТЭСТА))ВОТ ФАНФ он тут идет оранжевым цветом)))гримм\ичи))
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

ღ....Akai....ღ пишет:

ТЭСТА))ВОТ ФАНФ он тут идет оранжевым цветом)))гримм\ичи))
[url=http://bleach.2x2forum.ru/forum-f32/tema-t353-75.htm

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

Акай ты прелесть спасибо!!!

))ууу пасиб солнце))а вот для вас и след глава))рен бьяку))ООО Я ВАМ ТАКОЕ ПРИГОТОВИЛА В 20 ГЛАВЕ))УУУУ но эта 16 глава)так что пока этим ..*ля вот короч ХОТЯ....не я впервые выпущу две главы)))))чот я седня добрая..

Автор: Akai (HeLLRuT)
Название: Романтические страсти.
Рейтинг: PG-15, и выше
Пейринг: Ренджи, Бьякуя, почти весь Сейтерей
Жанр: ООС, Сиквел, Слеш, Ангст
Дисклеймер: персонажи принадлежит только Тайте Кубо и никому больше, но в данный момент они пока мои)))это временно))
Права размещений и пупликаций: если уж осмелились размещать это творчество где нибудь ещё, УКАЖИТЕ АВТОРА)) и хотяб меня предупредите)))
Статус: Ну я собираюсь его писать по главам, так что продолжение будет. Если что, Пишите в личку, отвечу каждому)))
Предупреждение: нету, можете читать без опаски)))
Содержание: В 15-ой главе наша любимая парочка все таки мирится))не смотря на то что Бьякусик и горд но он дьявольски добр)))хыы


16 глава

Сквозь преграды


-КУЧИКИ-ТАЙЧО!!!- в комнату запыхавшись, влетел Изуру
Бьякуя лениво повернул голову к пришедшему.
-Я это…- запыхался Изуру,- Вам срочно нужно придти в штаб
Кучики молча встал с кровати и направился к выходу
-Аааа тайчо вы забыли одеть хаори,- Рен следом вылетел из комнаты
-Блин мне бы такого капитана,- мечтал Изуру,- а не этот…
-Ах, спасибо Ренджи,- Бьякуя молча принял хаори и недолго думая, вошел опять в свою комнату,- а ты стой тут
-Да да тайчо,- Ренджи почесал затылок,- как скажите
-А ну брысь,- послышался недовольный голос из комнаты Бьякуи
-Ааааа извините,- тут же, как ошпаренный выбежал Изуру, увидев Ренджи, тихо подошел к нему,- и с чего он сегодня он такой разговорчивый?
-Да мне покуда знать,- пожал плечами Рен,- я сам его таким впервые вижу…
-Уууу интересно к чему это приведет,- тихо сказал Изуру, проплывая мимо Абарая
-Ты на что намека…
-Ренджи, пошли со мной,- Бьякуя одетый, как положено, подошел к Рену,- ну реще давай
Кучики двинулся вперед, тот лениво последовал за ним
-Что же он все таки имел в виду?- думал про себя Ренджи,- а может это зна…
-Ренджи,- Бьякуя оглянулся и слегка убавил скорость,- ты случаем не хочешь пойти на миссию?
-Эмм…- скосил лицо Абарай,- предложение заманчивое, но…
-Значит, ты идешь,- не дождавшись точного ответа, Кучики опять двинулся чуть быстрее
-НУ ПОЧЕМУ ТАЙЧО???!!!- сидел Рен на крыше и недовольно орал,- Я ТАК И БУДУ СИДЕТЬ ТО СКОНЧАНИЯ ВЕКА??
-Сиди, сиди, пока сидится,- Бьякуя убил пустого, и улыбнулся Абараю
-Блин, чот мне это не нравится,- чувствовал Ренджи легкий румянец на своих щеках
Закончив с плохими душами, Кучики появился за спиной у лейтенанта
-Не волнуйся пока мы в Каракуре, а мы тут надолго, так Ямомото приказал, я пока буду расправляться с пустыми,- поднял руку на уровне лица Бьякуя и торжественно сжал её в кулак,- да Ренджи мы с тобой сделаем это…
-Ой чёрт,- Рен схватился за голову и тихо поскуливал,- что с вами тайчо?
-А что со мной?- Бьякуя нагнулся, и его темные волосы медленно сползали с плеч,- я себя вроде нормально чувствую
-Да да а то и видно,- усмехнувшись захихикал Абарай, но увидев совершенно другое лицо Бьякуи, слегка покраснел, он словно не признал в капитане капитана,- эммм….тайчо….
-Чо?- Кучики нагнулся ещё ниже, рукой прибирая волосы за ухо, чтоб было видно лейтенанта
-Эммм,- Рен ещё пуще покраснел,- может уже, спать пойдем, уже 12 час ночи…
-Пошли
И тут Ренджи точно не признал капитана, когда тот нагло, но нежно взял его за ладонь и повел за собой. Румянцу не было и конца, лейтенант пригляделся и увидел на пальце капитана капельку крови.
-Ээээ тайчо,- Рен резко остановил его,- у вас кровь…
Абарай медленно и нежно, растягивая удовольствие пальцами провел пальцы Бьякуи, тот аж дрыгнулся, и смотря искренне прямо в глаза, застенчивого капитана, улыбнувшись облизал рану. Тихий стон Кучики, заставил Рена чуть ли не…
-Аххххх Ренджи,- сладко простонал Бьякуя,- может хватит?
-Ах простите меня,- Рен плавно отпустил руку,- тайчо…
-Эмм….- почти истерично улыбнулся Бьякуя,- да всё в порядке…
-Тогда пошлите уже?!
-Ага
Две затерянные судьбы наконец сплелись в едино, нежно , ласково, осторожно. Прокладывая путь на невинную тропу отношений…
-Вау тайчо!- у Рена в глазах появились алые сердечки,- ВЫ ТАК…..


))ХЛ))я не много эммм……романтику вписала))думаю вы не против^^)

Конец 16 главы.))))))))))))

Автор: Akai (HeLLRuT)
Название: Романтические страсти.
Рейтинг: PG-15, и выше
Пейринг: Ренджи, Бьякуя, почти весь Сейтерей
Жанр: ООС, Сиквел, Слеш, Ангст
Дисклеймер: персонажи принадлежит только Тайте Кубо и никому больше, но в данный момент они пока мои)))это временно))
Права размещений и пупликаций: если уж осмелились размещать это творчество где нибудь ещё, УКАЖИТЕ АВТОРА)) и хотяб меня предупредите)))
Статус: Ну я собираюсь его писать по главам, так что продолжение будет. Если что, Пишите в личку, отвечу каждому)))
Предупреждение: нету, можете читать без опаски)))
Содержание: В 16-ой главе…)???а там..эмм..так сказать..моя фантазия слегка взбушевалась))там Бьякусик вел себя НЕ КАК ОБЫЧНО..))кто пропустил..увы…зря…


17 глава

Противостоять, ну просто невозможно


-Вау тайчо!- у Рена в глазах появились алые сердечки,- ВЫ ТАК…..
-Что?- Бьякуя полотенцем вытирал сырые волосы,- что не так?
-Эмм…да так…продолжайте,- Рен плюхнулся на диван и косился, на своего капитана, как тот пытается высушить волосы…- тайчо…
-Ась?- из под густых волос было видно лицо Бьякуи, прям как девочка из фильма «Звонок»
Увидев это, Абарай скорчил лицо, и осторожно показал пальцем на дверь ванны,- т-т-т-т-ам….ф-ф-ф-ф---е-н-н…
-А зачем он мне?- Кучики дернулся и его волосы тоже, дрожь проскользнула по телу Рена
-О-о-о-о-о—н-н-н- для т-т-т-о-о-о-г-г—о-о-о чтобы в-в—в—о-о—л—о-оо-о-с-с—ы-ыы,- пока Абарай дергаясь заикался, Бьякуя не вытерпел и настороженно направился к лейтенанту, волосы ходили туда сюда, туда сюда…
-ААААААА тайчо не надо…- Рен закрыл руками лицо, теплая рука погладила его по щеке, слегка дотронувшись до мочки уха, ладонь остановилась…
-Не бойся меня,- тихий шепот, ещё больше парализовал,- я ведь тебе пока ещё ничего не сделал…
*ПОКА ЕЩЁ* истерично думал про себя бедный Абарай *что он хоч…* и тут ему стало жарко, не хватка воздуха, сбила его равномерное дыхание, приоткрыв рот, лейтенант облокотился на локти. Ладонь медленно скользила по щеке, спускаясь нежно по шее, Абарай слегка закатил глаза, и приоткрыл рот ещё шире.
-Вижу ты чувствительный,- капля фальшивой усмешки, от которой Рену просто стало не по себе, протянув руки ничего не нащупал…
-ТАЙЧО!!!!!- Рен резко покраснел, и прибрал свои руки к себе,- ЭТО НЕ СМЕШНО!!!!!!!!!!!!!!!!
-Хахаха а вот и да!- Бьякуя держался за живот и смеялся,- хахах ты такой смешной….
-Рррррр- тихо рычал Ренджи,- я вам припомню….,- он погрозился пальцем,- вот увидите
Обиженно встав с кровати Абарай вышел на балкон.
*И что в этом смешного??!!* думал Рен, теплый безобидный ветер ласкал его беззащитное лицо. *С чего он ваще начал меня лас…лас…лас……*
-Бррррр,- Рен встряхнул голову,- чёрт о чем я думаю…
-Тебе не холодно?- медленный шепот, пронзил наивное сердечко жертвы,- может уже спать пойдем?!
-Ээ-э-э-э,- Абарай и слова не мог произнести, закатывая глаза, он медленно повернул голову,- я лучше ещё посто…
-Нет уж,- Кучики взял руку лейтенанта,- ты и так ещё полностью не выздоровел, а мне Ямомото-сан между прочим только с одним условием разрешил взять тебя с собой…
-Но я же,- Рен и договорить не успел, как Бьякуя…………………

Конец 17 главы.))))))))))))

а что бьякуя??Блин я щас прочитала эту главу..ну 17..*ля..так ржала..хахан

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
Хах, немного непривычный образ для Бьякуи) Смеется даже)
Но мне нравится) Ждемс продолжения)

))ты же прочитай....жанр))самое первое ))и поймешь))
если ООС-это значит персонаж не соответсвует канону..иль он не похож на того каким мы его привыкли видеть...)))эт так для справки...
след главы попоже))КТСА ..в 20главе..так ТАКОЕ будет))

Эээ...Ну я в этом не сильна)) Поэтому таких тонкостей не знаю)
Хах, ждем 20 главы)

ага))та мбьудет сам ое то))что я ждала целыйх два месяца))

Я все прочла.
Кроме тех, где Гин.
Жду еще.
Всем спасибо.

Нашёл сайт, а там дофига фанфов
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

а я вот люблю нестандартные пейринги. типа, мой тайчо и Ичи, ренджи и гриммджоу...
о них писать интереснее )) а уж читать-то как! :+4:

скажите, кто-нить видел фик Ишшин/Ичи? очень уж хочется почитать

ЭТО ЖЕ ИНЦЕСТ!!!
Нет, не видела. Ууух, извини, сорвалась. Это явно принуждение\ангст, иначе никак. Блин, даже думать об этом не хочу....черт, мозг щас лопнет. У меня слишком хорошее воображение.

Кстати , Testament-sama, спасибо за ссылку, сейчас попробую читать))

Don't die before I do, - так называется песня Раммштайна (тем, кто не знает). Автор это знает точно. готова утверждать со всей уверенностью. Фанфик - супер!